Отвержение идет от слабости — ты боишься. Сильным людям хочется впитывать все, что дает жизнь. Религиозное, нерелигиозное, моральное, аморальное, божественное, дьявольское — не имеет значения; сильный человек впитывает все. И он становится от этого богаче. Он обладает совершенно другой глубиной, которой не может быть у обычных религиозных людей; они бедны и мелки.
Посмотрите на обычных религиозных людей, которые ходят в храм, мечеть или церковь. Вы всегда найдете очень, очень мелких людей, в которых нет никакой глубины. Отвергнув какие-то части себя, они стали калеками. В определенном смысле, они парализованные.
Нет ничего плохого в уме, нет ничего плохого в мыслях. Если что-то не так, это остается на поверхности — потому что тогда ты не знаешь целого и напрасно страдаешь из-за части и частичного восприятия. Нужно целое восприятие, а оно возможно только из центра — потому что из центра ты можешь смотреть во все стороны и во все измерения, во всех направлениях, видя всю периферию своего существа. А она безгранична. Фактически, это то же самое, что и периферия существования. Однажды оказавшись в центре, мало-помалу ты становишься шире и шире, больше и больше, и в конце концов оказываешься ни больше ни меньше как всем целым.
Под другим углом зрения, ум подобен пыли, которая скапливается на одежде путешественника. А ты путешествовал и путешествовал миллионы жизней, и никогда не мылся. Естественно, скопилось столько пыли — в этом нет ничего плохого; так и должно быть — многие слои пыли, и ты считаешь эти слои своей личностью. Ты отождествился с ними, ты жил с этими слоями пыли так долго, что они начинают выглядеть как твоя кожа. Ты так отождествился.
Ум — это прошлое, память, пыль. Каждому приходится ее собирать — если ты путешествуешь, на тебе будет скапливаться пыль. Но нет необходимости с ней отождествляться, нет необходимости становиться с ней одним целым; потому что, если ты становишься с ней одним целым, тогда ты попадешь в беду; потому что ты не пыль, ты сознание. Омар Хайям говорит: «Прах во прах». Когда человек умирает, что происходит? — прах возвращается во прах. Если ты только прах, пыль, тогда все возвращается во прах, ничего не остается. Но ты только пыль, многие слои пыли, или что-то есть у тебя внутри, что совершенно не пыль, что совершенно не от этой земли?
Это твое сознание, твоя осознанность. Осознанность — твое существо, сознание — твое существо, а пыль, которая скапливается на осознанности, — твой ум.
Есть два способа обращаться с этой пылью. Обычный «религиозный» способ — чистить одежду, тереть и скоблить тело. Но эти методы помогают мало. Как бы ты ни тер одежду, одежда так грязна, что не подлежит восстановлению. Ты не можешь ее очистить; напротив, что бы ты ни сделал, это только сделает ее еще грязнее.
Это случилось:
Мулла Насреддин однажды пришел ко мне — а он пьяница. У него дрожат руки — когда он ест или пьет чай, все падает на его одежду, и вся его одежда заляпана чаем и едой, тем и другим. Я сказал Насреддину:
— Почему бы тебе не сходить в химчистку и не найти какое-то средство? Есть растворы, которые выводят эти пятна.
Он так и сделал. Через семь дней он вернулся; его одежда была в еще худшем состоянии, хуже прежнего. Я спросил:
— Что случилось? Ты сходил в химчистку? Он сказал:
— Я так и сделал. И этот химический раствор замечателен — он помогает. Все пятна от чая и еды выведены. Теперь мне нужен второй раствор, потому что первый раствор оставил свои собственные пятна.
Религиозные люди просто снабжают тебя мылом и химическими растворами, инструкциями, как отстирать грязь, но эти растворы оставляют свои собственные пятна. Именно поэтому безнравственный человек может стать нравственным, но остаться грязным — теперь он морален, но остается грязным. Иногда эти ситуации еще хуже, чем прежде.
Аморальный человек во многом очень невинен, менее эгоистичен. Моральный человек содержит в уме всю мораль, он собрал новые вещи — это моралистичные, пуританские, эгоистические подходы. Он чувствует себя высшим; он чувствует себя избранным. А все остальные обречены на ад; только он отправится в рай. А все аморальное остается внутри, потому что ты не можешь контролировать ум с поверхности; нет никакого способа. Так просто не бывает. Существует только один вид контроля, и это восприятие из центра.
Ум похож на пыль, собранную за миллионы путешествий. Настоящая религиозная точка зрения, радикальная религиозная точка зрения, противоречащая обычной, состоит в том, чтобы просто сбросить одежду. Не беспокойся о том, чтобы ее выстирать, ее нельзя отстирать. Просто выйди из нее, как змея из старой кожи, даже не оглядываясь назад.
С еще одной точки зрения, ум — это прошлое, память, в определенном смысле, все накопленные опыты. Все, что ты сделал, все, что ты думал, все, чего ты желал, все, о чем ты мечтал, — все твое прошлое во всей его полноте, вся твоя память — память и есть ум. И пока ты не избавишься от памяти, ты не сможешь стать хозяином ума.
Как избавиться от памяти? Она всегда есть, всегда следует за тобой. Фактически, ты и есть память; как же от нее избавиться? Кто ты, если исключить память? Когда я спрашиваю: «Кто ты?», не говори мне, как тебя зовут — это твоя память. Твои родители дали тебе это имя когда-то раньше. Я тебя спрашиваю: «Кто ты?», и ты рассказываешь мне о своей семье, о своем отце, о своей матери — это память. Я тебя спрашиваю: «Кто ты?», и ты рассказываешь мне о своем образовании, о своих ученых степенях, говоришь, что ты магистр искусств, что ты доктор наук, или инженер, или архитектор. Это память.
Когда я тебя спрашиваю: «Кто ты?», если ты действительно посмотришь вовнутрь, единственным ответом может быть: «Я не знаю». Что бы ты ни сказал, это будет память, не ты. Единственным настоящим, подлинным ответом может быть: «Я не знаю», потому что познать себя — это последнее. Я могу ответить, кто я, но я не отвечу. Ты не можешь ответить, кто ты, но у тебя готов ответ. Те, кто знает, об этом молчат. Потому что, если вся память отброшена, и весь язык отброшен, тогда нельзя сказать, кто я. Я могу заглянуть в тебя, я могу сделать тебе знак, я могу быть с тобой, во всей полноте моего существа — вот мой ответ. Но этот ответ нельзя дать в словах, потому что, что бы ни было воплощено в слова, это будет частью памяти, частью ума,не сознания.
Как избавиться от воспоминаний? Наблюдай их, свидетельствуй их. И всегда помни: «Это случилось со мной, но это не я». Конечно, ты родился в определенной семье, но это не ты; это случилось с тобой, это событие снаружи тебя. Конечно, кто-то дал тебе имя; оно полезно, но это имя — не ты. Конечно, у тебя есть форма, но эта форма — не ты; эта форма — только дом, в котором ты случайно оказался. И это тело дано тебе твоими родителями — это подарок, но не ты.
Наблюдай и различай. Именно это на Востоке мы называем вивек, различение — ты сознательно различаешь. Продолжай различать — приходит мгновение, когда ты исключил все, что не ты. Внезапно, в этом состоянии, ты впервые лицом к лицу сталкиваешься с самим собой, сталкиваешься со своим существом. Продолжай отрубать все тождественности, которые не ты, — семью, тело, ум. В этой пустоте, когда все, что не ты, выброшено, внезапно на поверхности оказывается твое существо. Впервые ты сталкиваешься с самим собой, и это столкновение делает тебя хозяином.
Мышление нельзя остановить — не то что оно не останавливается, но остановить его нельзя. Оно останавливается само по себе. Это различие нужно понять; иначе ты можешь сойти с ума, гоняясь за собственным умом.
Не-ум не возникает в результате остановки мышления. Когда мышления больше нет, есть не-ум. Сама попытка его остановить создаст больше боли, создаст конфликт; она сделает тебя расщепленным. Ты будешь в состоянии постоянного хаоса внутри. Это не поможет.
И даже если ты добьешься успеха в том, чтобы силой остановить его на несколько мгновений, это совершенно не достижение — потому что эти несколько мгновений будут почти мертвыми, они не будут живыми. Ты можешь почувствовать некоторую тишину... но не молчание. Потому что вынужденная тишина — это не молчание. Под нею, глубоко в бессознательном, продолжает работать подавленный ум.
Таким образом, нет способа остановить ум. Но ум останавливается — это определенно. Он останавливается сам собой.
Что же делать? — это важный вопрос. Наблюдай. Не пытайся остановить. Не нужно принимать никаких мер против ума. Прежде всего, кто это сделает? Это будет ум, борющийся сам с собой; ты разделишь ум на две части: одна будет пытаться быть начальником, «царем горы», и стараться убить другую часть — это абсурдно. Это дурацкая игра, она может свести тебя с ума. Не пытайся остановить ум или мышление — просто наблюдай его, позволь его. Позволь ему полную свободу. Пусть он действует как ему угодно быстро; не пытайся никаким образом контролировать его. Просто будь свидетелем.
