Постоянное присутствие прозрачного свечения в моей голове и его тесная связь с мыслительным процессом смущало меня в меньшей степени, чем его влияние на работу жизненно важных органов. Я мог отчетливо ощущать, как, проходя вдоль позвоночника и по основным нервам, это свечение вливалось в сердце, печень, желудок и другие органы, чью деятельность оно каким-то загадочным образом регулировало. Когда оно проникало в сердце, пульс становился более сильным и наполненным, безошибочно указывая, что какая-то порция тонизирующего излучения влилась в соответствующие нервы. Из этого я заключил, что его проникновение в другие органы оказывает столь же живительный эффект и что его целью является, пробившись сквозь нервы, влить в ткани и клетки свою стимулирующую эссенцию, корректируя тем самым их функцию. Такое проникновение иногда сопровождалось болью, ощущаемой либо в самом органе, либо в месте вхождения нерва, либо в месте ответвления последнего от спинного мозга, а иногда и в том, и в другом месте. Часто это сопровождалось чувством страха. В таких случаях казалось, что поднимающиеся к мозгу потоки лучистой энергии посылали свои ответвления к другим жизненно важным органам, чтобы регулировать и улучшать их функцию, приводя ее в гармонию с новым состоянием. Я пытался найти в своем мозгу объяснение этим необыкновенным переменам, этому движению разумного излучения, за которым я внимательно следил. Иногда меня приводила в изумление та удивительная осведомленность, с которой эта энергия ориентировалась в хитросплетениях моей нервной системы, и мастерство, с которым она находила пути в моем теле. Очевидно, именно за безраздельное владычество над всем жизненным механизмом древние авторы называли Кундалини «царицей» нервной системы, контролирующей тысячи нади, или нервов, человеческого организма. По той же причине они назвали ее «Адхар Шакти» (основная Шакти}, от которой зависит само существование тела и вселенной — микрокосма и макрокосма.
Я не мог обнаружить никаких перемен со стороны своих умственных возможностей: у меня были те же мысли, что и прежде, и как снаружи, так и внутри я оставался все таким же обыкновенным человеком, как миллионы других, рождающихся и умирающих каждый год, неспособных произвести ни малейшее завихрение в потоке, который называется «человечество». Но странные изменения в моей нервной системе, безусловно, произошли. Сила нового типа, пронизывающая весь организм, установила связь с моим половым аппаратом, который приобрел новые, прежде не известные мне функции. Нервные сплетения этой области пребывали в постоянном возбуждении, заставляя какой-то невидимый механизм продуцировать семя в чрезмерном количестве. Это семя в дальнейшем всасывалось нервными сплетениями основания позвоночника и переправлялось в головной мозг через спинной мозг, Сублимированное семя становилось интегральной частью той лучистой энергии, которая вызывала замешательство в моем уме и о которой я до сих пор не мог судить хоть с какой-либо долей уверенности. Я отчетливо ощущал преобразование семени а излучение и необычную деятельность репродуктивных органов, снабжающих сырым материалом таинственную лабораторию самого нижнего нервного сплетения, или муладхара чакры, как называют его йоги. В результате возникала исключительно тонкая и обычно неощутимая материя, которую мы называем нервной энергией и от которой зависит деятельность всего механизма нашего тела. Разница заключалась лишь в том, что эта вновь выработанная энергия обладала свечением, и я мог ощущать ее стремительное прохождение через нервы и ткани не только благодаря ее лучистости, но и из-за ощущений, которые вызывало ее движение.
Долгое время я не мог понять, какой скрытой цели служил это непрерывный поток вновь рожденного нервного излучения и какие изменения происходили в органах, нервах и самой структуре мозга в результате нескончаемого ливня могучей жизненной эссенции, извлеченной из самого ценного и самого сильного продукта секреции организма. Сразу же после кризиса я обнаружил изменения пищеварительной и выделительной функций, изменения столь значительные, что я не мог приписать их случайности или каким-то иным факторам, за исключением змеиного огня. Казалось, что во мне начался процесс очищения — внутренней очистки органов и нервов, и что мой пищеварительный аппарат настроился на более высокую ступень деятельности, обеспечивая тем самым большую степень очистки нервов и тканей. Я не страдал ни от запоров, ни от поносов, продолжая придерживаться вынужденной диеты и избегая переедания. Отныне моей главной обязанностью стало обеспечивать священный огонь здоровой пищей, принимаемой с определенным интервалом. При этом я не забывал, чтобы в мой рацион входили питательные вещества, витамины и прочие ингредиенты, необходимые для поддержания телесных сил и здоровья.
Я оказался зрителем странного спектакля, разыгрывающегося в моем собственном теле, где невероятно активная и мощная жизненная сила, внезапно освобожденная благодаря медитации, пребывала в постоянном движении и, захватив контроль над всеми органами и мозгом, перековывала их по определенному образцу. Мне оставалось лишь наблюдать за этим представлением: молниеносные движения светящейся разумной силы, царящей в моем организме и знающей о нем все. Тогда я еще не имел понятия, что стал свидетелем деятельности в моем теле невероятно активизированной энергии, доселе не известной науке, — той эволюционной силы, которая отвечает за беспрерывную трансформацию и ведет все человечество к высотам сверхсознания. Тогда я еще не догадывался, что чистый жертвенный огонь, с такой почтительностью описанный в древнеиндийских текстах, огонь, который поддерживали с помощью очищенного масла, отборных сушеных фруктов, злаков и сластей, символизировал Кундалини, требующую от человека после своего пробуждения легкоусвояемого и калорийного питания, чистоты помыслов и поступков.
Через несколько дней я обнаружил, что светящийся поток действовал с полным осознанием своей задачи в полной гармонии со всеми органами, зная их сильные и слабые стороны, подчиняясь лишь собственным законам и непостижимому мне высшему разуму. Невидимый никому живой огонь проносился то там, то здесь, словно им управлял высший разум, знающий расположение каждой артерии и вены, каждого нервного волокна, разум, принимающий мгновенные решения при возникновении самых первых признаков нарушения функции того или иного органа. С невообразимой ловкостью, перебираясь из одного места в другое, живой огонь стимулировал одни органы и тормозил другие, управлял секрецией, активизировал работу сердца и печени, чем вызывал разнообразные органические и функциональные изменения в бесчисленных клетках, тканях, кровеносных сосудах, нервных волокнах и тканях. С изумлением наблюдал я за этим явлением. С помощью светящейся материи, заполнившей мои нервы, я мог направлять внимание внутрь тела и различать очертания внутренних органов и нервных сплетений, раскинувших сеть волокон по всему телу. Казалось, что центр сознания, расположенный в мозгу, отныне был озарен светом и обрел способность проникать мысленным взором вовнутрь, где смутно различал внутренности, как глаза различают очертания предметов, озаренных тусклым, неверным светом. Иногда я отчетливо воспринимал свое тело (от макушки до пальцев ног), как столб живого огня, в котором вращались и клубились бесчисленные потоки, образуя в определенных местах водовороты и воронки; и все это вместе было частью огромного живого вечно движущегося моря света. Это не было галлюцинацией, так как переживание неоднократно повторялось. Единственным объяснением всему этому могло служить то, что мое ныне расширившееся сознание пребывало в постоянном контакте с миром праны, или космической жизненной энергии, обычно недоступной для восприятия человека, но являющейся первой нематериальной субстанцией, попадающей в поле зрения сверхсознания.
Подобно человеку, которого внезапно перенесли на далекую планету, где он приходит в полное замешательство при столкновении с совершенно фантастическим окружением, которое он даже вообразить не мог, живя на Земле, я был ошеломлен при неожиданном погружении в скрытый мир. С первого же дня я почувствовал, что территория, на которую я ступил не просто совершенно незнакомая, но и настолько странно устроенная, что мне потребовался весь самоконтроль и сила воли, чтобы осторожно продвигаться по ней, следя за каждым своим шагом. В отчаянье я оглядывался по сторонам, но везде встречал лишь недоумение.
Не упоминая о своем состоянии, я говорил с несколькими учеными и садху, осведомленными в законах тантры, пытаясь почерпнуть из их рассказов полезные сведения, но не считая нескольких заученных фраз, они не могли дать мне никакой информации, основанной на собственном опыте. Многие откровенно признавались, что испытывали трудности, разбирая тексты по Кундалини-Йоге, и не смогли уловить их смысл. Мне ничего не оставалось делать, как, оставив на время сомнения, заняться поиском объяснений своего необычного состояния.
