«Приведенный выше Призыв, или Молитва, принадлежит не какому-либо человеку или группе, но всему Человечеству. Красота и сила этого Призыва кроются в его простоте и в изложении им определенных главных истин, которые все люди естественно, по своей природе, разделяют, а именно: истины существования основополагающего Познающего Существа, — мы Его неопределенно называем Богом; истины, что позади всего внешнего движущей силой вселенной является Любовь; истины, что на землю пришла великая Индивидуальность, называемая христианами Христом, и воплотила эту любовь в понятной нам форме; истины, что как любовь, так и познание являются следствиями того, что называется Волей Бога и, наконец, той самоочевидной истины, что только через само Человечество может осуществляться Божественный План». Алиса Бейли
Где же та точка, из которой льется Свет и где та дверь, что замыкает зло? Все это находится внутри нас. Когда мы не контролируем свой ум и чувства, то дверь, замыкающая зло, открыта, и в момент смерти мы попадаем туда. Если ум и чувства под контролем, то силой Света, что находится внутри нас, мы замыкаем дверь ко злу, и, направляя свои мысли к Богу, попадаем туда, куда стремились изначально. Мы возвращаемся к Истоку, неся с собой приобретенные опыт и знания.
Мы разговорились с женщиной. Она рассказала, что состоит в общине «адвентистов седьмого дня». Как раз в это время в Москву приехал главный американский проповедник — мистер Стокман. Пелагея Мироновна (так звали женщину) ухаживала за ним — готовила, убирала. Мистер Стокман приехал с женой и целым штатом проповедников-консультантов. Оказалось, что недалеко от стадиона московская община адвентистов снимает помещение. Там же мистер Стокман проводил публичные собрания по пятницам субботам и воскресеньям. Пелагея Мироновна много цитировала Библию и часто даже ее доставала и открывала страницу, на которой был текст, подтверждающий ее слова. Не смотря на некоторую экзальтированность, Пелагея Мироновна производила впечатление глубоко верующего человека. В ее глазах светился живой ум. При этом в ней отсутствовал аутизм. Это состояние обращенности внутрь себя и отсутствие внимания к окружающему. При некоторых психических заболеваниях пациенты на столько аутичны, что не реагируют на окружающее. Bendgavaz часто отмечал, что религиозные фанатики (речь идет о тех товарищах, что отлавливали народ в метро и общественных местах, а некоторые даже обходили подъезды) в своих рассуждениях как бы «бегают по кругу». Если задать им вопрос, на который они не в состоянии ответить, то они начнут повторяться. Bendgavaz их неоднократно ловил на этом. И с юмором у них плоховато — отсутствует он у них. К сожалению, из меня плохой спорщик. Мне тяжело лично общаться с людьми. Написать легче, так как есть время на то, чтобы обдумать ответ. Я силен «задним умом». А Bendgavaz «за словом в карман не полезет», он может сразу найти, что сказать. Он может быстро поставить в тупик любого спорщика. Что ж, кому дано, кому нет. Зато Bendgavaz жалуется, что сказать может, а вот написать нет. Ему легче редактировать написанное или вести открытый спор. Он называет такое положение дел «разделением труда» — один пишет, другой общается и спорит. Каждый делает то, к чему он наиболее способен.
Я сказал Пелагее Мироновне, что верю тому, что она говорит, но я хочу сам изучить текст Библии, чтобы составить объективное мнение. Она со мной согласилась и обещала дать мне Библию. У нее две книги и одну она отдаст мне, но ей бы хотелось, чтобы я посетил собрание и помимо этого познакомился с мистером Стокманом. Я согласился.
Вечером я пришел на собрание. Оно проходило следующим образом. На сцену выходили проповедники и вели беседы на различные темы. В начале изучалась Библия. Рассматривалась конкретная библейская тема. Обязательно было подтверждение текстом. Многие люди держали Библию на руках и открывали на нужной странице. Знание текста очень важно для проповедника. Мне кажется, что основная проблема российской христианской церкви в том, что многие прихожане и верующие у нас не знают Библии. Я общался с многими людьми, которые открыто заявляли, что они верующие, но почему то 90 % из них вообще не читали Библию. Некоторые читали псалтырь, но мало кто знал даже Новый Завет. Даже «Отче наш» не знают. Когда я их спрашивал: — «Как же так? Вы верите, а не читали главный религиозный текст, на котором собственно и основана ваша вера? Во что же вы верите, если ничего про это не знаете?». «Ну, как же, отцы наши верили, религиозные праздники соблюдали и мы за ними следуем, за традицией мы следуем» «За какой традицией? На чем она основана? По Библии куличи не освящают и яйца не красят. И на кладбище на пасху не ходят. Это все пришло к нам из язычества». Спрашивается: — «Во что же вы верите и на чем основана ваша вера?» «В Христа мы верим, на нем и вера стоит. Главное верить». Вот ведь как здорово получается — верить неизвестно во что, но вроде в Христа. Главное кулич во время освятить и на службу прийти. И не забыть сказать на пасху: — «Христос Воскрес». Вот поэтому у нас всякие религиозные секты и процветают, что там человека с религиозным текстом знакомят. А текст этот силу имеет. На нем вера и основана. Если бы люди Библию знали, то тяжело было бы их совратить. А так проще простого. Вот каждый верующий еврей знает Тору. Это по сути Ветхий Завет по Библии. Поэтому евреев трудно в другую веру перетащить. У них корень есть. Буддист знает сутры, мусульманин знает Коран. Легче всего совратить того, кто ничего не знает, но наивно полагает, что знает. По этой причине у нас в конце 80х и начале 90х объявилось полно религиозных сект разного толка. Правильные они или неправильные это не мне решать. Но в эзотерических текстах говорится, что каждому народу была дана своя религиозная система, которая учитывала национальные и исторические особенности. Как в поговорке: — «Что русскому хорошо, то немцу смерть» или как там? В России исторически сложилось христианство. Было бы глупо заменять его на буддизм или индуизм, к примеру. Или наоборот — поехать в Китай или Индию и там проповедовать христианство. А ведь заменяют и проповедывают. А что получается? У народа «крышу сносит».
В конце собрания все встали и пели хором религиозные псалмы. Пел хор мальчиков на английском языке. Многие английского не знали, но пение это как бы охватывало и куда-то уносило. Звук имеет огромную силу психологического воздействия. Гимны и песни в церкви и в советские времена не просто так исполняли. Гимн сминает психику человека, подчиняет общей цели. Беда, если силой гимна пользуются темные руководители. Вся система воспитания при социализме была построена на «промывании мозгов» при помощи гимнов, парадов, лозунгов и собраний. Помните в «Собачьем сердце» Булгакова, как все жилтоварищество на собраниях певало революционные гимны? Не спроста все это. Так и адвентисты «работали» с людьми и многие другие. А у простого человека нет от этого защиты. Одна из целей этого дневника — помочь людям выработать эту защиту, которую следует называть психической или психологической защитой. Хватит над людьми издеваться. Никто не отнимал у нас «Право выбора». Истинная свобода основана на свободе мысли. Такую же силу воздействия на подсознание имеет и песня и музыка. Этим хорошо пользуется современная эстрада. Bendgavaz говорит, что многие из них будут петь и играть в аду на эшафоте за свои дела. Иногда он меня спрашивает: — «Думаешь, Талькова и Цоя просто так убрали? Ни фига — за песни. И БГ и Шевчуку и Земфире и Макаревичу на орехи достанется и не только им. А Макаревичу особо за песню «Однажды мир прогнется под нас». Там его так прогнут, что мало не покажется. Нельзя народ совращать». Мне это было странно выслушивать, так как я и БГ и Макаревича и Цоя и Шевчука и Земфиру слушал много и дисков у меня их куча (много и других исполнителей наших и зарубежных). Но Bendgavaz говорит, что от этой музыки чакры и каналы закрываются, а энергия переносится на две нижние чакры — выживательную и сексуальную. За счет этих чакр люди и получают наслаждение от этой музыки. Но на духовном развитии придется ставить крест тому, кто подобную музыку слушает. Ибо она снижает высокие вибрации. И беда в том, что те, кто эту музыку исполняют, знают об этом. Получается они это делают умышленно. А безнаказанно такое не проходит. Слушая это, мы получаем удовольствие, но за это «отдаем» свою душу. И это не банальные сказки. Тонкий мир существует и его законы столь же реальны, как и мир, который мы называем физическим.
Затем мистер Стокман сказал: — «Те, кто уверовал в Бога, пусть выйдут на сцену». Я верил, потому вышел. Вышли еще люди. Нас отвели куда-то вглубь здания. Пришла жена мистера Стокмана, глава московских адвентистов В. В. и священник адвентистской церкви. Батюшка был в бежевой рясе с капюшоном. На нем было навешано полно крестов и цепей. В руках он также держал большой позолоченный крест с искусно изображенным распятым Христом. Батюшка его теребил, и время от времени крест выскакивал из его рук и с громким стуком падал на пол. В.В начал всем объяснять, что завтра нас будут крестить. Обряд будет проходить в бассейне, так как крещение связано с водой. Всем стали раздавать простыни и резиновые тапочки. Посоветовали простыни предварительно постирать дома. Как всегда на раздачах, мне не хватило простыни. В это время в помещение вошла Пелагея Мироновна. Она взяла меня за руку, предварительно переговорив с В. В., и вывела в коридор. Там находился мистер Стокман и молодая семейная пара из Кубы. Оказалось, что все переводчики заняты. Кубинцы были студентами из Университета Патриса Лумумбы и являлись членами адвентистской общины. Их попросили выступить в роли переводчиков. Пелагея Мироновна сказала Стокману: — «Вот тот самый человек, о котором я вам говорила. Он вышел на сцену в первое посещение». Оказывается, люди выходили на сцену после третьего собрания. Никто кроме меня не выходил на первом. Хотя я не увидел в этом ничего такого. Меня попросили выйти, если я верю в Бога. Я верил. Ну и что с того? Мистер Стокман некоторое время смотрел на меня, а затем воскликнул (кубинцы переводили): — «Это особенный человек, у него особый путь!» Затем мистер Стокман подошел поближе и, возложив свою руку мне на голову, начал читать молитву на латыни. Кубинцы продолжали переводить. Наша беседа продолжалась минут 30. Мистер Стокман сказал удивительную для меня вещь. Он посоветовал мне не крестится завтра и подождать, прочитать Библию, а потом если я приму решение прийти в общину, то они с радостью меня примут и окрестят. «Но возможно, что это не для вас» — сказал он. Мистер Стокман рассказал, что его отец был миссионером в Индии, где провел много лет. Стокман пошел по стопам своего отца. В группе проповедников был индиец — профессор по восточной культуре и религии. Мистер Стокман посоветовал мне пообщаться с индийцем по причине моего интереса к Востоку. Назначили встречу на следующий день, но, к сожалению, я не смог на нее прийти. Индус страшно обиделся, но ничего нельзя было изменить.
