День первый: великое надувательство, или «И я за это заплатил 250$!»
Тук-тук! – неожиданно донеслось из глубины души.
Кто там? – с удивлением и испугом спросил Искатель.
Это Бог, – раздался голос изнутри.
Докажи, – сказал Искатель.
Наступила тишина.
Однажды, примерно в 11.17, солнце остановилось в небесах. Прошло три дня, прежде чем кто-нибудь заметил это.
* * *
В субботу утром мы нервно толкаемся в коридоре большого зала при отеле. Мы не слишком много знаем о начинающемся тренинге. Большинство присутствовали на «семинаре для гостей» и узнали кое-что о впечатляющих вещах, которые происходят с людьми, прошедшими тренинг. Большинство присутствовали на трехчасовом «пре-тренинге» в прошлый понедельник, на котором обсуждались основные правила и «соглашения» тренинга. Нам сказали, что мы не сможем мочиться, есть и курить в течение долгого времени, и многих это огорчило.
Смешавшись с ранее прибывшими, мы замечаем, как под отдельными зевками прорывается приятное возбуждение ожидания наряду с граничащей со страхом нервозностью. Несколько человек боятся, что тренинг ничего им не даст. Однако в большинстве случаев причина страха прямо противоположная – что, если ЭСТ работает? Что, если тренинг нас переиначит, заставит потерять интерес к нынешним играм, семейным проблемам, поступкам, личным отношениям…
Ужасающая мысль.
Будучи искушенными и умными людьми, многие из нас вступают в искушение и ведут умные разговоры, ничего не говорящие ни об эмоциях, ни об интеллекте, но зато о стиле.
«Как вы сюда попали?» – спрашивает Джек Дженифер.
«Моя дочь прошла тренинг и теперь держит свою комнату в чистоте. Я не могу поверить».
«Да… Мой друг сказал, что увеличил свои прибыли на 30%. Но что действительно произвело на меня впечатление; это то, что парень знает, что он делает. Он неожиданно стал уверен в себе».
«Я понимаю, что вы имеете в виду. Моя дочь так много говорит о „создании пространства“ для меня и своих сестер, что можно подумать, что она снимает квартиру».
Двери открываются, и молодой человек с каменным лицом и приколотым значком ЭСТ объявляет четким голосом: «Вы можете войти в зал. В зале нельзя разговаривать. В зале нельзя курить. Подойдите к главному столу справа и возьмите значок со своим именем. На левый стол положите часы. После этого вы можете войти в зал. В зале нельзя разговаривать. В зале нельзя курить. Подойдите к главному столу…»
Мы сбиваемся, как стадо овец у дверей хлева, и проходим мимо нескольких других роботоподобных ассистентов. В действительности выражение их лиц совершенно нейтральное, свирепым оно кажется только по сравнению выжидаемой улыбкой. Большинство оставляют свои часы на столе и нервно проходят через вторые двери в большой зал, в котором 254 стула в восемь рядов дугой стоят у приподнятой платформы.
Зал экстравагантно декорирован в версальском стиле – яркие красные портьеры и яркий пурпурный ковер. Яркие канделябры свешиваются с плоского белого потопка. На платформе, тридцать футов в длину, двенадцать в глубину и фут в высоту, стоят два высоких кожаных стула, маленькая подставка, подставка побольше с кувши-ном и термосом и две доски по обеим сторонам платформы. Лекторские принадлежности кажутся совершенно не на месте среди канделябров и мерцающих портьер. Входящие люди постепенно заполняют места.
«Я не думаю, что мне это действительно нужно, – шепчет Тина сидящей рядом Джин, – но ЭСТ помог моему бывшему мужу и, кто знает, может быть, сделает что-нибудь и для меня».
«Мой психиатр говорит, что он исследовал ЭСТ, – отвечает Джин, – и не нашел в нем ничего плохого. В его устах это похвала».
«А вы почему пришли на тренинг?» – спрашивает Тина соседа справа, пожилого человека по имени Стэн.
«Потому, что моя жизнь пошла на х…, – отвечает Стэн, – мы с женой разошлись год назад, и я как потерянный. Что бы ЭСТ ни делал, он, кажется, дает людям понять, что происходит и чего они хотят».
"Это верно, – говорит Тина, – мой муж этим летом едет в Афины. Он говорил об этом пятнадцать лет и вот неожиданно сделал. Когда я…»
– МЕНЯ ЗОВУТ РИЧАРД МЭРРИСОН. Я АССИСТИРУЮ ВАШЕМУ ТРЕНЕРУ, – разносится по залу голос.
Высокий стройный мужчина стоит на платформе и глядит на аудиторию. Наступает тишина. Все 254 участника рассажены в восемь рядов с двумя центральными секциями по одиннадцать мест и боковыми по пять или шесть, разделенными тремя проходами по пять футов шириной. Ученики внимательно смотрят на Ричарда.
Позади стульев стоят семь или восемь ассистентов, трое держат в руках микрофоны. Позади них еще двое ассистентов сидят за другими столами. В конце зала стоят столы с графинами воды и бумажными стаканчиками.
– СЕЙЧАС 8.36, – громко объявляет Ричард, – ВАШ ТРЕНИНГ НАЧАЛСЯ. Вернер разработал некоторые основные правила тренинга, которые вы согласились выполнять. Основные правила существуют по одной причине – потому что они работают. Их выполнение позволит вам получить максимум результатов. Мы хотим, чтобы вы решили выполнять эти основные правила. Вы уже заключили соглашение с ЭСТ. Вы согласились не приносить часы.
Если у вас есть часы, встаньте и пойдите в конец зала. Ассистент возьмет часы и даст вам билет. Есть у кого-нибудь часы?
Двое людей поднимают руки. Одна из них, стройная привлекательная женщина лет двадцати с лишним, говорит мягким голосом: «Часы у меня в сумке, но я обещаю не смотреть на них».
– ТЫ СОГЛАСИЛАСЬ НЕ ПРИНОСИТЬ ЧАСЫ В ЗАЛ.
ВОЗЬМИ СВОИ ЧАСЫ.
– Они в сумке, – говорит Линда, – это не то же самое, что на руке.
– СУМКА В ЗАЛЕ. ЧАСЫ В СУМКЕ. ТЫ СОГЛАСИЛАСЬ НЕ ПРИНОСИТЬ ЧАСЫ В ЗАЛ. ОТНЕСИ ЧАСЫ НАЗАД.
Вспыхнув, женщина отворачивается от Ричарда, поднимает свою сумку и быстро идет назад.
– ПОГЛЯДИТЕ НА СИДЯЩИХ С ОБЕИХ СТОРОН ОТ ВАС. ЕСЛИ ВЫ ВСТРЕЧАЛИСЬ С КЕМ-ЛИБО ДО СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ, ПОДНИМИТЕ РУКУ… ХОРОШО. ПУСТЬ ТОТ, КТО СИДИТ С ЭТОЙ СТОРОНЫ (Ричард показывает налево), ВСТАНЕТ И ОТОЙДЕТ НАЗАД.
После короткого замешательства трое или четверо отходят назад и их направляют на новые места.
– Вы все согласились оставаться в зале столько, сколько этого потребует тренер, никто НЕ БУДЕТ выходить в ТУАЛЕТ, пока тренер не разрешит, кроме тех, у кого есть медицинские противопоказания. Нельзя курить. Нельзя читать. Нельзя записывать и пользоваться магнитофоном. Нельзя жевать резинку. Нельзя разговаривать.
Если вы хотите поговорить с тренером или поделиться с остальными, поднимите руку. Когда тренер вас заметит, вы должны встать и ждать, пока ассистент не принесет вам микрофон. Вы берете микрофон, держите его на три дюйма ото рта и говорите всё, что хотите сказать. В других случаях говорить нельзя. Все ясно? Да, Давид.
Встань. Возьми микрофон.
– А… да, – говорит Дэвид, высокий представительный мужчина лет тридцати с лишним, – мы все слышали об этих соглашениях на претренинге и, честно говоря, я не за то заплатил двести пятьдесят долларов, чтобы мне полчаса напоминали, что я не могу курить. Нельзя ли начать тренинг?
– ТРЕНИНГ УЖЕ НАЧАЛСЯ. Я ЗДЕСЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ АССИСТИРОВАТЬ ТРЕНЕРУ И НАПОМИНАТЬ ВАМ О СОГЛАШЕНИЯХ. ЭТО ЗАЙМЕТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПОЛЧАСА.
– Мне это кажется глупым.
– Напоминание о соглашениях всегда кажется глупым тем людям, которые их не выполняют. Я понял, что это кажется тебе глупым. А ты понял, что то, что я сейчас говорю, – это часть тренинга?
– Кто-то сказал, что можно получить деньги назад. Это правда?
– Это правда. Тренер расскажет вам об отказе и возврате денег.
– Хорошо.
– Спасибо, – говорит Ричард. – Вы все время остаетесь на своих местах и встаете со стула только по моей или тренера инструкции, или когда говорите. После каждого перерыва вы занимаете новое место. Если вы чувствуете, что вас рвет, поднимите руку, и ассистент принесет вам пакет. Если вам нужен платок, поднимите руку, и ассистент принесет вам платок. Когда вас рвет, держите пакет близко к лицу и рвите. Когда вас вырвет, ассистент заберет пакет и принесет новый. Нельзя выходить в туалет, кроме специальных перерывов, объявленных тренером. Здесь нельзя курить. В течение тренинга, т. е. ближайших десяти дней, нельзя принимать алкоголь, наркотики, галлюциногены или другие искусственные стимуляторы и депрессанты, кроме тех случаев, когда есть медицинское предписание, и лекарство абсолютно необходимо для вашего здоровья. Мы рекомендуем в этот период не практиковать медитации. Да, Хэнк.
– На службе мне приходится выпивать с клиентами пиво, вино или виски. Могу ли я нарушить эту часть соглашения?
– ТВОИ КЛИЕНТЫ ПЕРЕЖИВУТ, ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЫПЬЕШЬ ПИВА. ВЫПОЛНЯЙ СОГЛАШЕНИЯ. Спасибо.
Некоторые из вас по медицинским причинам занесены в специальный список. Пусть.
Ассистент Ричард тратит пятнадцать минут на то, чтобы пересадить занесенных в специальный список (например, врач указывает, что они должны регулярно ходить в туалет или регулярно принимать лекарства) на последний ряд. Задается несколько вопросов на тему курения, алкоголя, рвотных пакетов, вязания, возможности снять пиджак, жевания резинки, закрывания глаз, расписания перерывов, продолжительности сессий, доставки домой, определения медитации и еще некоторых мелких уточнений условий соглашений.
