Феномен гармонии предоставляет душе один из самых таинственных опытов.
Он предполагает, что два тела все еще остаются двумя телами, но душ в них уже не две. Одна душа, пребывающая в двух телах, — вот истинный смысл понятия гармонии.
Это самый изысканный опыт.
Обычно мы живем в состоянии конфликта, дисгармонии. Муж конфликтует с женой, и они называют это совместной жизнью. Но пока между ними не возникло единства, их совместность — не что иное, как скрытый конфликт, способный взорваться в любой момент, по любому даже самому глупому и бессмысленному поводу. Оба пребывают на кратере вулкана.
Родители сталкиваются с проблемой «отцов и детей», с разрывом между поколениями. Трудно найти общий фундамент для взаимопонимания, и гармония становится недостижимой целью. Они даже не понимают языка друг друга. И не то чтобы они говорили на разных наречиях. Разнится их видение мира, их отно-шение к нему и подход к жизни. И не видно пути к обоюдному согласию. Общение родителей и детей сходит с рельсов пути переговоров, поскольку за каждым разговором кроется сражение.
То же происходит с мужьями и женами. Если это молодожены, страсти кипят: они борются — жена швыряет предметы, бьет тарелки, чашки и стаканы, кидает подушки. Подобным же образом ведет себя и супруг: он бьет ту самую женщину, без которой он жить не мог. И не только бьет. Зачастую он мечтает и о ее убийстве: иначе она его просто убьет. Это уже только вопрос того, в чьих руках окажется инициатива. Это холодная война. Мало-помалу отношения теплеют. Никаких тебе больше подушечных боев, никакого битья чашек, стаканов и блюдец. Но это еще не означает, что супруги пришли к гармонии. Это означает лишь то, что они осознали идиотизм подобного поведения. Уж лучше вести себя тихо. Муж попросту читает все ту же газету. Труднее становится по воскресеньям, но они избегают друг друга, стараясь не оставаться наедине.
Один мой приятель — настоящий богач — сказал мне как-то раз, когда ему стукнуло пятьдесят: «Денег у меня довольно. У меня всего две дочери, и обе вышли замуж. И это очень тяжело... потому что в доме остались одни мы с женой.» «Так вы должны быть счастливы, — удивился я. — Ведь это был брак по любви.» «Сейчас я уже вообще не пользуюсь словом «любовь», — ответил он. — Именно это слово разрушило мою жизнь. И только из-за жены я продолжаю возиться с этим бизнесом и промышленностью. Только ради того, чтобы ее избегать, — иначе в этом не было бы никакой необходимости. »
«Ну тогда отыщите для себя какую-нибудь очаровательную станцию, затерянную в горах, и живите там в мире и покое», — посоветовал я.
«Да вы что... На очаровательной станции наедине с этой женщиной? Это кончится убийством!»
«Что вы такое говорите? — удивился я. — Кто же кого может убить?»
«А это уж зависит от того, в чьих руках раньше окажется инициатива, — пояснил он. — Наедине с этой женщиной? Только не это! Вот если бы Вы изъявили желание остаться с нами, я чувствовал бы себя в безопасности и готов бы был отправиться на какую угодно станцию. Мы даже в кино не выбираемся без знакомого. Он должен сидеть между нами, не то... А ссора может начаться с чего угодно.»
«Но я ни разу не видел вас ссорящимися», — возразил я.
«Что правда, то правда, — ответил он. — На протяжении многих лет все это происходило подспудно. Но мы воюем. Я мысленно избиваю ее, она — меня. Но мы не показываем этого... что подумают люди, слуги?»
Они спали в разных комнатах. Я поинтересовался у жены, почему.
«О, да это не такая уж большая проблема... Виной всему его храп», — ответила она.
«Я не раз спал с ним в одной комнате, но как-то этого не заметил», — возразил я.
«Почему твоя жена жалуется на твой храп», — обратился я к приятелю.
«А я нарочно храплю, чтобы она спала в другой комнате, ~ объяснил он. — Во сне-то я никогда не храплю! Вот Вы этого и не слышали.
Чтобы захрапеть, мне требуется усилие — это целое искусство, которым пришлось овладеть только для того, чтобы у нее появился повод. Она-то хотела спать в отдельной комнате, но нужен был повод. А теперь здесь вполне спокой-но. На ночь я запираю дверь изнутри. Ведь ей может вздуматься явиться среди ночи — мало ли что ей придет в голову? И начнется скандал.»
Люди не живут в гармонии. Гармония — пустое слово. И для большинства людей, к сожалению, оно так и остается пустым. Им ведомы лишь борьба и гнев.
Гармония предполагает отречение от своего эго. Вы говорите себе: «Я хочу слиться с тобой в столь глубоком единстве, что сама идея «Я» мне более не нужна».
Некоторые люди обретали в своей жизни гармонию. А уж взаимоотношения мастера и ученика немыслимы без гармонии. Мастер лишен эго. Ученику же предстоит отречься от своего во имя слияния двух сознании, и великая музыка вибрации в них станет единой для обоих. При других видах взаимоотношений такое тоже случалось, однако крайне редко. Вспоминается одна странная книга, написанная на санскрите. Называется она Бхамити. Это необычное название, поскольку в книге содержатся комментарии к одному из наиболее философских трудов — Брахмасутрам Бадараяна.
Бадараян, вероятно, является величайшим философом, какого когда-либо носила земля. И он написал эти маленькие афоризмы, маленькие афоризмы об истине в последней инстанции. Во всем мире не сыскать другой книги, к которой было бы написано столько, несколько тысяч, комментариев. Ведь афоризмы столь кратки, столь сжаты, что пока кто-то не раскроет их значения, не растолкует и не даст ему своей интерпретации, до их смысла нам не добраться.
Брахмасутра — книга необычайная. Еще ни у одной книги так не складывалась судьба, как у Брахмасутры Бадараяна. Комментарии были написаны, но оказались слишком сложны для понимания. Поэтому и к самим комментариям были написаны комментарии. Но и последние были не так уж просты. Так что появились комментарии и к ним...
Это единственная в своем роде книга, комментарии к которой писались целыми сериями; причем сам оригинал утрачен. И на протяжении тысячелетий в Индии находились люди, которые писали комментарии к комментариям с тем, чтобы сделать ее смысл доступным широким массам. Одним из комментариев к Брахмасутрам, одним из лучших комментариев к ним является Бхамити. И это тоже необычно, поскольку название Бхамити сделалось для них пророческим. Именно так звали одну женщину, но давать такое имя комментариям...
Комментарии были написаны величайшим философом Вачаспати, жену которого и звали Бхамити. Он трудился над ними целых двенадцать лет и решил в день завершения этого труда отречься от мира и отправиться в Гималаи.
И вот, в одну прекрасную ночь, работа над ними была наконец завершена. Он взял свечу, при свете которой писал, и направился к себе в комнату. Но по дороге неожиданно встретил женщину.
«Кто ты и что ты здесь делаешь?» — спросил он ее.
«Вы столь увлеклись своей работой, о господин мой, — отвечала она, — что и вовсе позабыли, что некогда женились на мне. Я ваша жена.»
«Да-да, помню, — воскликнул Вачаспати. —
Я даже помню, что каждый день... А покажи мне свою руку, ее-то я узнаю. Ведь это ты ставила подле меня свечу каждый день на закате.
Да, мне знакома эта рука. Но теперь слишком поздно. Я уже принял решение оставить дом в день завершения работы над комментариями. Что же ты мне не напомнила?"
«Любовь помешала мне прервать тебя. Я все ждала. Но не беспокойся: если ты решил уйти, уходи без тени волнения. Я не стану помехой твоему решению. Мне довольно было увидеть, что ты беспокоишься обо мне. Раз ты все-таки хоть немного любишь меня, мне этого достаточно на всю оставшуюся жизнь», — был ответ.
«Ты великая женщина, — сказал ей Вачаспати. — Редчайшая женщина. Таких комментаторов, как я, полно, но попробуй сыскать другую такую, как ты. Какая любовь, какая преданность, какой дар терпения и ожидания! И какое величие души: тебе было достаточно одной лишь заботы о том, что темнеет, — как если бы не было никакой надежды. Я назову свои комментарии Бхамити, и пусть всякий, кто будет читать эти комментарии, удивится их названию.» Ведь и вправду оно неадекватно: комментарии написаны к Брахмасутрам... И вдруг Бхамити?..
«Но без тебя, твоей любви, терпения, твоего молчаливого ожидания... Ты даже ни разу не попалась мне на глаза, а ведь красота твоя бесспорна. Попадись ты мне на глаза — и это бы помешало мне. Я позабыл бы всякие комментарии и наверняка отложил бы их, чтобы побыть с тобой.»
«Я получила больше, нежели заслуживаю, — отвечала Бхамити. — Тебе более не следует оставаться в доме. И пусть я буду гордиться мужем, который исполнил свое намерение... хоть я и замечаю, что теперь ты уже колеблешься. Не нужно колебаний. Я не позволю тебе остаться в доме. Ты должен отправиться в Гималаи: ведь если ты не отправишься, я не смогу относиться к тебе с тем же уважением.»
