Шантидева - Путь Бодхисаттвы (Бодхичарья-аватара)

52

Согласно Geshe Kelsang Gyatso, с. 109, «иллюстрацией к этому стиху может послужить известная история об ученике Будды Шарипутре, изложенная в Саддхармапундарика-сутре. Шарипутра был последователем Махаяны и на этом пути добился больших успехов. Однажды демон предстал перед Шарипутрой и, желая испытать его и привести к падению, попросил подвижника отдать ему правую руку. В ответ Шарипутра отсек свою правую руку и протянул ее демону. Однако демон рассвирепел и отказался принять подношение. «Как осмеливаешься ты совершать подношение левой рукой! Ведомо ли тебе, что такое почтение!» — закричал он. Шарипутра был глубоко опечален. «Если живые существа столь неразумны, как могу я принести им пользу?» — думал он. С этой мыслью он оставил бодхичитту и вернулся на путь Хинаяны. В конце концов он обрел плод своих исканий, достигнув архатства за одну жизнь».

Прасантавинищчаяпратихарья-сутра, Thog., с. 59: «Если бы один человек убил всех существ этого мира и похитил все их достояние, а другой помешал бодхисаттве сотворить самое малое из благодеяний, например поделиться с животным кусочком пищи, то злодеяние последнего было бы неизмеримо больше, нежели первого, ибо, совершив его, он бы воспрепятствовал благодеянию, способствующему появлению Будды».

Yang dag.par ldan.pa'i lung, Thog., c. 61 и далее: «О монахи, представьте, что вся эта огромная земля обратилась в океан, по просторам коего носится одинокое ярмо, увлекаемое ветром из стороны в сторону. Представьте также, что в глубинах океана живет слепая черепаха, и ответьте мне, легко ли было бы ей, всплывающей на поверхность всего лишь раз в сотню лет, попасть головою в это ярмо?» «О нет. Владыка», — отвечали монахи. И тогда Владыка молвил: «Так же, о монахи, невообразимо сложно обрести рождение в человеческом теле».

Тиб.: «И если тело мое будет веками пылать в нестерпимом пламени ада, то неизбежно огонь невыносимых угрызений будет терзать мой ум».

Тиб.: «Даже если бы все боги и асуры...».

Будду традиционно сравнивали с лекарем, который предлагает лекарство (Пробуждение) для исцеления всех недугов мира. С этой точки зрения интересно рассмотреть Четыре Благородные Истины — основу буддизма. Истину о страдании можно рассматривать как установление диагноза. Истину о причинах страдания — как выявление причины заболевания. Истину о пресечении страдания — как врачебное заключение о том, что болезнь поддается лечению, а Истину о Пути — описание методов лечения (см.: Birnbaum Raoul. The Healing Buddha. Boston, 1989).

Санскр.: samprajanya-raksana. Вариант перевода — хранение бдительности.

Уподобление ума бешеному слону является традиционным для индийской литературы. Примером может служить стих 326 Дхаммапады: «Этот ум бродил прежде, блуждая, как ему хочется, как ему нравится, как ему угодно. Теперь я его полностью сдержу, как погонщик — взбесившегося слона» (см.: Дхаммапада. Петербург: Изд-во Чернышева, 1993. с. 97). В период течки или сексуального возбуждения слоны-самцы становятся крайне опасными, они дерутся друг с другом из-за самок, принося значительный урон.

Тиб.: «Дакини» заменены на «злых духов».

Ратнамегха-сутра, Thog., с. 71.: «Если обретешь власть над одним только умом своим, обретешь власть над всем». А также: «И благие, и пагубные деяния накапливаются в уме».

«Проповедующий Истину» (санскр. tattvavadin) здесь — эпитет Будды.

«Твердь [в восьми жарких адах] — из раскаленного железа, пылающего и искрящегося, а языки пламени распространяются не на одну сотню йоджан» (см.: Васубандху. Абхидхармакоша ( Энциклопедия Абхидхармы). Раздел Третий. Учение о мире. с. 159).

Согласно Geshe Kelsang Gyatso, с. 378-379, речь идет о манящих женщинах ада. «Вследствие негативной кармы человек оказывается в лесу, среди деревьев с листьями-мечами. На вершине одного из них он видит свою возлюбленную. Движимый желанием он карабкается вверх по дереву, рассекая о мечи свою плоть. Когда же, наконец, он достигает вершины, возлюбленная превращается в страшное чудовище, которое набрасывается на него и повергает на землю. Это мучительное переживание повторяется снова и снова в течение долгого времени».

Саддхармасмритьюпастхана-сутра, Thog., с. 72: «Среди врагов ум — это величайший враг. Нет врага страшнее, чем он».

Парамита даяния является первой из ряда парамит или совершенств, которые практикуют бодхисаттвы, желая достичь Пробуждения. С этого стиха Шантидева начинает описание парамит.

Согласно Geshe Kelsang Gyatso, с. 135, «практика парамиты нравственной дисциплины не означает, что нам следует непрерывно спасать жизнь существам, избавляя рыб, оленей и т. д. от опасности и создавая для них благоприятные условия. Парамита нравственной дисциплины скорее подразумевает отказ от совершения пагубного. Таким образом, эта парамита — также состояние ума».

В стихах 12-14 обсуждается парамита терпения.

Согласно Geshe Kelsang Gyatso, с. 136: «Предположим, что, гуляя по твердой каменистой земле, мы хотим защитить свои ноги. Если мы решим покрыть кожей всю землю, это будет неразумно, ибо невыполнимо. Вполне достаточно покрыть кожей ступни своих ног, тогда мы сможем гулять, где угодно».

Согласно Geshe Kelsang Gyatso, с. 136, в этом стихе обсуждается парамита усердия: «Невозможно достичь перерождения в мире Брахмы и других богов посредством практик, вовлекающих только тело и речь. Этот результат можно обрести, лишь тренируя ум. Однако для того, чтобы развить ясное сосредоточение достаточной силы, необходимо тренировать свой ум с огромной настойчивостью и усердием».

Согласно Geshe Kelsang Gyatso, c. 136, в этом стихе обсуждается парамита медитации. Самадхисамграха-сутра, Thog., с. 74.: «О монахи, если исполнять практику с умом, отвлекающимся на объекты желаний, то ни умерщвление плоти, ни чтение мантр не принесут никаких плодов».

Согласно Geshe Kelsang Gyatso, с. 136, в этом стихе обсуждается парамита мудрости. «Мы все желаем избавиться от страданий и обрести счастье, однако достичь этого можно, лишь открыв высшую тайну ума, т. е. постигнув пустоту всех явлений».

Речь идет о так называемом давящем аде. «Когда здешние существа собираются в толпу, стражи ада втискивают их в ущелье между двумя горами, похожими на козьи морды. Затем те две горы тотчас же давят их; тогда из всех отверстий [существ] выливаются реки крови. Так же их раздавливают и [горами], похожими на морды овец, лошадей, слонов, львов и тигров» (см.: Чже Цонкапа. Большое руководство к этапам пути Пробуждения. т. 1. С. 199).

Тиб.: «Пусть я утрачу богатство, почести, тело и средства к существованию, пусть ослабнут все прочие добродетели, чем когда-либо я пренебрегу своим умом».

Памятование — непрерывное удерживание в памяти [объекта медитации], осознавание, внимательность. Один из пяти ментальных факторов, предотвращающих забвение объекта медитации. Духовная бдительность — осознавание деятельности ума, тела и речи, сознательное наблюдение за всякой склонностью ума к подавленности, притупленности или возбуждению во время медитации.

Т. е. ум, лишенный памятования и бдительности. Тиб. «...Подобно этому, ум, пораженный омраченностью».

Тиб.: «муки ада» заменены на «страдания низших миров».

Geshe Kelsang Gyatso так комментирует этот стих. «Необходимо следовать наставлениям нашего духовного учителя, который напомнит нам о страданиях низших миров и о необходимости соблюдать обеты, которые мы приняли перед лицом настоятеля монастыря или учителя» (см.: Geshe Kelsang Gyatso. Meaningful to Behold. 1989. с. 141).

Согласно Prajnakaramati, следует испытывать стыд (санскр. trapa) при мысли о любом неблагом деянии; благоговение (санскр. adara) по отношению к учению Будды и страх (санскр. bhaya) пренебречь учением.

Согласно Geshe Kelsang Gyatso, с. 141, в этом стихе приводится основной метод соблюдения нравственной дисциплины. «Начав что-либо обдумывать, говорить или делать, необходимо исследовать свои побуждения, чтобы определить, являются они благими или пагубными. Если выяснится, что нами движут такие омрачения, как зависть, жадность, злонамеренность и т. д., следует вспомнить о пагубности этих омрачений и незамедлительно оставить пагубную мысль и т. д.».