У него был специальный набор одежды на каждый день в году - и вся одежда была западная. Во всем городе никто больше не носил западной одежды - он был единственным. У него были прекрасные шляпы и прекрасная трость... и он был всегда пьян. Он никогда не был женат. Он получил большое наследство. Он подсчитал, что этого достаточно: «Даже если я проживу две жизни, этого хватит». И все, что он делал, это пил, и сознательно пил так много... утром он начинал пить, а вечером засыпал, все еще продолжая. Но никогда нельзя было застать его пьяным. Он всегда оставался совершенно обычным.
Люди часто пробовали - просто для проверки - напоить его до бесчувствия, и он пил и пил. У них кончался алкоголь, но он не терял здравого смысла. Он был в полном порядке. Представить себе было нельзя, что он выработал такой иммунитет. Но каждый наркотик приносит иммунитет. Рано или поздно его эффект прекращается.
Его звали Манмохан Рай. Он очень любил меня. Он часто приводил меня к себе и говорил:
- Послушай, - и он показывал на свой бар, - никогда не пей.
- Это хорошо... - говорил я. - Хорошо получить такой совет от тебя.
- Да, - говорил он, - потому это меня испортило. Теперь слишком поздно. Я не могу вернуться назад. Фактически меня испортил отец, отдав мне все эти деньги. Мне не приходилось работать. Но человек должен что-то делать, иначе он становится нервным, напряженным. Поэтому просто чтобы успокоиться, я начал пить и нашел, что это приносит огромное облегчение, и вскоре я втянулся в это.
- Теперь я даже сомневаюсь, - говорил мне он, - кровь ли действительно или алкоголь у меня в жилах, потому что я выпил столько алкоголя. И проблема в том, что мои тревоги как были, так и есть. Фактически, теперь я еще более тревожен, потому что потратил жизнь впустую. Я даже не знаю смысла жизни. Я просто как животное.
Я притворяюсь перед всем городом, и каждый думает, что у меня потрясающая жизнь, но дома в постели я плачу и рыдаю: что это за жизнь? - пить целыми днями с самого утра. Врачи говорят: «Ты лишаешь себя шансов на жизнь. У тебя может отказать сердце». Но я не могу остановиться. Я не могу остановиться, потому что алкоголь, по крайней мере, помогает мне на время забыть все эти вещи. Но они возвращаются с удвоенной силой, с огромной силой.
Авирбхава, если ты действительно хочешь жить осмысленной, важной жизнью, жизнью, в которой есть песня, в которой есть музыка, в которой есть танец, жизнью, которая знает бессмертие твоего глубочайшего существа, тебе придется отбросить страх перед медитацией.
И что тебе терять? Человек испытывает страх, когда ему есть что терять. Я не вижу ничего такого, что ты могла бы потерять; у тебя ничего нет.
Карл Маркс в своей книге «Манифест коммунизма» написал в конце прекрасные строки - в другом контексте, но они имеют важность. Он говорит: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Бедные всего мира, соединяйтесь, потому что вам нечего терять, кроме своих цепей, а получить вы можете все. Так зачем ждать?
Я не скажу этого бедным. Но я скажу это духовно бедным людям: «Вам нечего терять, кроме своих цепей, а получить вы можете все».
Обычному бедному человеку терять есть что - Карл Маркс в этом неправ. У него есть свобода, у него есть индивидуальность. Карл Маркс никогда не думал об этих вещах. Он думал только о деньгах - что у бедного человека нет денег. Но у бедного человека есть собственная индивидуальность. У него есть свобода и свобода выражения. По крайней мере, он не раб. Может быть, он нищий, но ему есть что терять. И в Советском Союзе он это потерял. Он потерял свою свободу, он потерял свою индивидуальность. А что он получил? Через семьдесят лет он остался таким же бедным.
Но для духовно бедных... духовному пролетариату терять нечего. И нет вопроса о том, чтобы он объединялся. Я говорю: «Духовные пролетарии, медитируйте. Вам нечего терять, кроме своих цепей, а получить вы можете все».
И нет речи о том, чтобы соединяться, потому что мы ни с кем не собираемся бороться. Духовность - это не драка, она не требует сплоченности. Именно поэтому я говорю, что нет необходимости в организованных религиях.
Зачем нужна организация? Каждая индивидуальность должна исследовать сама по себе - истину, реальность. Организация не может помочь. Она, несомненно, может помешать - и мешает. Она заинтересована не в том, чтобы люди становились духовными гигантами. Ее усилия направлены на то, чтобы люди оставались как можно более умственно отсталыми, чтобы их можно было посылать в религиозные войны, крестовые походы, джихады, заставлять убивать друг друга... и все они убивают друг друга по религиозным причинам.
Религия не имеет ничего общего с убийством, не имеет ничего общего с дракой, не имеет ничего общего с покорением других стран. Она связана с исследованием твоего собственного внутреннего пространства. Это индивидуальное явление - без всяких организаций, без всякой сплоченности.
Тебе нечего терять. У тебя нет индивидуальности - ты можешь ее получить в медитации. У тебя нет никакой свободы - потому что твой ум - это твое рабство. Ты можешь получить свободу, если сможешь отложить ум в сторону.
Ты полна страха. Страх в своей основе связан со смертью.
Если ты медитируешь и познаешь себя, то узнаешь, что смерти нет.
Смерти никогда не случалось. Это одна из самых иллюзорных вещей. Только кажется другим, снаружи, что кто-то умер, - изнутри никто никогда не умирает. А медитация приводит тебя к твоему глубочайшему внутреннему ядру. В познании его страх исчезает.
В познании его исчезает вся жадность - потому что нельзя получить сокровища большего, чем ты находишь внутри самого себя. Весь мир и его империя не стоят даже сравнения с ним. Но поначалу это будет, словно ты учишься плавать, - тебе страшно. Человеку, который не умеет плавать, страшно.
В суфийской истории говорится, что Мулла Насреддин захотел научиться плавать. Он нашел учителя, который многих научил плавать, и пришел с ним к реке, но поскользнулся на ступеньках и упал в воду. Учитель с огромным трудом его вытащил. Два или три раза он ушел под воду и стал кричать: «Помогите! Помогите!» Выбравшись из воды, он схватил в руки туфли и бросился прочь. Учитель спросил:
- Куда ты?
- Я и близко не подойду к воде, - ответил Мулла, - пока не научусь плавать!
Но как тебе научиться плавать, если ты не приблизишься к воде? Ты не можешь научиться плавать на матрасе: ты можешь лечь и начать махать руками и ногами, сломать одну или две кости - но ничему не научишься. Тебе придется прийти к воде - но продвигаться методично.
А медитация и есть метод, который не просто бросает тебя в глубины, к которым ты не способен, она приводит тебя туда шаг за шагом.
Так, любой учитель плавания приводит тебя сначала туда, где мелко, где ты можешь стоять, чтобы голова не оказалась под водой, но была над ней. Он создает в тебе уверенность, и как только ты начинаешь плавать на мелководье, становится неважно, глубока ли вода, потому что плавание происходит всегда на поверхности. Затем постепенно он позволяет тебе двигаться в более глубокие места, и по мере того, как ты осознаешь, что плавание так просто, весь страх исчезает. Напротив, возникает огромное радостное волнение - ты научился новому искусству.
Медитация начинается очень постепенно и становится глубже по мере того, как ты более и более привыкаешь к ней. Поэтому не волнуйся. Страх естествен, но он исчезает. И здесь я.
Все эти люди здесь медитируют. Если ты не можешь медитировать среди этих медитаторов, тебе будет очень трудно сделать это одной. Когда ты видишь, что столько людей плавает, внезапно ты начинаешь чувствовать: если это получается у всех этих людей, почему не может получиться у меня? У меня такие же руки, такие же ноги, такое же тело. Естественно поначалу бояться, но не делай из этого великой проблемы. Это не так.
Любимый Ошо,
Недавно ты говорил о тотальности смеха и о том, что все действия просветленного существа тотальны.
Вопрос, который для меня остался вопросом, связан со свидетельствованием и тотальности в действии - и смех кажется хорошим примером. Я обнаружил, что иногда могу наблюдать гнев, обиду, разочарование, но смех всегда охватывает меня прежде, чем я это осознаю и могу наблюдать.
Не будешь ли ты так добр, рассказать нам о свидетельствовании в этом свете?
Смех в определенном роде уникален. Гнев, разочарование, беспокойство, грусть - все они негативны и никогда не тотальны. Ты не можешь быть тотально грустным, нет никакой возможности. Никакая негативная эмоция не может быть тотальной, потому что она негативна. Для тотальности нужна позитивность. Смех - это позитивное явление, именно поэтому он уникален - и это делает немного трудным осознавать смех. Есть две причины. Во-первых, он приходит внезапно. Фактически ты осознаешь его, только когда он уже пришел. Если только ты не родился в Англии... там он никогда не приходит внезапно.
