Поэтому прекрасные методы впоследствии оказываются ложными. Дело не в методах, но в мастере, в том человеке, который за ними стоит, — работает золотое прикосновение, волшебное прикосновение мастера, его харизма.
Когда меня не станет, будут продолжаться суфийские танцы, будет медитация Кундалини и Динамическая медитация, и все будет продолжаться, как заведено, — но чего-то будет не хватать, чего-то самого важного, самой души. Тогда все это станет лишь ритуалами.
Такой стала христианская церковь, так обстоят дела у индуистов, у мусульман, у буддистов. Все эти методы работали только однажды. Они работали, когда был жив Иисус, они работали, когда был жив Кришна, они работали, когда был жив Будда. Быть с живым мастером — вот что работает, а не метод.
В этом различие между наукой и религией: религия волшебна. Наука существует за счет методов, религия существует за счет мастеров, за счет присутствия тех, кто стал пробужденным.
Здесь что-то станет возможным только в том случае, если ты сможешь сонастроиться со мной, — даже невозможное станет возможным. Но тебе придется сонастроиться со мной. Гурджиев будет помехой.
Если ты выбираешь Гурджиева, выбирай Гурджиева — но помни, что ты выбираешь мертвого мастера. Ты можешь повторять его методы всю свою жизнь, и ничего не произойдет.
Достаточно на сегодня.
Глава 3
Выращивайте настоящие розы
Первый вопрос:
Ошо,
В чем секрет того, чтобы оставаться счастливым в браке?
Это невозможно! Этого никогда не случалось — это не может случиться по самой природе вещей. Брак противоречит природе. Брак навязан, его изобрел человек — конечно, по необходимости, но теперь даже эта необходимость устарела. В прошлом это было необходимым злом, но теперь его можно отбросить. И его следует отбросить: человечество достаточно из-за него страдало, более чем достаточно. Это уродливый институт, по той простой причине, что любовь нельзя уместить в рамки закона. Любовь и закон — противоречащие друг другу явления.
Брак — это попытка заключить любовь в рамки закона. Он существует из страха, из-за мыслей о будущем, о завтрашнем дне. Человек всегда думает о прошлом и о будущем, и из-за этих постоянных мыслей о прошлом и будущем он разрушает настоящее. А настоящее — это единственная существующая реальность. Нужно жить в настоящем. Прошлое должно умереть, и ему нужно позволить умереть.
По-настоящему разумный человек никогда не оглядывается назад, он никогда не беспокоится о прошлом — что прошло, то прошло навсегда. И он также никогда не думает о будущем, поскольку то, что еще не пришло, еще не пришло. Он знает, что когда оно придет, он сможет откликнуться на него — так зачем о нем размышлять? Зачем придумывать готовые ответы на еще не возникшие вопросы? Все равно все ваши готовые ответы будут неуместными, потому что жизнь все время меняется. Жизнь всегда остается сюрпризом, она непредсказуема.
Но человек думает, что ведет себя очень умно, готовясь к будущему. Вы любите женщину, вы любите мужчину, но как же насчет будущего? Завтра эта женщина может полюбить кого-то другого. Если она смогла полюбить даже вас, почему она не может полюбить другого? Вы знаете это, вы это осознаете: «Она полюбила даже меня, так что вполне возможно, что она полюбит и кого-то другого». Поэтому надо что-то предпринять, чтобы помешать ей полюбить другого, так чтобы ваше завтра было гарантировано, защищено, чтобы вы и завтра могли ею пользоваться. Останется любовь или нет, но, по крайней мере, физиологически это будет ваша женщина. Вас не сильно заботит ее душа — потому что закон не может ограничить душу, но закон может создать барьеры для тела, тело находится в пределах его досягаемости. Закон может контролировать ее, закон может осуждать ее, может разными способами ее наказывать.
И еще одно: вы боитесь не только женщины, вы также боитесь и себя. Если вы можете любить эту женщину, вы сможете полюбить и кого-то другого. Вы знаете, что ваш ум постоянно думает о других женщинах. Вы знаете, что не исключена вероятность того, что завтра вы потеряете интерес к этой женщине — и это не просто вероятность, не просто возможность, это случится почти наверняка. И поэтому вы боитесь себя. Вы можете уйти, можете сбежать.
Но вы хотите остаться, потому что эта женщина заботится о вас. Она для вас удобна, она всегда была утешением в вашей жизни, она во многом была для вас матерью, поддержкой. Вы боитесь предать ее. Вы боитесь своего собственного ума, своего собственного бессознательного — оно может завести вас куда угодно.
И вы пообещали ей, что никогда ее не оставите, что всегда будете любить ее, что будете любить ее вечно, жизнь за жизнью. Вы боитесь нарушить свои обещания. Ваше эго чувствует, что нарушить эти обещания будет означать только одно: вы никогда не сможете простить себя. Это будет давить на вас тяжким грузом, это создаст в вас чувство вины.
И женщина находится в такой же ситуации. Так что это было необходимым злом — мужчины и женщины согласились планировать свое будущее. Боясь самих себя, они заручились поддержкой закона, общества, условностей, респектабельности. Они окружили себя тысячей и одним барьером, чтобы оставаться вместе.
Но если — и это не маленькое «если», это большое «если» — если завтра что-то произойдет, тогда ваша жизнь станет несчастной. А завтра обязательно что-то произойдет, завтра не будет таким же, как сегодня. Жизнь никогда не остается прежней, даже в течение двух следующих друг за другом мгновений. О будущем ничего нельзя сказать, оно остается неизвестным, непознаваемым, непредсказуемым. Никакая астрология не поможет, никакая хиромантия не поможет, никакое гадание на картах Таро не поможет, никакой И-Цзин не поможет — ничто не поможет. Человек перепробовал все возможные способы получить какую-то ясность о неясном будущем, но ничего нельзя сделать. Природа будущего неизвестна, оно остается неизвестным и открытым для всех возможностей.
Поэтому вы закрываетесь от всего. Вы закрываете все двери, все окна. Но тогда вы начнете задыхаться, вы начинаете злиться, и постоянно возникают конфликты. Вы злитесь на женщину, которую некогда любили, по той простой причине, что теперь вам стало трудно выбраться из этой тюрьмы. Вы сами заточили себя в тюрьму, и теперь единственный способ продолжать жить — это сделать себя как можно менее чувствительным, стать как можно более нелюбящим и как можно более фальшивым, быть как можно более мертвым.
Поэтому люди так рано умирают. Их хоронят после сорока лет, после пятидесяти лет, но умирают они где-то в районе тридцати. К тому моменту, когда начинает умирать их любовь, они умирают, потому что жизнь есть любовь. Но любовь — это не закон, жизнь — это не закон. Жизнь — не логика, любовь — не логика. В своей основе жизнь небезопасна, и в этом ее красота.
Поэтому я не вижу, чтобы с наступлением новой эры, новой зрелости, к которой приходит человечество, мог продолжать существовать брак в своей прежней форме. Он должен стать более текучим, а это означает, что он больше не может быть институтом. Люди будут жить вместе — они нужны друг другу... Мужчины и женщины — половинки целого, их потребность заключена в самой их природе. Вместе они становятся целым, вместе они дополняют друг друга. Но они будут жить вместе только из любви, а не из-за закона. И они будут жить вместе свободно, не из-за связывающих их уз.
С исчезновением института брака изменится вся структура общества — по-другому не может быть — потому что как только исчезнет брак, автоматически исчезнут многие вещи. Семья больше не будет прежней, на смену семье придут коммуны — это неизбежно. И дети будут принадлежать не отдельным людям, а коммуне. Поэтому с детьми не будет особых проблем — ведь это всегда было большой проблемой: что делать с детьми, когда люди расстаются? Дети оказываются в подвешенном состоянии, с детьми нужно что-то делать. И браки сохранялись по той простой причине, что детей необходимо защищать, им необходимо помогать, они беспомощны. Вы ответственны за это.
Любовь превращается в долг, в ответственность. И в тот момент, когда она становится долгом, ответственностью, она утрачивает всю свою поэтичность и превращается в чистый расчет. Вы идете на компромисс, и вам приходится как-то исполнять свой долг, жизнь становится вам в тягость.
Близится великая революция, и с исчезновением брака эта революция станет возможна. Как только дети перестанут принадлежать отдельным людям, они будут более щедрыми, они будут более человечными. Они не будут индуистами или мусульманами, или христианами, потому что они не будут принадлежать определенным родителям и не будут обусловлены родителями, они будут принадлежать коммуне. И когда дети будут принадлежать коммуне, у них будет больше опыта общения с людьми. Один ребенок сможет контактировать со многими женщинами как с мамами и тетями, и со многими мужчинами как с папами, с дядями, и со многими детьми как с братьями и сестрами.
