А готова ли ты к этому? Готова ли ты расширить СВОЙ СУЩЕСТВУЮЩИЙ КРУГ ЛЮБВИ? Готова ли ты не только его расширить, но и принять других, которые отзовутся на твою любовь, которых привлечет твоя сила, твоя энергия. Ведь не только ты изменяешься, изменяется твой мир, и изменяются те, кто рядом с тобой. Ты не заметишь этого вот так сразу, ты будешь делать то, что доставляет тебе радость, ты будешь просто следовать самой себе. И потом, однажды ты заметишь тех, кто рядом с тобой, что они не такие, какими были раньше . Каждый из них расширяет свой собственных круг, и это взаимодействие друг с другом рисует неповторимый узор вашей общей реальности.
И один общий круг становится спиралью, он наращивает и наращивает витки и уходит вдаль. Думаешь, сложно? Но поначалу всё кажется сложным и непонятным, а потом ты просто вспоминаешь, а думаешь, что делаешь открытие, – улыбается интуиция. – Была уверена, что летать не умеешь, а вон как полетела, и не остановить, – уже смеется она.
– Но вопросы! Сколько вопросов, множество ответов… Как узнать, что из всего этого истина для меня, как сложить всё это знание в один единый узор?
– Стабильный и незыблемый?!
– Возможно, ну хотя бы на время, – взмолилась я.
– У тебя есть кусочки знаний, и ты из них создаёшь узор, тот узор, который тебе нравится. Но потом ты переворачиваешь свой калейдоскоп, и узор меняется… Составляющие те же, а узор другой.
– И?..
– Ты вертишь своими знаниями, создавая узоры, но со временем ты добавляешь новые и новые грани и твой узор становится шире, разнообразнее и искристее.
– И мой круг расширяется? – спрашиваю я.
– Он становится объемнее…
– И когда-нибудь настанут такие времена, что весь наш мир будет одной большой и светлой любовью, – процитировала я, – когда нибудь…
– А пока у тебя есть страх… Страх, которым ты управляешь. Думаешь, он управляет тобой, нет – ты управляешь им, это всего лишь инструмент, которым ты оттачиваешь грани своей силы. Ты как Мастер острием своего страха придаешь форму силе. И там, где возникает страх, именно там твоя сила нуждается в изменении, в обновлении и шлифовке.
– Калибровке?
– Ты, как маленькая птичка колибри, пьёшь нектар красивейших цветов своей собственной силы. Ты связываешь свою силу воедино и становишься цельной.
– Но ведь страх может навредить мне?
– Это всего лишь твой инструмент, острый и сильный. А любым инструментом можно и пораниться… Но опять-таки это будет зависеть от тебя.
– И опять мы возвращаемся к самому началу: ВС¨ ЗАВИСИТ ОТ МЕНЯ САМОЙ. Всё начинается с меня, всё заканчивается на мне, и всё делаю и решаю я сама.
– И здесь это называется – ответственность.
– Как же, нести ответ за свои поступки, эмоции и мысли, – уточнила я для себя самой.
– Ответственность – это противоположная сторона твоего страха.
– Не поняла?
– Когда ты поддаёшься страху, ты ничего не делаешь, ты уходишь от своей собственной ответственности, и ты лишаешь саму себя своей собственной силы. А когда ты принимаешь решение, ты сбрасываешь слои страха со своей силы и принимаешь её. Ты вплетаешь свою силу, вот так искусно спрятанную под слоями страха, и принимаешь её.
– Но как же другие эмоции? Ведь кроме страха есть гнев, печаль, обида… Разве они не важны?
– Это грани твоего страха.
– Объясни, – попросила я.
– Если копнуть глубже, то в каждой твоей негармоничной эмоции-реакции изначально заложен страх.
– Хорошо, я подумаю над этим, – решила я.
– А пока отложишь на потом… «Я подумаю об этом позже», как любила ты говорить раньше, – усмехнулась интуиция. – Видишь, всё тот же старый знакомый страх.
– Страх?!
– Ты боишься разрушить свои уже устоявшиеся и привычные для тебя рамки мышления. А вдруг – ведь ты же не знаешь наверняка – это истина… А может быть, это окажется ложью? И ты откладываешь свой страх на потом, ты прячешь его глубоко-глубоко. А он будет временами напоминать тебе о себе, он будет легонько скрестись, а ты ощутишь это легким недоверием. А если страх станет сильнее, то тебя захлестнет гнев, гнев от того, что ты боишься потерять свою стабильность и незыблемость.
– А если я преодолею страх?
– Не преодолеешь, ведь с ним не нужно бороться, его просто нужно принять. Принять то послание, которое несет этот страх в себе, просто легким движением снять пелену страха и увидеть силу, спрятанную под ней .
– Но я не могу вот так сразу взять и перестроиться, научиться управлять своим инструментом по имени страх, – опечалилась я.
– Не бойся остаться бессильной, неумелой и зависимой от своего страха. Просто почаще вспоминай, что это всего лишь твой инструмент. И когда в минуты страха ты вспомнишь об этом, то просто «подними занавесочку своего страха и с улыбкой загляни за неё: ведь интересно, что же там спрятано».
Когда-то давным-давно самые первые домовые жили не с нами в домах, а бродили по миру, они ночевали в лесах, полях, на берегу быстрых рек. Они много знали, многое умели, но переходили с места на место и никак не могли найти тот свой единственный и радостный дом, в котором они были бы счастливы.
Хотя нет, они часто подходили к первым домам людей, заглядывали тихонько в окна и мечтали. Они мечтали о том, как хорошо и уютно им было бы жить вот в таких домах вместе с людьми. Они, домовые, помогали бы по хозяйству и старались сделать свой общий дом не только безопасным, но и уютным. Ведь домовые, скитаясь по миру, многое узнали и много чего умели.
Но никто их не приглашал в свой дом, так они и бродили вокруг да около, не решаясь попроситься на постой.
Но однажды, а было это очень давно, один решительный и любопытный домовой решил пробраться в понравившийся ему дом хитростью.
Как-то, увидев, что девочка подметает пол, незаметно уцепился за веник, решив, что так и проберётся в дом. А дальше видно будет, что и как сложится.
Я ведь совсем забыла сказать, что раньше подметали не так, как мы сейчас. Тогда выметал весь сор из избы прямо за порог.
Но девочка, возвращаясь в дом, заметила какого-то странного человечка, уцепившегося за её веник. Она наклонилась к нему и сказала:
– Дедушка, дедушка, ты, наверное, в пыли измазался, милости прошу в дом, я помогу почистить одежду.
Да так и занесла его на своем венике в дом. А дома, как гостеприимная хозяйка, пока мамы не было дома, налила ему целую кружку парного молока и положила перед ним большущий ломоть свежеиспеченного хлеба.
– Искушай, дедушка, – предложила она, – ведь поди устал и голоден с дороги.
А домовой уже чувствовал себя как дома, он начал рассказывать девочке множество историй, обо всём, что он видел за всё время своего путешествия.
Девочка показала ему весь дом, рассказала, как они живут, и предложила ему остаться.
А когда мама вернулась домой, девочка выбежала её встречать и с порога закричала:
– Мама, мама, иди же скорее, у нас гости.
Сразу же начав рассказывать своей маме про странного маленького дедушку, которому она предложила пожить у них. Ведь не могла же она сказать вот так сразу, что этот дедушка-домовой будет жить у них всегда. Нужно было подготовить своих родителей постепенно к таким глобальным переменам.
Но мама почему-то не поверила своей дочке, она улыбнулась и попросила показать этого смешного дедушку.
– Ну конечно, вот он сидит на лавочке у стола, – ответила дочь. Но на лавочке никого не было. Тогда девочка начала везде его искать, она даже заглядывала под стол и лавочки, ведь дедушка такой маленький, что вполне мог там спрятаться.
Но его нигде не было. Девочка расстроилась и уже решила, что дедушка испугался и ушел, но вдруг услышала чих за печкой. Она заглянула туда и увидела домового, спрятавшегося и затаившегося там. Чихнул он от пылинки, попавшей в нос.
– Вот он, мама, иди сюда, я нашла его! – закричала девочка.
Но мама никого не увидела и лишь сердито сказала:
– Выдумываешь, как всегда.
Но девочка не могла понять, почему она видит, а мама нет.
– Мама, смотри, вот же его следы, – говорила девочка.
– Не придумывай, – отвечала мама. – Это кошка здесь была.
Но девочка тогда решила пойти на маленькую хитрость.
– Мама, а можно он будет у нас жить?
– Можно, можно, – ответила мама, убирая со стола.
Вот так самый первый домовой остался жить в доме. Он помогал своим домочадцам как мог, он будил их, когда они долго спали, напоминал, если они что-то забывали. Он заботливо возвращал убежавшее тесто назад в кадку, помогал поливать цветы. Но самым любимым его занятием было кататься на венике, когда девочка подметала дом. Спал он за печкой, помня о том, что там его не увидели, и он отдыхал в этом укромном уголке, зная, что здесь его никто не потревожит.
