Но никто не думал о Сталине как об убийце - в истории его будут помнить как великого вождя. Обычных убийц, которые, может быть, убили одного человека, осуждает общество, закон, суд; что бы они ни сделали, общество делает это с ними. Оно по-прежнему живет в каменном веке, миллионы лет назад, когда законом было «око за око» - если ты бросишь в меня камень, я брошу в тебя булыжник, это было законом. И это по-прежнему остается законом. Хотя эти слова и не произносятся, конечный результат остается прежним.
Один Адольф Гитлер убил шесть миллионов евреев ради простого, идиотского желания: властвовать над всем миром. И вы не поверите: в Америке я получил письмо от президента Американской Нацистской Партии, который угрожал мне и говорил, что я подвергаю себя опасности, критикуя Адольфа Гитлера, «потому что Адольф Гитлер был реинкарнацией пророка Ветхого Завета Илии, и каждый раз, когда вы его критикуете, это оскорбляет наши религиозные чувства». Адольф Гитлер, который убил шесть миллионов человек, - реинкарнация пророка Илии!
Никогда раньше людей не убивали в таких огромных количествах и с такой научной аккуратностью. Он создал газовые камеры. Тысячу человек можно было поместить в газовую камеру; стоит лишь повернуть выключатель, и из труб валит дым, в котором за несколько секунд исчезала эта тысяча людей. Остались только кости. Выкапывались канавы во много миль длиной, чтобы зарыть эти кости. После войны, когда эти кости откопали, никто не верил, что какой-то человек мог это сделать.
Но все еще есть люди, чьи «религиозные чувства» оскорблены! Я никогда не мог себе представить, что критика Адольфа Гитлера может настолько оскорбить чьи-то религиозные чувства, чтобы он угрожал мне, что если я сделаю это снова, он меня убьет.
Политики, все политики мира должны столь многое прятать, чтобы достичь осуществления своих амбиций - стать президентом, премьер-министром, - что сделают что угодно... легально это или нелегально, нравственно или безнравственно, неважно. Средства не важны для политиков, важен только конечный результат; если достигнут конечный результат, все средства были правильными.
Политики, несомненно, нуждаются в разоблачении, потому что, насколько я вижу, если политики полностью разоблачены, человечество - впервые - будет способно освободиться от политики.
Политика - это болезнь, и ее нужно лечить точно как болезнь. Она опаснее рака, и если необходима хирургическая операция, ее нужно провести. Политика грязна в своей основе. Она грязна неизбежно, потому что к одному посту рвутся и стремятся тысячи людей; естественно, они будут бороться, убивать, будут готовы на все.
Вся программа нашего ума неправильна: мы запрограммированы на амбиции. И именно в этом состоит политика. Политика не ограничена обычным миром политики, она загрязнила даже вашу повседневную жизнь.
Даже маленький ребенок начинает улыбаться матери, отцу - фальшивой улыбкой, за ней нет глубины. Но он знает, что, улыбнувшись, он будет вознагражден. Он научился первому правилу политики. Он еще в колыбели, но его уже научили политике.
В человеческих отношениях полно политики.
Мужчина искалечил женщину. Это политика.
Женщины составляют половину человечества. У мужчины нет права их калечить, но веками он их совершенно калечил. Он не позволял им быть образованными. Он не позволял им даже слушать священные писания. Во многих религиях он не позволял им входить в храм. Или, если это им и позволялось, для них было отведено специальное отделение; женщины не могли стоять рядом с мужчинами, как равные перед Богом.
Но началось с самого Бога. Вы, может быть, не знаете... потому что обычно все это забывают. Христиане этого не упоминают, евреи этого не упоминают. Адам и Ева приводятся как первые мужчина и женщина; Адам, конечно, первый мужчина, но Ева не первая женщина. Бог создал Адама и Лилит, и он сделал их равными - одного и того же роста, одного и того же разума, одной и той же силы, одного и того же ума.
Но боги так глупы, что и люди не могут быть слишком мудрыми. Он создал эту пару, но не смог сделать двуспальной кровати! Он сделал маленькую кровать, и первой же ночью возникла проблема, кто будет спать на этой кровати, а кто на полу. И - борьба подушками не нова, но древняя, как мир, - они стали швырять друг в друга, чем ни попадя. Оба были равны физически и умственно, и женщина не могла подчиниться: Адаму пришлось спать на полу.
Видя, что всевозможные животные через окно видят, что происходит, - а женщина была упряма, как и всегда, - она стала спать на кровати, а бедный Адам - на полу, но он был очень зол. На следующий день он пришел к Богу и сказал:
- Эта женщина мне не подходит. Слишком много проблем. В одиночестве мне было вполне хорошо. Я сам виноват, я сам тебе сказал: «Мне одиноко; дай мне компаньона».
И что же за компаньона ты мне дал? Не мог ли ты быть немного более понимающим? Как два человека могут спать в такой маленькой постели? Мне нужна женщина, которая ни в каком отношении не будет мне равной.
Лилит была разобрана. Теперь, совершенно по-другому, была создана Ева. Случилась первая в мире хирургическая операция. Пока бедный Адам спал - может быть, ему дали что-то вроде хлороформа, - Бог вынул у него одно ребро и сделал из этого ребра женщину, чтобы она никогда не была ему равной; она будет только ребром. И Ева стала известна как первая женщина, хотя на самом деле была второй.
Я предпочел бы первую женщину, в ней была какая-то соль, какая-то сила. Ей удалось в первую же ночь отправить Адама на пол. Он в этом нуждался.
Но Ева была очень похожа на рабыню. Все, что она делала каждый раз, когда он возвращался домой и ложился спать, это считала его ребра. Она боялась, что Бог создал и других женщин, вынув другие ребра. И с тех пор мужчина... может быть, идея Бога тоже принадлежит мужчине. Бог - тоже мужской шовинист: в его троице нет места для женщины.
Мужчина попытался отрезать для женщины любой путь к свободе. Это политика, это не любовь.
Ты любишь женщину, но не даешь ей свободы. Что это за любовь, если не давать свободы?
Ты сажаешь ее в клетку, как попугая. Ты говоришь, что любишь попугая, но не понимаешь, что убиваешь его! Ты отнял у этого попугая все небо, а дал ему взамен только клетку. Эта клетка может быть золотой, но даже золотая клетка - ничто в сравнении со свободой попугаев в небе, перелетающих с дерева на дерево, поющих свою песню, - не то, что ты заставляешь их говорить, но то, что для них естественно, что для них подлинно.
Женщина продолжает делать то, что хочет мужчина. Она мало-помалу совершенно забыла, что она тоже человеческое существо.
В Китае тысячи лет муж мог убить жену. Только в 1951 году был принят новый закон, запрещающий это. До 1951 года муж был наделен властью - если он хотел убить свою женщину, это было его дело; это была его женщина, его собственность. Закон не заинтересован в том, чтобы вмешиваться в дела твоей собственности. И, кроме того, Китай думает, что у женщин нет душ, душа есть только у мужчины.
Именно поэтому за всю историю Китая нельзя найти ни одной женщины калибра Лао-Цзы, Чжуан-Цзы, Ли-Цзы, Конфуция, Менция - ни единой женщины. Если у тебя нет души, ты просто вещь; ты не можешь состязаться с мужчиной.
Половина человечества в каждой стране, в каждой цивилизации была уничтожена семейной политикой. Вы можете не называть это «политикой», но это политика. Что угодно, в чем есть желание власти над другим человеком, является политикой. Власть всегда политическая - даже над маленькими детьми. Родители думают, что любят их, но это только идея у них в уме, потому что они хотят, чтобы дети были послушными, - а что значит послушание? Это значит, что вся власть находится в руках родителей.
Если послушание - такое великое качество, почему родители не должны слушаться детей? Если это такая религиозная вещь, родители должны быть послушны детям. Но это не имеет ничего общего с религией. Все, с чем это связано, это попытка скрыть политику за красивым словом.
Человек нуждается в разоблачении везде и во всем, во что вошла политика, - а она вошла во все, в любые отношения. Она загрязнила и постоянно загрязняет всю жизнь человека.
В ваших школах вы учите детей быть первыми. Но почему? Вы когда-нибудь думали о психологии этого? Человек, добившийся первенства, становится эгоистом - потому что он первый, - а тот, кто оказывается последним, начинает чувствовать себя неполноценным. Есть ли в этом какая-нибудь необходимость? Экзамены можно просто упразднить.
Не нужно никаких экзаменов; учителя могут просто ставить оценки каждый день точно так же, как отмечают посещаемость. Они могут ставить оценки каждому ребенку, и в конце тот, кто разумнее, перейдет в следующий класс раньше; тот, кто немного ленивее, перейдет позже - на два месяца позже, на четыре месяца позже. Но экзамена нет, и никто не переходит «первым классом», «вторым классом» и «третьим классом», что становится клеймом.
