происходит тогда, когда ситуация не имеет значения. Это не ответ на вызов; вы так неспокойны внутри, что ситуация — всего лишь предлог для вашей активности.
Действие вытекает из спокойного ума — это самая прекрасная в мире вещь. Деятельность происходит из беспокойного ума — она безобразна. Действие всегда относительно. Деятельность безотносительна. Действие моментально, спонтанно. Деятельность обременена прошлым. Она не является ответом на настоящий момент, вы просто переливаете свое беспокойство, которое вы постоянно носите с собой, в настоящий момент. Действие созидает. Деятельность очень разрушительна - она разрушает вас, она разрушает других.
Постарайтесь увидеть тонкое различие. Например, вы голодны и вы едите - это действие. Но когда вы не голодны и есть совсем не хочется, и вы все же продолжаете есть — это деятельность. Такое поглощение пищи — насилие: вы уничтожаете пищу, вы зубами перемалываете пищу; это дает небольшой выход вашему внутреннему беспокойству. Вы едите не потому что голодны, вы просто едите из внутренней потребности, совершить насилие.
В мире животных насилие ассоциируется с пастью, лапами, когтями и зубами. В мире животных — это два орудия насилия. Когда вы едите, то используете оба: рукой вы берете пищу и ртом ее поглощаете - таким образом насилие высвобождается. Но когда голод отсутствует, это уже не действие, а болезнь. Деятельность - это наваждение. Конечно, нельзя продолжать просто так есть, потому что вас разорвет. Поэтому люди и изобрели приемы: они жуют жвачку, они курят сигареты — это просто эрзац, в них нет никакого питания, но они хорошо срабатывают по отношению к насилию.
Человек сидит и жует жвачку, что он делает? Он кого-то убивает. В его душе неосознанно, возможно, существует идея убийства — а он жует жвачку: очень невинное занятие; вы никому не причиняете вреда, но это опасно для вас, потому что вы совершенно не осознаете того, что делаете.
Что делает курящий человек? Совершенно невинно он вдыхает и выдыхает дым, своего рода вредная пранаяма, своего рода трансцендентальная медитация. Он создаст мандалу. Он вдыхает дым и выдыхает его, вдыхает и выдыхает - создается мандала, круг. Через курение он как бы поет, ритмически поет. Оно успокаивает и несколько ослабляет внутреннее беспокойство. Когда вы говорите с другим человеком, и он вдруг начинает искать свои сигареты, то знайте — ему скучно и вам следует сейчас же уйти. Ему бы хотелось выгнать вас, но этого нельзя сделать, потому что это было бы невежливо. Вместо этого он ищет сигареты; этим он говорит: «Заканчивай, я сыт по горло». В животном мире он бы набросился на вас, но, будучи воспитанным человеком, он не может этого сделать. Он набрасывается на сигарету, он начинает курить, теперь ему нет дела до вас, он погрузился в песнопение дыма. Это успокаивает.
Но эта деятельность говорит, что вы чем-то одержимы. Вы не можете остаться самим собой, вы не можете быть безмолвным и бездеятельным. Через деятельность вы выбрасываете свое безумие.
Действие прекрасно, действие приходит как спонтанный ответ; жизни необходим ответ. Действовать приходится каждую минуту, но действие проходит через настоящий момент. Вы голодны - и вы ищете пищу! Когда вам хочется пить, вы идете к источнику. Если вам хочется спать, вы засыпаете. Вы действуете, исходя из ситуации. Действие спонтанно и абсолютно. Деятельность никогда не бывает спонтанной, она приходит из прошлого. Возможно, она накапливается в течение многих лет и затем врывается в настоящее — но она не соотносится с настоящим. Ум хитер, и он всегда найдет разумное объяснение для деятельности. Ум всегда будет пытаться доказать, что это не деятельность, но действие, что оно необходимо. Внезапно вы впадаете в гнев. Все вокруг понимают, что в этом не было необходимости, что ситуация не оправдывает его, он неуместен, — но только вы этого не видите. Все вокруг недоумевают: «Что он делает? Почему он так рассержен?» Но вы найдете этому разумное объяснение; вы докажете, что это было необходимо. Эти разумные объяснения держат вас в неведении относительно вашего безумия. Это то, что Гурджиев называл «буферами». Вы создаете буфера разумных объяснений вокруг себя, и поэтому вы не осознаете, какова ситуация на самом деле. Буфера используют в поездах; между двумя вагонами устанавливают буфера, чтобы в случае внезапной остановки пассажиры не испытали слишком сильной встряски — буфера смягчают удар. Ваша деятельность постоянно неадекватна, но буфера разумных объяснений не позволяют вам видеть ситуацию. Буфера ослепляют вас — и деятельность продолжается. Если есть деятельность — вы не можете расслабиться. Как вы можете расслабиться? Это уже становится навязчивой потребностью, вам хочется что-то делать, неважно что.
Везде есть глупцы, которые говорят: «Делайте что-нибудь, только не бездельничайте». А безнадежные глупцы создали пословицу: «Праздный ум - мастерская дьявола». Это не так. Праздный ум — это мастерская Бога. Пустой ум — это самая прекрасная, самая чистая вещь на свете. Как может пустой ум быть мастерской дьявола?
Дьявол не может войти в пустой ум, это невозможно. Дьявол может войти только в ум, обуреваемый деятельностью, — тогда дьявол может начать руководить вами, он покажет способы и методы, как быть более активным. Дьявол никогда не скажет: «Расслабься!» Он говорит: «Почему ты попусту теряешь время? Делай что-нибудь, о человек! Двигайся! Жизнь проходит, делай что-нибудь!». А все великие учителя, которые пробудились к правде жизни, осознали, что пустой ум позволяет божественному войти в вас.
Дьяволом может быть использована деятельность, а не пустой ум. Как воспользуется дьявол пустым умом? Он даже близко не подойдет, потому что пустота просто убьет его. Но если вы исполнены глубокой потребности быть активным, тогда дьявол будет руководить вами, тогда он поведет вас — он будет единственным вашим поводырем.
Я хочу сказать вам, что эта поговорка совершенно ложна. Сам дьявол, должно быть, нашептал ее.
Эту одержимость деятельностью нужно наблюдать. Вы должны наблюдать ее в своей собственной жизни, потому что, чтобы ни сказал я или Тилопа, это даст очень мало до тех пор, пока вы не увидите это в себе: что ваша деятельность неважна, она не нужна. Зачем вы делаете это?
Когда я путешествовал, я видел людей, постоянно делающих одно и то же. В течение 24 часов я нахожусь в поезде с другим пассажиром. Он вновь и вновь прочитывает одну и ту же газету, не находя чем заняться. У заключенного в купе немного возможностей быть активным, поэтому он снова и снова читает одну и ту же газету, а я наблюдаю. Что делает этот человек. Газета — это не Гита и не Библия. Гиту можно прочесть много раз, потому что каждый раз она открывает вам новое значение. Но газета не Гита; вы исчерпали ее, как только просмотрели! Ее не стоит читать даже однажды, но люди продолжают снова и снова читать газеты. В чем задача? Разве это нужно? Нет — они одержимы, они не могут молчать, быть неактивными. Это невозможно для них, это похоже на смерть. Они должны быть активными.
Много лет путешествий дали мне возможность наблюдать людей, когда они не подозревали об этом, потому что иногда купе со мной делил только один сосед, и он прилагал всевозможные усилия, чтобы заставить меня говорить с ним. Я отвечал «да» или «нет», так что вскоре он был вынужден оставить эту затею. Тогда я просто наблюдал — прекрасный эксперимент, и совершенно бесплатно. Я наблюдал за ним: он открывает свой чемодан — и я видел, что это не для того, чтобы что-нибудь сделать, — глянет в него и закрывает. Потом он открывает окно и снова закрывает его; потом опять возвращается к газете, потом закуривает, потом опять открывает свой чемодан, перекладывает в нем вещи, подходит к окну и открывает его, выглядывает. Что он делает? И зачем? Что-то мечется в нем, лихорадочное состояние ума не дает покоя. Ему необходимо что-то делать, иначе он пропадет. В жизни он, должно быть, очень активный человек, теперь время расслабиться, но он не может расслабиться, потому что преобладают старые привычки. Говорят, что Аурангазеб, монгольский император, заключил на старости лет своего отца в тюрьму. Отец Аурангазеба, Шах Джехан, построил Тадж-Махал. Аурангазеб сверг его и заточил в тюрьму. Говорят, и так написано в автобиографии Аурангазеба, что через несколько дней, Шах Джехан перестал тяготиться своим заточением, потому что ему не было отказано ни в какой роскоши. Его содержали во дворце, и он жил, как и раньше; это не было похоже на тюрьму; у него было абсолютно все, не хватало только одного — деятельности, ему нечего было делать, и он сказал своему сыну Аурангазебу: «Все прекрасно, ты меня обеспечил всем. Если можешь, сделай еще только одно, и я буду благодарен тебе вечно. Пришли мне тридцать мальчиков, я хочу их учить».
