Ознакомительная версия.
Первым послевоенным вертолетом Сикорского стал S-51. Созданный на базе S-48, он вмещал четырех человек. Основными заказчиками были ВВС, ВМФ и береговая охрана. Кроме того, S-51 впервые получил широкое гражданское применение в мире. Лицензию на производство S-51 приобрела британская фирма Westland – так серийное производство вертолетов началось в Англии.
Улучшение пилотажных характеристик, обеспечение надежности и работоспособности конструкции способствовали расширению применения вертолетов и их популярности в мире. Ряд авиакомпаний приступил к их регулярной эксплуатации.
Игорь Сикорский на обложке журнала Life
Завоевание гражданского рынка продолжил более универсальный S-55, серийное производство которого началось в 1951 году. Всего за 12 лет фирма Сикорского построила 1282 машины, свыше 530 собрали по лицензии в Англии, Франции и Японии. Кстати, серийное вертолетостроение во Франции началось в 1952 году с S-55.
Единственным достойным соперником Сикорского был советский авиаконструктор Миль. В 1 952 году был построен Ми-4, превосходивший S-55 по взлетному весу и грузоподъемности более чем в два раза. Однако и у этого вертолета появился аналог Сикорского, фирма которого выпустила S-58, имевший значительно больший успех. S-58 совершил первый полет 8 марта 1958 года.
Основными заказчиками вертолетов в течение многих десятилетий оставались военные, поэтому Сикорский в очередной раз сделал им уникальное предложение. На S-58 впервые была установлена навигационная система, обеспечивающая возможность всепогодного пилотирования, свободное ориентирование при полетах над морем, и на него пришел большой заказ. Возможности завода в Бриджпорте были ограничены, и специально для производства S-58 был построен крупный завод в Стратфорде.
С 1955 по 19Б6 год производство S-58 продолжалось и затем эпизодически возобновлялось. На нем был установлен ряд мировых рекордов. По летно-техническим и экономическим характеристикам S-58 превосходил своих современников и по праву считался лучшим западным вертолетом первого поколения.
После того как в 1957 году было налажено серийное производство S-58 и создана легкая машина S-59, побившая мировые рекорды скорости и высоты, Игорь Сикорский оставил пост главы корпорации, сохранив за собой звание советника. Теперь его фирма процветала, занимая первое место в мире по количеству производимых вертолетов.
Первые вертолеты с автопилотом – также детище Сикорского. Его винтокрылые машины впервые перелетели Атлантический (1967) и Тихий (1970) океаны с дозаправкой в воздухе.
Почетная медаль Джона Фрица «За научно-технические достижения в области фундаментальных и прикладных наук» была присуждена только двоим авиаторам – Игорю Сикорскому и Орвиллу Райту.
Сикорский не испытывал ненависти к родной стране несмотря на то, что был фактически изгнан большевиками. В 1938 году ему было доверено держать речь перед соотечественниками по случаю 950-летия крещения Руси. Ссылаясь на Федора Достоевского и Владимира Соловьева, оратор предсказал: «Русский народ должен подумать не о том, как повернуть назад, к тому, что не устояло, а подумать о том, чтобы из болота, в котором мы теперь увязли, выбраться на широкую дорогу, чтобы двигаться вперед».
Эта женщина сделала моду доступной любой домохозяйке, даже совсем небогатой. Ее называли «королевой платьев» и по праву считали живым воплощением немецкого послевоенного экономического чуда.
Анна Магдалена Леммингер, или Энне, как она с детства сама себя называла, родилась в городе Оффенбурге на юго-западе Германии 28 июня 1909 года в семье простого железнодорожника. Ее отец Франц обожал и баловал дочерей, мать же, напротив, была строга и частенько ругала упрямую и своевольную Анну, которая уже в детстве проявляла независимый характер.
В день своего первого причастия девятилетней Анне захотелось поехать в церковь непременно на дрожках, как это было принято у детей из более обеспеченных семей. Родители отказали ей в этой прихоти, но девочка вместе с дочерью соседнего булочника все-таки исхитрилась достать денег и исполнила свое желание. В семнадцать лет она коротко подстриглась, хотя такая мода еще не была широко распространена, и ее короткие локоны выделялись на фоне традиционных кос.
Уже тогда можно было предположить, что три классические немецкие «К» – Kinder, Kuche, Kirche (дети, кухня, церковь] – не предел мечтаний Анны. Окончив коммерческое училище, она стала работать кассиром в местной электрической компании. В конце 20-х годов девушка познакомилась с младшим владельцем типографии Францем Бурдой, который впоследствии стал ее мужем.
У Франца были чешские корни, отсюда и необычная, забавная для русского уха фамилия. На момент их свадьбы в 1931 году типография, которая являлась семейным бизнесом, переживала не лучшие времена, была практически убыточной. Но ситуация изменилась в 1935 году, когда доктор Франц Бурда перешел на новую технологию – глубокую печать. Это нововведение позволило привлечь крупных заказчиков, доходы увеличились, в 1938 году Франц приобрел типографию Bruder Bauer в Мангейме, а в 1940-е годы начал разрабатывать новые проекты собственных журналов.
Анна участвовала в семейном бизнесе, несмотря на то что много сил и времени отдавала воспитанию троих сыновей – Франца, Фридера и Хуберта
После окончания Второй мировой войны предприятие Франца Бурды печатало марки и учебники для французских военных частей, располагавшихся в западной части Германии. Что же касается периодических изданий, то журнал Das Ufer («Берег»], который начал издаваться в 1948 году, положил начало истории успеха издательского дома Burda.
Наверное, переломным моментом в жизни Анны стало известие о предательстве мужа. Она узнала, что Франц содержит любовницу, свою бывшую секретаршу Эльфриду Бройер, и их общего ребенка. Более того, он доверил той управление издательством, выпускавшим журнал мод. Анна повела себя разумно и сдержанно: не рассталась с мужем, а лишь заключила с ним договор о разделе имущества. В частности, по этому договору издательство переходило в ее собственность.
Она была уверена, что с ее волей и верой в успех она сумеет создать нечто значительное. На непрезентабельном фасаде по указанию Анны появилась элегантная вывеска «Модное издательство А. Бурда». Зал бывшего ресторана, из которого еще не до конца выветрился запах бочкового пива, действительно стал офисом ее издательства, а один из ресторанных стульев – креслом руководителя.
1949 году Анна Бурда сделала первый шаг в своему успеху. Она взялась руководить небольшим и на тот момент убыточным издательством в городе Лар всего с 48 работниками
Конечно, энтузиазм и решимость добиться успеха объяснялись и душевным кризисом, который она пережила в ту пору. Сама Анна позже признавалась: если бы муж любил ее так же, как она его в начале совместной жизни, она бы никогда не создала Burda. А теперь хотелось только работать – семья ее больше не интересовала.
► В 1949 году Анна возглавила издательство Burda, ориентированное на женщин, желающих выглядеть элегантно в условиях послевоенной Германии.
Страна страдала от жестокого дефицита. В магазинах недоставало элементарной готовой одежды, не говоря уже о модных изысках.
Заказывать одежду в ателье стоило очень дорого, а хорошо одеваться женщины могли, только научившись шить самостоятельно. Идея Анны – издавать модный журнал с готовыми выкройками – была сама по себе не нова, но возникла в нужное время в нужном месте.
Анна часто размышляла: вокруг нее множество женщин, одетых в практичные, но некрасивые платья послевоенной поры, уже неоднократно перелицованные. Как можно чувствовать себя женщиной в таком платье? Но цены на одежду заоблачные. Зато ткани оказались вполне доступны: владельцы магазинов припрятали их перед денежной реформой, и теперь они вновь появились на прилавках. Текстильная промышленность понемногу оживала.
Рано утром Анна садилась в свой кабриолет и отправлялась на работу в Лар, за 25 километров от Оффенбурга. Из офиса она уходила последней, в 22–23 часа
В это время Людвиг Эрхард, директор Экономического управления англо-американской оккупационной зоны, будущий министр экономики и канцлер ФРГ, добился отмены централизованного планирования, что дало свободу промышленности, а проведенная им финансовая реформа позволяла надеяться на стабильность новой валюты – немецкой марки.
В Оффенбурге, как и во всей Германии, еще ощущались разруха и упадок, не хватало работы и жилья. Но люди не хотели жить прошлым, они осознавали всю глубину катастрофы, в которую их вверг фашизм, и надеялись на позитивные перемены, верили, что энергия и трудолюбие не замедлят дать свои результаты.
Ознакомительная версия.
