Тот, кто не имеет совести, не может быть моральным человеком. Я могу знать, что мне не следует делать того-то, но из-за своей слабости не удержусь от вредного поступка. Например, я знаю, что кофе для меня вреден; это сказал мне доктор. Но когда мне хочется выпить кофе, я помню только о кофе; и только тогда, когда мне не хочется кофе, я соглашусь с доктором и не пью. Когда я наполнен кофе, я могу до известной степени быть моральным.
Постарайтесь забыть о морали. Разговоры о морали были бы сейчас пустой болтовнёй.
Ваша цель – внутренняя мораль. Ваша цель – быть христианами. Но для этого вы должны уметь делать; а вы этого не можете. Когда вы научитесь делать, вы станете христианами. Но, повторяю, внешняя мораль всюду различна. Один человек должен вести себя как все остальные; как говорит пословица, когда будешь в Риме, веди себя подобно римлянину. Такова внешняя мораль.
Для внутренней морали человек должен уметь делать, а для этого он должен иметь "я". Первое, что необходимо, – это отличать внутреннее от внешнего – как раз так, как я говорил о внимательности внутренней и внешней.
Вот, например, я сижу здесь. Хотя я привык сидеть со скрещенными под собой ногами, я считаюсь со мнением присутствующих, с их привычками и сижу так, как сидят они, опустив ноги вниз.
Вот кто-то бросает на меня неодобрительный взгляд. Это немедленно создаёт в моих чувствах соответствующие ассоциации, и я обеспокоен. Я слишком слаб, чтобы воздержаться от реагирования, от мнительности.
Или, например, хотя я знаю, что кофе мне вреден, я знаю также, что если не выпью кофе, не смогу беседовать; я буду чувствовать себя слишком утомлённым. Я считаюсь со своим телом и пью кофе, делаю это ради него.
Обычно мы так и живём; то, что мы чувствуем внутри, мы проявляем во внешнем поведении. Но следует провести разграничение между внутренним и внешним; необходимо воздержаться от внутренней реакции на что бы то ни было; не принимать во внимание внешних фактов, но ко внешности иногда быть более внимательными, чем мы обычно бываем. К примеру, когда нужно быть вежливым, мы при необходимости должны научиться быть даже более вежливыми, чем были до сих пор. Можно сказать, что то, что всегда было внутренним, должно теперь стать внешним, а то, что было внешним, должно стать внутренним.
К несчастью, мы всегда реагируем. Например, если я рассержен, всё во мне рассержено, любое моё проявление. Я могу научиться быть вежливым, когда я сердит, но внутри останусь таким же сердитым. Но если прибегнуть к здравому смыслу, зачем мне сердиться на кого-то, кто бросает на меня неодобрительный взгляд? Быть может, он просто глуп; быть может, кто-то настроил его против меня. Он оказался рабом чужого мнения, автоматом, попугаем, повторяющим слова других людей. Завтра он, возможно, изменит своё мнение. Если он слаб, я, проявляя беспокойство по этому поводу, делаюсь ещё слабее; рассердившись на него, я могу испортить свои отношения с другими, делая из мухи слона.
Вы должны понять – и принять за строгое правило, что нельзя обращать внимание на мнения других людей; необходимо быть свободным от окружающих. Когда вы внутренне свободны, вы освобождаетесь и от них.
Иногда бывает необходимо внешне притвориться обеспокоенными. Или, например, притвориться рассерженными. Если вас ударят по щеке, это вовсе не значит, что необходимо подставить другую. Иногда следует дать такой ответ, чтобы обидчик забыл свою бабушку. Но внутренне не следует об этом беспокоиться.
Если же вы внутренне свободны, тогда может случиться и так, что когда кто-то ударит вас по щеке, вы подставите другую. Это зависит от типа человека. Иной человек не забудет подобного урока и через сто лет.
Иногда нужно отплатить, иногда нет. Необходимо приспосабливаться к обстоятельствам; но вы сейчас не можете этого сделать, потому что действуете изнутри наружу. Вы должны разбираться в своих внутренних ассоциациях; тогда вы сумеете отделить и реорганизовать любую мысль; но для этого необходимо задавать вопросы и думать: "почему?", "зачем?" Выбор действия возможен лишь тогда, когда человек внутренне свободен. Обычный человек не в состоянии выбирать, не может критически оценивать ситуацию; у него внешнее – это внутреннее. Необходимо научиться быть невозмутимым, отступать и анализировать каждое действие, как если бы вы были посторонними людьми. Тогда можно быть справедливым. Быть справедливым в самый момент действия в сотни раз ценнее, чем быть справедливым впоследствии. Для этого нужно многое. Невозмутимость есть основа внутренней свободы, первая ступень к свободной воле.
Вопрос: Необходимо ли страдать всё время, чтобы поддерживать совесть открытой?
Ответ: Страдание может быть очень разным. Страдание – тоже палка о двух концах, один из которых ведёт к ангелам, а другой к дьяволам. Нужно помнить о колебаниях маятника, так что после сильного страдания возникает соответствующая по силе реакция. Человек – очень сложная машина. Вдоль проторенной дороги прокопаны канавы. Одно всегда существует бок-о-бок с другим. Там, где немного хорошего, немного и плохого; где хорошего много, там и плохого много. То же самое верно и по отношению к страданию – здесь нетрудно оказаться на ложном пути. Страдание легко становится приятным. Однажды вас ударили, вы оскорблены; во второй раз оскорблены меньше; а в пятый раз уже хотите, чтобы вас ударили. Нужно быть на страже; вы должны знать, что является необходимым в каждое мгновение, иначе можете свернуть с дороги в канаву.
Вопрос: Какова связь между совестью и приобретением "я"?
Ответ: Совесть помогает лишь тем, что она сберегает время. Человек, который имеет совесть, спокоен; спокойный человек имеет время, которое может употребить для работы. Однако совесть служит этой цели только вначале; позднее она служит другой цели.
Нью-Йорк, 24 февраля 1924 г.Человек подвержен многим влияниям; их можно разделить на две категории. Первая – результаты физических и химических причин; вторая – ассоциативные по своему происхождению результаты нашей обусловленности.
Химико-физические влияния материальны по своей природе. Они суть следствия соединения двух веществ, которые порождают нечто новое. Они возникают независимо от нас и действуют на нас извне.
Например, чьи-то эманации могут входить в соединение с моими, и такая смесь производит что-то новое. Это относится не только ко внешним эманациям: то же самое происходит и внутри человека.
Вы, вероятно, замечали, как легко или, напротив, стесненно вы себя ведёте и чувствуете, когда кто-то сидит близко от вас. Когда нет созвучия, мы ощущаем неудобство.
Каждый человек испускает разного рода эманации, которые имеют собственные законы и допускают различные сочетания. Эманации одного центра образуют сочетания с эманациями другого центра. Такие состояния являются химическими сочетаниями. Эманации отличаются одна от другой также в зависимости от того, что я пил – чай или кофе.
Ассоциативные влияния – вещь совершенно иная. Если кто-то толкает меня или плачет, результатом является механическое воздействие на меня. Оно соприкасается с какими-то воспоминаниями; или же их ассоциация даёт во мне начало другим ассоциациям и так далее. Вследствие такого толчка меняются мои чувства и мысли. Данный процесс будет уже не химическим, а механическим.
Эти два вида влияний проистекают из вещей, находящихся вблизи от нас. Но существуют влияния, которые приходят от крупных объектов – от Земли, планет, Солнца, где действуют законы иного порядка. Вместе с тем, многие влияния этих великих существ не в состоянии достичь нас, если мы находимся целиком под влиянием мелочей.
* * *
Сперва обсудим химико-физические влияния. Я сказал, что у человека есть несколько центров. Я говорил о повозке, лошади и вознице, а также об оглоблях, вожжах и об эфире. Всё имеет свои эманации и свою атмосферу. Природа одной атмосферы отличается от природы другой, потому что каждая из них имеет разное происхождение, разные свойства и разное содержание. Они родственны одна другой, но вибрации их материи различны.
Повозка, наше тело, имеет атмосферу со своими особыми свойствами.
Чувства также порождают особую атмосферу, эманации, способные распространяться на далёкое расстояние.
Когда я думаю под влиянием своих ассоциаций, то результатом являются эманации третьего рода.
Когда в повозке вместо пустоты оказывается ездок, эманации также будут другими, отличными от эманаций возницы. Ездок – это вам не деревенский увалень; он думает о философии, а не о водке.
Таким образом, каждый человек может иметь эманации четырёх видов; хотя это не обязательно. Он может обладать некоторыми из них в меньшей степени, другими – в большей. В этом отношении люди не похожи друг на друга; и в разное время один и тот же человек может проявлять разные свойства. Я выпил кофе, а он не выпил, и атмосфера становится иной.
