Ньютон — это не вся правда. Есть более великие правды, нежели Ньютон. И сила тяжести — это не единственное измерение; есть и еще измерения.
Человек — это бесконечность, а мы стали верить лишь части ее. Поэтому, когда бы ни приходило нечто из другого измерения, мы начинаем чувствовать, что происходит что-то неправильное. В действительности, на Западе многие люди, которых считают ненормальными, неврастениками, психопатами, и которые находятся в приютах для умалишенных, в сумасшедших домах, - реально не сумасшедшие. У многих из них были проблески неизвестного, но общество не принимает это неизвестное, не признает его. Как только человек получил проблеск неизвестного, его тут же считают психически больным, ведь он становится странным. Мы не можем поверить ему.
Есть книги, написанные об Иисусе, в которых говорится, что он был неврастеником, потому что постоянно слышал голос Бога. Есть книги, написанные о Магомеде, о том, что он был сумасшедшим: он, должно быть, слышал Коран в бреду — поскольку кто же станет говорить с вами? А он слышал, как говорил Бог, и Бог сказал: «Пиши!», и он начал писать. Оттого, что это не ваш опыт, естественная тенденция ума — сказать, что с ним приключилось какое-то умопомрачение, он должен быть в бреду, должен быть в лихорадке, потому что такие вещи случаются только тогда, когда вы не в себе.
Да, эти вещи случаются и при сумасшествии, такие вещи происходят и при сверхздравом уме и при сверхсознании. От того, что сумасшедший опускается ниже нормального уровня сознания, он теряет контроль над умом. Теряя контроль над умом, человек становится доступным неведомым силам. Йог, мистик, достигает самьямы, контролирует свое сознание. Он высоко поднимается и ходит до вне-нормального — тут вновь, неизвестное становится ему доступным. Но различие состоит в том, что сумасшедший — это жертва неведомого, а мистик — хозяин неведомого. Оба говорят в одном ключе, и вы можете не понять. Вы можете запутаться.
Не считайте себя сумасшедшими. Вы совершенно нормальные. Но не испытывайте это. Получайте удовольствие, позволяйте этому быть; ведь если вы начнете думать, что это сумасшествие, вы прекратите это; и эта остановка нарушит вашу медитацию. Наслаждайтесь этим, как полетом во сне. Закройте глаза; идите в медитации куда хотите. Поднимайтесь выше и выше в небо, и скоро вам станут доступными еще большие вещи — и не бойтесь. Это величайшее приключение — более великое, чем полет на луну. Стать астронавтом внутреннего космоса — вот величайшее приключение.
Вы велели мне быть самим собой.
Я не понимаю.
Как я могу быть самим собой, если я не знаю себя?
Знаете ли вы или нет, вы не в силах быть иными, нежели вы есть. Для того чтобы быть собой, не нужно знание. Роза — это роза. Ведь роза не знает, что она — роза. Камень — это камень. Ведь камень не знает, что он камень. Не нужно знания. На самом деле, из-за знания у вас не получается быть самими собой.
Вы спрашиваете: «Вы велели мне быть самим собой. Я не понимаю. Как я могу быть самим собой, если я не знаю себя?»
Знание создает проблему. Посмотрите на розу. Она не смущена. Каждый день она постоянно остается розой. Она не сбивается с толку ни на один день. Она не собирается, одним утром стать ноготками; она все время остается розой. Она вообще не смущается.
Для бытия не нужно знания. На самом деле, вы упускаете свое бытие из-за знания. Без всякой необходимости знание создает проблему.
Я читал об одном человеке по имени Дадли:
В качестве подарка на семьдесят пятый день рождения некий летчик-любитель предложил дяде Дадли прокатить его на самолете над маленьким городком в Западной Вирджинии, где тот провел всю свою жизнь. Дядя Дадли принял предложение.
По возвращении на землю, после того, как они двадцать минут кружили над городком, его друг спросил:
— Вы боялись, дядя Дадли?
— Нет, — ответил тот после секундного замешательства. — Но я не давил моим полным весом.
В самолете, давите вы своим полным весом или нет, вес не несет самолет.
Знаете вы себя или нет — не суть важно. Знание мешает вам. Просто подумайте: если бы на самолете вместе с дядей Дадли был камень, он давил бы всем своим весом. И вы думаете, дядя Дадли может что-то сделать, может как-то помочь? Может ли он не давить всем своим весом на самолет? Он все равно давит всем своим весом, но он напрасно волнуется. Он мог бы отдохнуть, он мог бы расслабиться как тот камень, но у камня знания нет, а у дяди Дадли знание есть.
Вся проблема человечества в том, что человечество знает, и из-за знания бытие напрасно позабыто.
Медитация — о том, как отбросить знание. Медитация говорит о том, как снова стать незнающими. Медитация показывает, как снова стать ребенком, розой, камнем. Медитация учит, как просто быть и не думать.
Когда я говорю, чтобы вы были самими собой, я хочу сказать: медитируйте. Не пытайтесь стать кем-то еще. Вы не в силах быть им! Вы можете попытаться, и вы можете обмануть себя, и вы можете пообещать себе, и вы можете надеяться, что когда-нибудь вы станете кем-то еще, но вы не в силах стать им.
Это всего лишь иллюзии, что у вас может получиться. Это мечты. Они никогда не станут реалиями. Вы останетесь самими собой, что бы вы ни делали.
Почему бы не расслабиться? Дядя Дадли, положите весь свой вес на самолет. Расслабьтесь.
В расслаблении вы неожиданно начнете получать удовольствие от своего бытия, и закончатся попытки быть кем-то еще. Вот ваша тревога: как быть кем-то еще, как быть как кто-то еще, как быть подобными Будде, как быть подобными Патанджали. Вы можете быть лишь самими собой. Примите это, порадуйтесь этому. Расслабьтесь.
Мастера дзен говорят своим ученикам: «Остерегайтесь Будды. Если встретите его на пути, тут же убейте». Что они хотят сказать? Они хотят сказать, что есть человеческая тенденция, становиться подражателями. Существует такая книга на английском языке: «Подражание Христу». Никогда прежде и никогда после, книге не давали такое отвратительное название. Подражание? Но как бы там ни было, это название очень символично. Оно показывает весь ум человечества. Люди стараются подражать, становиться кем-то еще.
Никто не в силах стать Христом, и на самом то деле это и не нужно — Богу будет скучно, если вы станете Христом. Он хочет кого-то нового, что-то оригинальное. Он хочет вас, и он хочет, чтобы вы были просто самими собой.
Когда вы говорите о прыжке, я чувствую, что хочу прыгнуть, но я также чувствую, что я не на краю, с которого прыгают. Я вижу, вы расталкиваете нас, но не могу почувствовать это. Как мне подойти к краю? Как мне сделать так, чтобы вы учили меня?
Каждый всегда на краю, поскольку в каждый миг, если вы осмеливаетесь, прыжок возможен. Каждый миг дает вам край, и когда вы спрашиваете, как подойти к краю, вы поступаете умно. Не старайтесь быть умными. Ваш вопрос — уловка, чтобы вы могли утешить себя тем, что вы — не трус, потому что края нет, поэтому «откуда же прыгать?» Выходит, сначала необходимо найти край, а его никогда не найдут, потому что он прямо перед вами. Где бы вы ни стояли, вы всегда на самом краю, откуда вы можете прыгнуть. А вы задаете очень умный вопрос: мол, сначала научите меня, как найти край.
Просто посмотрите перед собой. Просто посмотрите. Где бы вы ни были, не имеет значения.
И вы говорите: «Я вижу, вы расталкиваете нас, но не могу почувствовать это». Проблема не в том, что вы спите. Если вы уснете, вас легко растолкать из сна. Но если вы притворяетесь, что спите; тогда это становится невозможным. Вы видите, что я расталкиваю, но ничего не происходит. Как можете вы видеть, если спите?
Позвольте мне рассказать вам один анекдот.
Это произошло одним летним утром. Отец пообещал детям пойти на прогулку, а ему не хотелось. Он целые месяцы ждал этот день, чтобы отдохнуть, поэтому, он играл, он притворился, будто быстро уснул.
Отец лежал как убитый, в то время как его молодняк старался изо всех сил пробудить его от воскресного послеобеденного сна, чтобы он отвел их на обещанную прогулку, но безуспешно. Они перепробовали все, чтобы разбудить его. Они трясли его, они кричали на него, но все зря. Все попытки пошли прахом. Они даже перепугались, как бы не случилось чего. А отец притворялся, что спит. Наконец его четырехлетняя дочь приподняла ему веко, внимательно вгляделась, а затем объявила: «Он все еще там».
И я знаю, что вы также там.
И вы тоже знаете, что притворяетесь.
Вам решать. Вы можете настолько тянуть игру, насколько вам нравится. Ведь платить вам. Меня это не волнует. Раз вы хотите притворяться, пусть. Замечательно. Так и поступайте. Но я вижу... я вижу, что все вы притворяетесь спящими — боитесь подняться, боитесь осознать свое бытие, боитесь сдвинуться.
