Не имея возможности понять, почему это случилось, мы, например, можем видеть основную причину этой иллюзии, которая (причина) состоит в том, что мы не воспринимаем мир, как нечто целостное. Для нас, благодаря особому свойству нашего осознания, которое и ограничивает диапазон нашего восприятия, он является миром отдельных объектов. Именно этот способ восприятия, то есть видение себя отделенными от всего остального, и дает главную пищу идее "я", то есть представлению о том, что мы полностью отделены от всего остального. Мы, конечно же, имеем некую целостную энергетическую структуру, но мы не отделены от мира, мы фактически соединены со всем и являемся лишь частью всеобщей целостности.
Именно об этом и говорит первая истина в последовательности истин об осознании, открытых древними толтеками. Она говорит о том, что мир отдельных объектов — это лишь иллюзия нашего ограниченного восприятия, существующая лишь вследствие ее ценности для нашего выживания, а на самом деле, существует единая энергетическая вселенная, в которой все связано между собой. И это, мои дорогие друзья, — факт, который может быть подтвержден любым из нас, если мы когда-нибудь окажемся способными расширить свой диапазон восприятия. Это также может заметить любой по-настоящему внимательный человек, просто наблюдая за природой, за животным и растительным миром, за взаимосвязью всего вокруг.
Однако мы отвлеклись от нашей основной темы.
Итак, продолжим. Адам и Ева сделали это. Они уже находятся в оценке. Их "я", их система ценностей, говорит им, что хорошо, а что плохо. Они уже считают что-то грехом. Они уже сами решают, что хорошо, а что плохо. То есть они уже не следуют командам извне, они уже следуют командам (то есть эмоциональным реакциям и суждениям) своей внутренней системы ценностей. Их осознание уже находится в состоянии самопоглощенности, оно уже замкнулось на себе самом. Они отошли от бога и продолжают отделять себя от него, то есть продолжают оценивать, продолжают вкушать с древа познания добра и зла. Они совершили, и они продолжают первородный грех оценки. Они уже не следуют воле бога, они уже судят. Они перестали полагаться на силу, то есть на бога, и сами взялись судить. Появилась мораль и понятие наказания. Они теперь чувствуют вину, и, соответственно, появилось страдание. Это не было вчера, это происходит сейчас.
Здесь, я полагаю, необходимо более подробно остановиться на теме греха, как такового. Само это слово несет в себе сильный морально-нравственный оттенок и связано с виной, возмездием и наказанием. Но ведь, как мы помним, бог позволил Адаму и Еве все, кроме возможности судить, возможности разделять добро и зло. Вы понимаете, что это означает? Это означает, что понятие греха с его моралью создали сами люди, которые перестали полагаться на бога, на силу, и стали судить. Однако, как мы уже говорили, они просто не могут делать этого в силу ограниченности своего сознания. Как только они начали делать это, как только начали жить, руководствуясь своими понятиями о добре и зле, они взяли на себя функцию создателя. На самом деле греха, в его общепринятом смысле, не существует. Но, тем не менее, он есть. И здесь нет противоречия. Ведь если мы понимаем, что бог — это всепрощение, так как с точки зрения целостности бытия и иллюзии личности прощать просто некого, да и не за что (вследствие нашей ничтожности), и отодвигаем в строну моральный аспект понятия "грех" с его возмездием, то тогда грехом можно назвать те действия человека, которые противоречат естественному порядку вещей, то есть противоречат той гармонии, тому закону, который и установил бог, который установила эта сила, поддерживающая вселенную. Все те основные грехи, которые перечислены, скажем, в христианстве, на самом деле являются грехами, но лишь в том смысле, что они, то есть соответствующие им действия человека, выпадают из естественного потока вещей. Однако следует понимать, что в основе всех этих дисгармоничных действий лежит тот самый первородный грех, тот первичный отход от бога, уход от подлинного смирения, который произошел, когда "я" взяло рычаги правления, когда человек начал действительно серьезно относиться к себе, к собственной личности со всеми ее оценками и образами, когда жизнеспособная иллюзия личности начала управлять действиями человека, руководствуясь собственной системой ценностей. Именно тогда возник совершенно изолированный внутренний мир психики с его сложными (опять же внутренними) эмоциональными связями, с его оценками, становлением, разочарованием, страданием и самоудовлетворением. Именно оттуда, из этой системы ценностей внутреннего образа и берут начало все те дисгармоничные действия, все те, так называемые, грехи, которые совершает человек. Я не хочу здесь углубляться в это дальше, так это сильно уведет нас от темы.
Прежде, чем продолжать нашу легенду, я хочу привести цитату из восьмой книги К. Кастанеды "Сила безмолвия":
"По мере того, как ощущение индивидуального "я" усиливалось, человек постепенно утрачивал естественную связь с безмолвным знанием. Современный человек, будучи наследником этого процесса, в конечном счете, обнаруживает, что настолько безнадежно отстранен от источника всего сущего, что единственное, что ему остается, это лишь выражать свое отчаяние в насильственных и циничных действиях саморазрушения".
Вы понимаете, что произошло? Человек, начав оценивать, начав интерпретировать, начав искать смысл, начал обретать свою собственную иллюзию понимания, начал обретать иллюзию независимости. Тем самым он начал отделять свое внимание от силы, от бога, замыкая свое осознание, энергию своего внимания внутри собственной системы ценностей, постепенно утрачивая свою связь с силой, с богом, с тем, что всегда поддерживало его, с чем он раньше был единым, с тем, что давало ему все знание и все возможности на свете. Отделив себя от бога, человек потерял веру в истинном ее понимании, ту веру, которая связана не с разговорами, а с действием. Он перестал доверяться духу в своих действиях, обрел ощущение, что он может их заранее планировать и намечать, перестав полагаться на духа и обращать внимание на те знаки, которые он ему дает. На самом деле, после замыкания энергии его внимания внутри его самого, он просто утратил способность верно истолковывать знаки духа, так как она (эта способность) зависит именно от интенсивности, от чистоты нашей с духом связи.
Идем дальше. Когда эта связь была утрачена, то есть когда человек совершил этот "отход от бога" он был изгнан из рая, вернее сам ушел оттуда, утратив возможность знать вещи напрямую, ограничив диапазон своих действий собственным описанием и погрузившись в иллюзию собственной значительности. Его восприятию стало недоставать интенсивности, и мысль с ее оценкой заняла место прямого знания. Что же сказал ему бог? Он не наказывал его, как принято считать, ведь он есть всепрощение, он безличен, совершенно непознаваем, он не отделен от человека, человек по-прежнему его часть. Он лишь сказал ему то, что есть. То есть, что человек теперь тот обречен на смерть и страдания, а змей — на вечное пресмыкание (пусть извинит меня читатель за столь вольное цитирование писаний, однако меня, на самом деле интересует суть, а не точное цитирование). Однако мы ведь начали с того, что дьявола не существует, что дьявол, то есть тот самый змей, — это "я", эго, наша личность. Теперь посмотрите, насколько красиво все это выглядит. Для того, чтобы придавать реальность своему существованию, наше "я", которого фактически не существует, вынуждено постоянно пресмыкаться, то есть постоянно ассоциировать, отождествлять себя с чем-то или кем-то. Мы, живя личностным самосознанием, убегая от своей внутренней нищеты, от своего одиночества, постоянно отождествляем себя с чем-то: со страной, с народом, с религией, с расой, с другим человеком, с детьми и т. д. Однако, посмотрев на это внимательно, мы увидим, что само это постоянное стремление к отождествлению доказывает нашу внутреннюю бедность, нашу пустоту, отсутствие возможности личности действительно связать себя с чем бы то ни было, доказывает полную изолированность нашего эго, его иллюзорность, отсутствие "я", как такового. Именно эта внутренняя пустота и есть то, что заставляет нас пресмыкаться, заставляет называть себя русскими или немцами, христианами или буддистами. Сама суть эго в его отделенности от всего. Ничто, иллюзия просто по своей сути не способна связать себя с чем бы то ни было, кроме самой себя. Нам следует понимать, что пока "я" существует, пока змей жив, пока мы живем личностным самосознание, это действительно будет продолжаться вечно. Мы, то есть тот дьявол, который живет в нас, будет продолжать это пресмыкание, для того, чтобы придать себе видимость жизни.
Теперь немного о смерти, которая, как мы помним по нашей легенде, была предречена человеку, в случае, если он вкусит с древа познания добра и зла. Это, несомненно, очень сложный и далеко идущий вопрос, нечто, о чем практически невозможно говорить, поэтому здесь я хотел бы коснуться лишь одного его аспекта. Вы когда-нибудь спрашивали себя, кто умирает? Я не говорю о физическом теле. Что в нас так боится смерти? Разве это не наше "я", не тот наш образ себя, который сформировался за нашу жизнь, со всеми его надеждами, страхами, тревогами, самоутверждением, отчаянием, удовлетворением, со всем тем, что и является сейчас содержанием нашего сознания? Однако все это лишь наши внутренние конструкции, иллюзии, которые основаны на первичной иллюзии независимого "я". А, будучи иллюзией, это не может быть вечным. Это неизбежно должно умереть. Эта система ценностей, этот образ себя начинает формироваться с рождения человека, под влиянием тех, кто его окружает. Когда ребенок рождается, у него нет отношений, нет того представления о себе, того образа себя со всей его системой оценок, который формируется по мере его взросления. Я говорю это для того, чтобы показать, что если этого не было всегда, то это не может быть вечным, это должно умереть, должно закончиться. Что означал наш отход от бога? Он означал, что мы потеряли контакт с вечным, с вневременным, мы перестали осознавать то, что не знает смерти, часть чего, без сомнения, имеется и в нас самих. А перестав осознавать то, что вечно, то, что не рождается и не умирает, начав жить лишь иллюзией собственного образа себя и мира, мы ограничили ею свое сознание, привязав себя к ее ограниченным, иллюзорным временным образам, к ее страху того, что находится за пределами известного.
