Во второй половине 1980-х Государственный комитет РСФСР по профессионально-техническому образованию выпустил несколько десятитысячных изданий «Методических рекомендаций по изучению учащимися средних профессионально-технических училищ темы «Методы поиска новых технических решений» курса «Основы профессионального творчества». Переработанное и дополненное Д.И. Ландо второе издание содержало в сжатой форме описания наиболее известных методов такого поиска, в нём приводилось более 200 задач и контрольных ответов – большинство из них составлено на материале отечественных изобретений. В первой части рекомендаций рассматривался «мозговой штурм», использование аналогий, ассоциативные методы поиска и морфологический анализ. Была дана методика оценки вариантов технических решений. Во второй части – Алгоритм решения изобретательских задач (АРИЗ), функционально-стоимостной анализ, актуальные производственные задачи… Для своего времени это был прорыв.
Но, во-первых, с тех пор минула уж четверть века, и, разумеется, на дворе у нас (по крайней мере в развитых странах) новый технологический уклад – основой его являются нанотехнологии. И многие выстраданные за двадцатое столетие методы изобретательства (Альтшуллер, 1979), и по сей день милые нашему сердцу, встречают существенные трудности в контексте этого уклада.
Во-вторых, и мы, и наши читатели живём в другой стране, отброшенной в своём развитии на десятилетия назад, что в значительной степени осложняет задачу, поставленную авторами данной книги, как проскочить между Сциллой и Харибдой – реалиями современного развитого мира и действительностью постсоветского пространства.
Нынешнее время можно с полным основанием назвать временем декомпенсации творческого мышления. Термин появился у нас не случайно. Его часто применяют медики – например, «сердечная недостаточность в стадии декомпенсации». Серьёзный диагноз! Или такой – «хроническая почечная недостаточность в стадии компенсации» – менее страшный, когда организм выработал обходные пути и защитные механизмы, позволяющие ему хоть и не в полном объёме, но восполнять недоработанные больными почками жизненно важные функции. И пациент имеет некоторый запас времени, чтобы правильным режимом и соблюдением всех назначений лечащего врача увести себя от фатального исхода.
«Некоторый» – поскольку при нарушении режима и невыполнении предписаний те же компенсационные механизмы перестают работать, и наступает обрушение жизненно важных функций не просто одного органа, а и всех прочих, служивших опорой при первой стадии болезни.
Так вот, к сожалению, мы с нашим современным обществом «развитой либерал-демократии» уже как несколько лет близки к стадии острой интеллектуальной недостаточности. На эту тенденцию мы неоднократно указывали и в наших книгах, и в своих телевизионных передачах (Вассерман, Латыпов, 2012).
Международные организации, проверяющие во всех странах мира уровень знаний и мышления школьников, периодически публикуют сравнительные данные. Увы, нашей стране давно уже нечем похвастать в этой области. Выдающиеся достижения в школьном образовании, характерные когда-то для Советского Союза, можно только ностальгически вспоминать. До середины девяностых – видимо, по инерции – наши школьники по своим интеллектуальным возможностям опережали сверстников из многих стран мира, занимая первые места в рейтингах интеллектуального развития. Но с начала нового тысячелетия российские дети по большинству параметров находятся в конце списка из шестидесяти пяти развитых стран.
На каждого дошкольника и школьника у нас раза в два больше воспитателей и учителей, чем в других развитых странах, а гордиться вообще-то нечем. По качеству математического и естественнонаучного образования школьники России давно не входят даже в первую двадцатку! И что особенно грустно – наши ученики лучше сверстников из других стран выполняют лишь те задания, где нужно точно воспроизвести пройденный материал, ответить на стандартные вопросы… Творческий переход от усвоенных знаний к новым оказывается для российской молодежи всё непосильнее. Да и использовать в повседневной жизни уже полученные знания наши дети почти не умеют.
Это отмечено при оценке навыков аналитического мышления в задачах, где нужно соотнести разные точки зрения на явление или информацию, составить собственное мнение. Лишь треть наших школьников может правильно проанализировать заданное утверждение, опираясь на собственные рассуждения. Например, определить суть и цель раздела популярной статьи. Объяснить ответ, полученный в задаче, своими словами – без использования символов и формул – оказалось для наших учеников практически невозможным.
По многим критериям выявляется, что российская школа ныне уже не готовит детей к использованию знаний в жизни. А ведь умение применять их – основа творческого мышления, важнейший показатель развития интеллекта, и вообще главная задача образования.
18 октября 2012 года в «Известиях»[3] опубликовано интервью, откуда стало ясно, что проблему у нас на высоком уровне решать не собираются, а «заметают под ковёр», как нерадивая хозяйка – пыль. По крайней мере, сейчас это так, а что будет дальше – увидим. Дело в том, что Россия больше не будет участвовать в международной программе мониторинга школьников (PISA): с 2012 года на федеральном уровне принято решение отказаться от тестирования. Об этом «Известиям» рассказала президент Российской ассоциации чтения, под чьей эгидой в нашей стране и проходили тестирования, Наталья Сметанникова:
«Начиная с 2000 года российские 15-летние школьники проходят каждые три года специальные тестирования в рамках Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся (PISA) при Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
Цель данных исследований – мониторинг «человеческого капитала» страны, являющегося одним из основных показателей экономического развития государства. PISA помогает выяснить уровень качества образования в школах, сравнить изменения, происходящие в системах образования в разных странах.
Тестирование проходит в трёх направлениях: грамотность чтения, научная и математическая грамотность.
Сметанникова видит причину отказа от тестов в наглядной негативной динамике результатов тестов российских школьников.
По её словам, в 2000 году в тестировании, направленном на чтение и понимание текста, приняли участие 32 государства. Тогда Россия заняла 25-е место.
Тремя годами позже наша страна удостоилась уже 32-го места в исследовании, в котором приняли участие 43 страны. А по результатам 2006 года из почти 60 государств Россия вошла в четвёртый десяток, показав уровень ниже среднего в навыках чтения и в математике. По результатам тестирования 2009 года отечественные школьники получили 41-е место из 65.
– Изначально Россия не хотела публиковать результаты. Однако мы не позволили их скрыть. Это необходимо для того, чтобы мы научились себя оценивать, а не жить мифами, как это было в СССР, когда никто не мог проверить[4], действительно ли мы являлись самой читающей страной, – объясняет Сметанникова.
Президент Российской ассоциации чтения пояснила, что тестирования 2000 и 2003 годов в России проводили коммерческие организации, а начиная с 2006 года данную функцию взяло на себя Министерство образования РФ.
– Однако в этом году Россия, ссылаясь якобы на кризис, отказалась от мониторинга, – сообщила она.
Эксперты объясняют, что подобные международные тестирования направлены на изучение экономического состояния государства, на их основе строятся прогнозы, что в будущем ждать от России: инновационного развития экономики или продолжения политики сырьевой державы.
К примеру, доцент кафедры политической теории МГИМО Кирилл Коктыш пояснил «Известиям», что международные тесты направлены на оценку качества человеческого капитала – одного из факторов экономического развития.
Эксперт Центра проблемного анализа Виктор Аверков констатирует негативные тенденции.
– Идёт процесс деградации институтов образования и науки. Безусловно, её темпы развития замедлились, но непонятно, перешла ли эта деградации критическую черту. Пока об этом никто не думает, и нет соответствующей стратегии, – полагает он.
Наталья Сметанникова считает, что дальнейшие перспективы России в рейтинге неутешительные.
– Безусловно, судя по тому, что сегодня происходит в образовании, наше будущее – не инновации и даже не закручивание кранов с нефтью и газом. Так как сегодня, к сожалению, даже те специалисты, которые должны этим заниматься, – полуграмотные, – сетует она.
Главная проблема, по словам Сметанниковой, – фрагментарность отечественной школьной программы.
