Томас Троуб - За пределы страха. Раскрытие любящего сердца.

б) выражения творчества;

в) финансовой безопасности.

Спросите себя, не связаны ли эти страхи с тем, как вас научили думать? Не исходят ли эти страхи из травматических опытов прошлого?

Не доминирующей[6] рукой, воображая, что пишет Внутренний Ребенок, запишите, какие у вас страхи.

Что вы чувствуете в отношении этих страхов? Осуждаете ли вы их? Если да, то каковы ваши мысли?

Какое послание вы получили (вербально или не вербально) о том, как следует обращаться со страхами? Преуменьшать их? Толкать себя к их преодолению? Не поддаваться им? Поддаваться?

Есть ли расщепленность между той стороной вас, которая заставляет преодолевать и осуждает, и другой, содержащей страх? Изобразите эту расщепленность на рисунке. Как вы справляетесь с этой расщепленностью?

Эмоциональный Ребенок внутри находится в состоянии глубокого страха, и, в состоянии ума этого Ребенка, в страхе оказываемся мы сами. Его ужасает, что он не получит любви и поддержки, в которых нуждается, чтобы выжить. Каждый раз, когда провоцируются страхи, в его уме это преломляется как вопрос жизни и смерти.

Источник наших страхов — болезненные опыты прошлого и травмы. Частично мы также перенимаем страхи у близких и впитываем из среды — от родителей, учителей, культуры. Поскольку обычно мы прикрываем страхи «взрослым» сознанием, в котором научились так или иначе их компенсировать, у нас мало понимания, как и почему возникли эти страхи.

Обычно у нас нет дружеских отношений со страхами. Мы их осуждаем, отрицаем, пытаемся преодолеть волевым усилием или убегаем от них. Не принимая страхов, мы отсекаем собственную чувствительную и уязвимую сторону. Есть гораздо более здоровый способ обращения со страхом. Мы можем его принять и понять, что он исходит из нашего Эмоционального Ребенка.

Единственные реальные страхи — те, которые возникают при столкновении с непосредственной опасностью. Все остальные страхи основаны на прошлом и являются частью состояния ума Ребенка. С этим пониманием мы можем начать наблюдать страхи по мере возникновения и отмечать, когда они приходят из обусловленности и старого образа мышления.

Несколько лет назад я проходил интенсивный терапевтический семинар, фокусом которого было разрушение обусловленности, принесенной из детства. Для меня одним из самых значительных событий стало опытное переживание того, что многие из моих страхов на самом деле являются страхами моей матери. Я знал об этом теоретически, но никогда так живо не переживал этого в реальности. Я всегда был тесно связан с матерью, и в результате, сам того не зная, продолжал видеть мир ее глазами. В нашей работе явление перенимания чувств и мыслеформ у тех, кто нас вырастил, называется инфекцией. Инфекция — это все негативные влияния, оказанные на нашу энергию обусловленностью. Сами того не зная, просто дыша одним воздухом с теми, кто о нас заботился, мы впитали подавляющие убеждения и страхи, негативные ожидания и чувство ограничения. В детстве мы словно беспомощные резервуары, в которые вливаются страхи и негативность подавляющего общества и тех, кто нас растит. Мы называем такой процесс инфицированием. Инфекция проникает в наши мыслеформы без нашего ведома и распространяется, воздействуя на все стороны жизни: на энергию, самооценку, творчество, отношения, сексуальность, разум.

Концепция инфекции помогает многое объяснить во внутреннем опыте Эмоционального Ребенка. Без нее трудно понять, откуда взялось у нас внутри столько страха, стыда, ограничений и сомнений в себе. Она помогает прояснить, почему оказывается, что мы воспроизводим образ жизни и сценарии, принадлежавшие одному или обоим родителям. Конечно, не все, чем мы были инфицированы, негативно. Многие и из наших позитивных качеств частично, каким-то таинственным образом, получены по наследству. Но я сейчас фокусируюсь на том, как Эмоциональный Ребенок в нас выработал страхи, стыд и недоверие, и подчеркиваю, что значительная часть этого приходит из инфекции. Другой термин, применяемый к явлению, называемому нами инфекцией, — «негативное связывание». В невинности и беспомощности детства мы естественно сливаемся с теми, кто нас растит. Если то, с чем мы сливаемся, загрязнено страхами и негативностью, то такое слияние негативно.

Если исследовать любой специфический страх или модель поведения, часто можно отследить причину его появления до убеждения или поведения одного из заботившихся о нас в детстве. Обычно в том, как; мы выражаем страхи в сегодняшней повседневной жизни, отражается способ выражения страхов одного или обоих родителей. Наши негативные и критические подходы к себе и жизни в целом часто отражают сходные позиции наших родителей. Отношение к деньгам, сексуальности, успеху или игривости можно отследить до обусловленности, данной нам родителями, учителями, священниками или другими людьми, значительными в нашем формировании. До исследования Внутреннего Ребенка мы можем даже не подозревать, что эти верования нам не подходят. И источник нашей инфекции лежит в гораздо более значительной плоскости, чем просто доверчивое впитывание убеждений близких людей. Это сам воздух, которым мы дышим. Подавление, негативные верования, мания самообороны, соревновательность и давление глубоко впечатаны в нашу культуру. Мы не можем этого избежать.

Другой способ понимания инфекции — увидеть, что каждый из нас был отлит в определенную форму согласно всем отражениям, подавлениям, верованиям и схемам поведения, переданным нам. Мы буквально стали такими, какими нас ожидали увидеть. И именно это мы теперь думаем и чувствуем о себе. Мы ведем себя, как автоматы, проигрывающие заложенный в них сценарий. Инфекция создала формы для отливки, и все наши концепции о том, кто мы такие, являются скульптурами, отлитыми по этой форме. Для нас невообразимо думать или вести себя по-другому. Мы просто именно такими себя ощущаем.

Недавно мы с Аманой, переезжая с одного семинара на другой, остановились на ночлег у друга, на попечение которого был оставлен большой особняк под Флоренцией. Его хозяева — американская семья, живущая в Европе, — уехали путешествовать. Муж из уехавшей пары занимал ответственный административный пост и дома бывал редко. Большую часть времени жена жила с детьми в этом огромном доме одна. Она часто жаловалась нашему другу на то, как злит ее эта ситуация. В спальне у них висел именной сертификат, выданный лично Папой Римским в благословение их брака. Я осознал, что вся эта ситуация — брак, основанный на бессознательности, семья, живущая вместе без всякой настоящей любви или близости, — была предсказуемым результатом их инфекций. Оба они происходили из похожих строгих религиозных семей, и их родители жили вместе без всякого сознания или близости. Казалось, они словно пародировали жизни своих родителей.

Требуется безмерная храбрость, чтобы обнаружить инфекцию, не говоря уже о том, чтобы из нее вырваться. Это, безусловно, самый храбрый шаг, который мы только можем совершить в жизни. Обусловленность — религия, культура, социальный класс, в котором нас воспитали, — дает нам чувство тождественности. И обычно мы не осознаем, как все это нас душит, или что вообще может быть какой-то другой способ жить, кроме того, которому нас научили. Суждения и давление, пришедшие с инфекцией, проникли глубоко вовнутрь. Мы всю жизнь верили, что голоса внутренних и внешних критиков — правильны, а мы сами, как таковые, — неадекватны. Инфицирование случилось с нами так рано, что мы никогда не знали никаких «других себя». Мы думаем, что наше подвергнувшееся влияниям «я» — и есть мы сами. Это наша самая глубокая отождествленность.

Очень страшно шагнуть в сторону от того, что так долго было знакомым. Мы с Аманой, в числе еще одиннадцати ведущих, недавно проводили в Дании тренинг для терапевтов, каждый из которых долгое время был духовным искателем. Это радикальный опыт, ради которого собираются вместе участники из Норвегии, Швеции и Дании. Большинство из них вполне определилось в жизни и имеет традиционные работы и семьи. Участникам представляют совершенно новый образ жизни. Полтора года, которые длится тренинг, они учатся жить медитативно, бескомпромиссно, в соприкосновении с глубокими чувствами и энергией. За это время многие из них находят, что в жизни происходят большие перемены: часто наши студенты отказываются от работ, которые больше им не подходят, завершают отношения, основанные на старых образах жизни, и переносят приоритеты от «делания» к бытию. Но, чтобы случились эти перемены, требуются время и терпение. Нашу чувствительную и уязвимую сторону ужасает отрыв от того, чему нас учили. Для нашего Эмоционального Ребенка это означает брошенность, наказание и, может быть, вечное проклятие. Для Ребенка твердо придерживаться верований и сценариев в жизни — означает выживание и чувство принадлежности. Развязаться с обусловленностью — означает изоляцию и голод.