Горакх — это первое звено в цепи. Через него родилась совершенно новая религия. Без Горакха не могло бы быть Кабира, Нанака, Даду, Ваджида, Фарида, Миры. Без Горакха никто из них не возможен. Основной корень — это Горакх. С тех пор храм был воздвигнут высоко, и на этом храме появилось много золотых колонн. Но основание - есть основание. Несмотря на то, что на нём выросло столько золотых колонн, они видны вдалеке — но они не могут считаться важнее основания. Основание не видимо никому. Но на этом основании стоит вся структура, все стены, все высокие вершины. Вершинам мы поклоняемся. Люди просто забывают об основании. Горакх был забыт подобным образом.
Вся традиция святости Индии, бесчисленное количество преданных любви — все они обязаны Горакху. Точно так же, как без Патанджали в Индии не было бы йоги, без Будды не было бы медитации, без Кришны не было бы пути любви, он бы не нашёл своего выражения, без Горакха не обрёл бы своего высшего завершения поиск путей достижения высших состояний сознания, высшей истины. Это был поиск садханы, поиск методов и техник. Горакх сделал много открытий во внутреннем поиске человека, возможно, больше открытий, чем кто-либо ещё. Он придумал много методов; Горакх — это первооткрыватель. Он открыл столько дверей, через которые можно пройти во внутренние покои бытия человека. Он придумал столько дверей, что люди даже потерялись в них. Поэтому люди забыли Горакха, но они не забыли этого слова: горакхадханда, это слово сохранилось. Он дал столько методик, что люди просто запутались, они не понимали, какой метод правильный, а какой нет, какой следует практиковать, а какой - нет. Он дал столько методов, что люди просто онемели, и поэтому слово горакхадханда означает хаос. Теперь если кто-то погружается во что-то слишком рьяно, мы говорим: «Какая горакхадханда снизошла на тебя?»
Горакх обладал редкостным характером, как у Эйнштейна. Эйнштейн дал такие проникновенные методы для исследования истины этой вселенной, раньше него ещё никто не давал таких. Но Эйнштейн сделал самую главную первоначальную работу. Те, кто последовали за ним, были вторичными. Они не могут быть первыми. Дорога была сначала проложена Эйнштейном. Многие придут: те, кто будут улучшать эту дорогу. Кто-то будет её строить, кто-то будет ставить указатели, кто-то будет украшать её и делать комфортной. Многие люди придут, но никто не может занять место Эйнштейна. Во внутреннем мире то же самое относится к Горакху.
Но почему люди забыли о Горакхе? Люди помнят указатели на дороге, но забывают о первопроходце. Помнят о тех, кто украшал путь, но забывают о том, кто прокладывал эту дорогу. Они забыли о них из-за того, что те, кто приходят позже, надевают красивые одежды. Тот, то приходит первым, будет неотполированным, незавершённым. Горакх подобен бриллианту. Если бы Горакх и Кабир сидели вместе, на вас бы оказал впечатление Кабир, а не Горакх. Потому что Горакх — это сырой бриллиант, только что добытый из копей, но над Кабиром уже напряжённо трудились ювелиры. Над ним как следует потрудился резец, его много полировали, и много работы было сделано.
Разве вы не знаете о том, что когда впервые был открыт бриллиант Кохинор, человек, который нашёл его, не знал о том, что это был Кохинор. Он отдал его детям, чтобы они играли с ним; они думали, что это красивый цветной камень. Он был бедняком. Он нашёл Кохинор в маленьком ручье на своём поле. И многие месяцы этот камень лежал в его доме, и дети играли с ним, бросая его из одного угла в другой. Вы бы не смогли признать в нём того Кохинора. Его изначальный вес был в три раза больше, чем сегодня. Края были необработанными, потом их обрубили, он был отполирован, обрезан, и были отшлифованы грани. Сегодня осталась только одна третья часть того веса, который был сначала, но его ценность стала в миллионы раз больше. Вес стал меньше, ценность увеличилась, потому что он был отточен, всё больше и больше отполирован.
Если бы Кабир и Горакх сидели вместе, наверное, вы бы даже не узнали Горакха, потому что Горакх — это бриллиант, который только что вынули из Голкондских рудников. В Кабире уже много отрезано, ювелиры много потрудились, и тогда на свет появился Кохинор, такой, каким вы видите его сегодня. Теперь тот камень, который был его родоначальником, забыт.
Вы будете очень удивлены, когда услышите слова Горакха. Нужна определённая огранка, его высказывания не обработаны. Этой огранкой я тут и занимаюсь. Вы будете удивляться, когда начнёте немного узнавать его. Горакх сказал самое главное. Он сказал самое ценное.
И поэтому я сказал Сумитранандану Панту: «Я не могу отбросить Горакха, поэтому число не может быть меньше четырёх!» Естественно он мог подумать, что я исключу Горакха вслед за Махавирой. Махавира — это Кохинор, это не грубый бриллиант, который вы извлекаете из копей. Существует традиция из двадцати трёх тиртханкар, тысячелетней давности, которая должна быть завершена, ей не хватает окончания. Её нужно обработать, отточить, чтобы она начала сиять. Вы видите? Махавира — это двадцать четвёртый тиртханкара. Люди забыли имена оставшихся двадцати трёх тиртханкар. He-джайны даже не знают этих двадцати трёх имён. А джайны не могут сосчитать двадцать трёх тиртханкар в точном порядке. Они забывают их последовательность. Махавира — последний, это шпиль храма. Но мы помним о шпиле храма, мы до сих пор обсуждаем его. Но кто обсуждает камень, который лежит в основании?»
Сегодня мы начинаем обсуждение такого камня у основания. И вся литература Индии, которая пишет о святых, основывается на нём. Всё основывается на этом человеке. Он высказал то, что постепенно превратилось в прекрасное многоцветное великолепие. И на этом основании люди занимаются своей садханой столетиями, медитируют столетиями. Кто знает, сколько ещё просветлённых будет рождаться благодаря ему!
Умри, йог, умри. Умри, ибо смерть сладка. Умри той смертью, которой умер Горакх — и прозрел.
Какие прекрасные слова. Он говорит: умри, йог, умри, исчезни, забудь себя полностью.
Умри, йог, умри, ибо смерть сладка.
Потому что в этой вселенной нет ничего слаще смерти. Умрите, умрите такой смертью, какой умер видящий Горакх, когда обрёл просветление. Точно так же вы умрите и узрите.
С одним видом смерти мы уже знакомы. В ней умирает тело, а ум продолжает жить. То же самое эго находит следующее лоно. То же самое эго с новыми желаниями снова начинает своё путешествие. Даже ещё до того, как мы оставляем тело, мы уже стремимся к следующему. Эта смерть — не истинная смерть.
Я слышал, что один человек сказал Горакху, что хочет совершить самоубийство. Горакх ответил: «Иди и соверши его, но я хочу сказать тебе, что позже ты будешь очень удивлён!»
Этот человек сказал: «Что ты имеешь в виду? Я пришёл к тебе для того, чтобы ты сказал мне, чтобы я не делал этого. Как поступают другие садху. Они все предупреждают меня, чтобы я не делал этого, потому что это большой грех!»
Горакх сказал: «Ты что, сошёл с ума? Никто не может совершить самоубийство. Никто не может даже умереть. Смерть невозможна. Я предупреждаю тебя; сделай это, — и ты будешь удивлён. Совершив самоубийство, ты внезапно обнаружишь: «Что же? тело осталось позади, но я такой, как раньше, в точности такой же!» Но если ты хочешь совершить истинное самоубийство, просто оставайся со мной. Если же ты хочешь играть в глупые игры, это твоё дело: спрыгни с какой-нибудь горы или засунь шею в петлю. Но если ты хочешь совершить истинное самоубийство, оставайся со мной. Я передам тебе искусство, которое поможет совершить великую смерть, и тогда ты уж больше никогда не сможешь вернуться обратно». Но эта великая смерть кажется нам не чем иным, как великой смертью, вот почему он называет её сладкой.
