На заре цивилизации существовал целый пантеон божков, которые находились между собой в строгой иерархии. Были боги войны, плодородия и урожая, которые признавались всеми; но помимо этого существовал целый сонм домашних божков в виде статуй, сделанных из дерева, глины и драгоценных металлов, которых ставили рядом с домашним очагом. Люди считали, что общаются с этими божками посредством исполнения особых ритуалов и церемоний, обеспечивая себе таким образом их охрану и благосклонность. Каждая семья в буквальном смысле слова «владела» своим собственным богом.
В нашей культуре таким домашним божком мог бы быть домовой, поселившийся в нашем жилище. Для всех остальных домовой может казаться страшным и ужасным. Но так как вы входите в его окружение и относитесь к нему с почтением и уважением, он может помочь вам провернуть неплохую сделку по продаже алюминия или приобрести новую машину. Он может припасти мешок дохлых кошек, чтобы подложить его на порог дома вашему соседу, о котором вы упомянули, когда рассказывали, что он позволил своей собаке порыться в вашей любимой клумбе.
Когда живой Бог Ветхого Завета являлся, Он, казалось, соответствовал такому представлению, показывая себя как Бог Авраама, Исаака и Иакова. Он дал Моисею свод законов, ритуалов и церемоний, которым надо было следовать, если израильтяне хотели заслужить Его благосклонность. Все нужно было делать по правилам. Распространенный культ домашних божков был очень прост и доступен для понимания всем: надо выполнять предписанные правила, установления и ритуалы, которые богу кажутся важными по каким-то причинам, и он смилуется и даст свое благословение. Израильтяне никогда не осмеливались читать между строк. Они были совершенно неподготовлены и неохотно принимали идею о том, что они, как и Иов, вовлечены в куда большую драму, чем думали.
На самом деле, если мы рассмотрим, насколько важной была роль, данная Богом Иову в драме, которой Он руководил, то столкнемся с реальностью, что и мы, в свою очередь, можем оказаться в таком положении. Кажется, что роль, которую написал для нас Господь, слишком ответственная и уж точно слишком опасная. Павел подтверждает это в Послании к Ефесянам, когда говорит нам: «И все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть тело Его, полнота Наполняющего все во всем» (Еф. 1:22,23). Все люди важны для Бога, но тем, кого Господь привел к вере, принадлежит центральное место в драме космического масштаба.
Когда мы посмотрим на главные события в этой драме во времена Иова, то обнаружим, что Господь не только позволил князю тьмы приходить к Cвоему трону, Он отдал Иова в руки сатаны и в результате предоставил ему полную власть над беззащитным человеком. Это похоже на поведение полицейского, который заметил банду головорезов, направляющихся к молодому человеку, мирно идущему по улице с женой и детьми, и который дает гангстерам разрешение проверить, насколько этот мужчина уважает закон, напав на него, ограбив и убив его детей. Я задаю себе вопрос: «Действительно ли было необходимо испытывать сердце Иова? Что за всем этим стоит?» Я хочу спросить: «Если Бог — автор, продюсер и режиссер этой пьесы, то какую историю Он рассказывает?»
Меня переполняет не только чувство несправедливости, но и тревоги, которое заставляет просить роль, намного менее значимую, чем у Иова; или, возможно, роль в какой-то пьесе, которой я мог бы управлять. Знаете, что-то типа «Господь помогает Бренту стать богатым, здоровым и знаменитым и вести при этом жизнь тихую и безмятежную». Есть что-то пугающее в участии в пьесе, режиссер которой может позволить несчастьям обрушиться на моего персонажа с самой неожиданной стороны, причиняя не только душевную, но и физическую боль. Это отчасти похоже на обвал осветительных приборов на мою голову без предупреждения, и притом без какого бы то ни было шанса избежать этого удара.
Часто кажется, что Божье мастерство в написании сценариев к пьесам, в которых мы оказываемся, сводится к тому, чтобы использовать персонажей как стоянки для трейлеров в сезон торнадо. Как вы помните, на эти стоянки обрушивается масса всевозможных предметов, иногда взрывоопасных. Он уверяет нас, особенно в Псалмах, что видит нашу боль и переживает за нас, что наших мучителей будут судить, но по-прежнему призывает нас придерживаться роли невзирая на болезни, несчастья, возраст, пол и силы.
Он явился Иову, когда тот был в тоске от потерь, страдал и был даже близок к смерти, и сказал, отвечая на продолжающийся спор между Иовом и его друзьями:
Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла?
Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне.
Иов. 38:2,3
За этим последовал долгий опрос — понимает ли Иов хотя бы живых тварей, а не то что более тонкие материи. Я должен признать, что есть во мне нечто человеческое, что удивительным образом уважает такой поворот событий, в то время как другая моя часть думает: «Как же это жестоко и бесчувственно».
Когда Господь явился Иеремии, чтобы призвать его быть Божьим пророком и донести до Иуды тяжелые слова, Иеремия стал протестовать, говоря: «О, Господи Боже! я не умею говорить, ибо я еще молод. Но Господь сказал мне: не говори: „я молод“; ибо ко всем, к кому пошлю Я тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь. Не бойся их; ибо Я с тобою, чтоб избавлять тебя, сказал Господь» (Иер. 1:6–8).
Господь говорит, что все будет совершаться Иеремией с Его помощью и под Его защитой и что Он спасет его. И все же спасение от Господа приходит с некоторым запозданием, быстрее было бы набрать 911. Он ждал, пока Авраам не поднимет нож и не будет готов вонзить его в сердце Исаака и пока Исаак не испытает весь ужас от занесенного над ним ножа; Он оставил Иосифа на долгие годы томиться в тюрьме египетской; Он позволил израильтянам страдать сотни лет в египетском рабстве и дойти до самого Красного моря, спасаясь от колесниц фараона; Он бросил Иисуса на кресте, не приложив никаких усилий для Его избавления. Кроме того, среди нас есть так много тех, кто вместе со святыми приходит к небесному алтарю, стеная под грузом несчастий и несправедливости, ожидая, чтобы тот же Иисус вернулся и утешил их во всей Своей силе и славе. «Доколе, Господи?» — шепчем мы в изнеможении от боли.
А в действительности Господь призывает нас на битву, где все победы достаются Его и нашим врагам, только для того, чтобы усилить драматизм пьесы. И создается впечатление, да и Сам Господь говорит об этом, что Он делает это, чтобы Его слава росла еще больше.
В романе К. С. Льюиса «Лев, Колдунья и платяной шкаф», в хрониках Нарнии, четверо детей: Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси проходят сквозь платяной шкаф и оказываются в королевстве Нарнии, заколдованном заклинанием Белой Колдуньи. Льва Аслана, короля Нарнии, нигде невозможно найти. Несмотря на слух о том, что «Он в пути», кажется, что Он отказался от своего королевства в пользу Белой Колдуньи, которая проводит свободное время, обращая своих подданных в камни.
Четверо детей отправляются исследовать эту странную и какую-то пугающую страну, околдованную злыми чарами. Они встречают мистера и миссис Бобров, супружескую пару, сохраняющую верность Аслану. Бобры уверяют детей, что Аслан вот-вот вернется, чтобы навести здесь порядок, и что в предсказании говорится, будто им отведена очень важная и решающая роль в драматических событиях, которые вскоре начнутся. И действительно, они узнают, что должны по-настоящему править вместе с Асланом в самом Кэр-Паравале, столице королевства.
Узнав об этой пугающей, но вместе с тем восхитительной новости, Люси и Сьюзен решают выяснить, каков же Аслан на самом деле. Если он царь не опасный, решили они, тогда действительно будет совсем не страшно присутствовать при битве.
— А он… он — человек? — спросила Люси.
— Аслан — человек?! — сердито вскричал мистер Бобр. — Конечно, нет. Я же говорю вам: он — Лесной Царь. Разве вы не знаете, кто царь зверей? Аслан — Лев… Лев с большой буквы, Великий Лев.
— О-о-о, — протянула Сьюзен. — Я думала, он — человек. А он… не опасен? Мне… мне страшно встретиться со львом.
— Конечно, страшно, милочка, как же иначе, — сказала миссис Бобриха, — тот, у кого при виде Аслана не дрожат поджилки, или храбрее всех на свете, или просто глуп.
— Значит, он опасен? — сказала Люси.
— Опасен? — повторил мистер Бобр. — Разве ты не слышала, что сказала миссис Бобриха? Кто говорит о безопасности? Конечно же, он опасен. Но он добрый, он — царь зверей, я же тебе сказал.
Перевод с англ. Н. Трауберг.
Когда мы молоды, то большинство из нас любит приключения. В неизвестном есть что-то привлекательное для нас, именно поэтому мы так любим истории. Но мне нравится уходить из театра, зная, что зло было повержено героями на сцене или на экране. Однако в том, чтобы, как Питер, Сьюзен, Люси и Эдмунд, узнать, что ты не просто зритель, но и главное действующее лицо в этой самой пьесе, есть что-то устрашающее. Ставка непомерно высока, иногда в буквальном смысле слова — жизнь или смерть, и Бог очень редко, если вообще это случается, кричит: «Берегись!», когда что-то опасное или причиняющее страдания обрушивается на нас. Никакие дублеры не появляются, чтобы подменить нас. Многие чувствуют, что играют в этой пьесе с самого рождения. И нам хотелось бы знать, есть ли герой, который наконец-то появится и спасет нас.
