— Как я понимаю, тебе уже хочется засучить рукава и приступить к великой уборке? — спросил Камилль, наблюдая за выражением моего лица.
— Как ты хорошо чувствуешь, что я хочу!
— Еще я чувствую, что ты хотела бы получить подарок за героическое проживание в пещере.
— И Камилль протянул мне деревянную коробочку. Я открыла и ахнула.
— Желтый бриллиант?!
— Бриллиант — символ стихии Земли, символ уверенности в себе и стабильности. Камень роскоши и благополучия, бриллиант дарит храбрость и непобедимость, внутреннюю силу и процветание, помогает достичь высокого общественного положения.
— Еще бы пятикаратный бриллиант не дарил процветание! Ты же говорил, что не знаешь, какие камни должны быть в моем обруче. Так нечестно. Ты заставляешь проходить меня вся кие испытания, а потом как ни в чем не бывало вручаешь бесценный подарок!
Выслушав мою пламенную речь, Камилль спокойно спросил:
— Варя, мне забрать его обратно?
— Нет, прости, я просто потрясена. Почему ты делаешь мне все эти подарки?
— Ты же помнишь, что я эгоист и надеюсь, что однажды, когда ты овладеешь силой своего обруча и соберешь все камни, ты станешь моей и я выиграю битву.
— А вдруг к тому времени я передумаю быть твоей?
— А сейчас, я так понимаю, ты согласна?
— Не лови меня на слове! — возмутилась я. — У тебя же целибат.
— Временный! К тому времени как ты соберешь своп камни, многое изменится.
— А вдруг мне понадобится лет пятьдесят, чтобы их собрать? — Варя, ты способная ученица, так что справишься быстрее. — Сквозь огонь я прошла, в пещере побывала, остались ис-пытания водой и воздухом.
Часть четвертая
Прелесть любви
2004
«Сквозь огонь я прошла, в пещере побывала, остались испытания водой и воздухом», — думала я собирая чемодан в очередное путешествие. На Кипре в это время жарко, поэтому лучше взять с собой побольше летних вещей, но придется ехать в деловом костюме, так как в Петербурге, как всегда, дождь, а встречу с заказчиком никак не отложить. Но предвкушение тепла все равно наполняло легкостью и радостью. «Чемодан придется взять в офис и ехать в аэропорт прямо оттуда», — размышляла я, складывая сарафаны и купальник.
«Фабиан прилетит на следующий день, так что будет время привести себя в порядок и переодеться во что-то более легкомысленное», — успокаивала я себя, натягивая черный брючный костюм в тонкую коричневую полоску и надевая корсет тигровой расцветки. «Вроде бы и серьезно, и сексуально, — любуясь собой в зеркале, подумала я, — спасибо Дольче и Габбано за их талант превращать деловые костюмы в соблазнительные наряды», — мысленно поблагодарила я, беря чемодан и садясь в такси.
Но уже через несколько часов, спускаясь с трапа самолета под палящие лучи кипрского солнца, я поняла, что с костюмом я все же погорячилась. «Как только получу багаж, сразу же надену футболку», — предвкушала я, вглядываясь в багажную ленту. Чемодана все не было и не было. Пассажиры покидали здание аэропорта, и лишь я в одиночестве напрасно ждала вожделенного чемодана. «Наверное, во Франкфурте не успели перегрузить или послали не туда», — обреченно подумала я, плетясь к окошку «Розыск багажа».
— Я думаю, через два дня ваши вещи привезут, — с радостной улыбкой и бодрым голосом заверила меня девушка за стойкой.
— А раньше нельзя, я улетаю через три дня! — взмолилась я, уже ненавидя свой черный костюм, особенно его шерстяную составляющую.
— Мы постараемся сделать все возможное, — с той же заученной улыбкой заверила меня девушка.
«Хорошо, — подумала я про себя, — есть повод купить что- то новое, не ходить же два дня в офисном костюме, умирая от Жары. А если ходить только в корсете, выглядеть будет вызывающе», — размышляла я, называя в такси адрес отеля. Отель назывался многообещающе: «Венус-бич», в честь богини любви Венеры.
В отеле мне тут же выдали косметический набор с пастой Щеткой, расческой, кремами и другими мелочами, помогающий прожить без чемодана хоть неделю. Так что в номер я вернулась уже в хорошем расположении духа, планируя ранним Утром поездку в ближайший магазин за летними вещицами. К приезду Фабиана я уже смогу найти что-нибудь очаровательное — с этими радужными планами я заснула.
На следующее утро солнце светило нещадно, но в костюме было еще терпимо. Неспешно идя по улочке, я любовалась старинными домиками. Войдя в магазин, я устремилась к вешалке и, разочарованная, тут же отошла. Выбора не было, и, кое-как отыскав приличный сарафан, я открыла сумку, ища кошелек.
«Это уже не смешно, — подумала я, — сначала отстал чемодан, а теперь куда-то пропал кошелек. Я не могла его потерять, — успокаивала я себя, лихорадочно перерывая сумку, — наверное, оставила в номере». С сожалением вернув на вешалку сарафан, я почти побежала в гостиницу. Ворвавшись в номер, я обшарила каждый угол — кошелька не было.
И тут зазвонил телефон и Фабиан извиняющимся голосом сказал, что не может прилететь, так как во Франции очередная двухдневная забастовка авиадиспетчеров. Я почувствовала, как меня охватывает состояние паники: без чемодана, без денег, без знакомых, в незнакомой стране! «Что же мне делать?» — пыталась я понять, разрыдавшись.
1904
— Что же мне делать? — я заплакала навзрыд, стоило мне увидеть тетушку.
Когда Камилль не появился в конце июня, как обещал, я ре шила, что какие-то дела его задерживают, но когда прошел второй месяц, я поняла, что начинаю сходить с ума. Я вдруг осознала, что даже не знаю, где он живет и где мне его искать. Кро ме тетушки, помочь мне никто не смог бы, и я, тут же собрав вещи, поехала в Санкт-Петербург. Пока я ехала в поезде, просто не находила себе места, а войдя в уютный будуар тетушки на Конногвардейском бульваре, тут же дала волю слезам.
— Перестань рыдать и расскажи мне, что происходит. — Суровый тон тетушки вернул меня к действительности.
— Он пропал! — все, что я могла выдавить, начав рыдать с новой силой.
— Дорогая, он — это кто? — Мои слезы на тетушку не действовали. И вообще тетушка считала, что женщине плакать необходимо, потому что иначе окаменеет сердце.
— Камилль, — почти успокоившись, я продолжала всхлипывать. — Он же даже не красивый!
— Причем тут это? Когда ты чувствуешь в мужчине силу, все остальное не имеет значения. Ты просто идешь за этой силой. Это тот, о котором ты писала мне? Судя по описаниям, не простой мужчина. И что же случилось?
— Он просто исчез! Стоило мне в него влюбиться и поверить, что это и есть моя вторая половина, как он пропал.
— С иллюзиями о второй половине мы разберемся попозже, а пока ты мне расскажешь, чему ты научилась что ты по-ЗНала и о чем твои слезы?
— О потерянной любви.
— О ней ли? — усомнилась тетушка. — О прошедшей влюбленности, скорее.
— Но я его люблю, — запротестовала я.
— Ты была влюблена, но сердце твое пока закрыто, и ты не готова дарить любовь. — Конечно, это же страшно — подаришь любовь, а тебе потом сделают больно, так что лучше и не любить, — защищалась я. — И я была права, стоило открыть свое сердце Камил-лю, как он тут же исчез. — Я снова зарыдала. — И самое ужасное, я не знаю, с ним что-то случилось или он сбежал от меня. Не надо было с ним заниматься любовью! Но почему я вечно тебя не слушаю? Ведь ты же говорила мне, что сначала надо мужчине дать время на пробуждение любви, а потом отдаваться ему.
— Да, главное — не сдаться раньше времени, — согласилась тетушка.
— А я, я все сделала наоборот. — И слезы опять полились рекой.
— Страсть сильнее голоса рассудка, и, если ты провела с мужчиной ночь, трудно оставаться рассудительной и разумной. Поэтому так важно на первом этапе отношений быть в состоянии Королевы — быть недоступной и отстраненной и оценить мужчину, а не бросаться сразу в отношения, не разобравшись, нужен ли он тебе.
— И что же мне теперь делать, я все испортила или у меня есть шанс?
— Шанс всегда есть. Да, девочка моя, слова тут не помогут. — Тетушка прижала меня к себе и любовно погладила по голове, словно маленькую девочку, после чего я зарыдала еще больше. — Сегодня отдохни, а завтра мы поедем в Грецию, на Кипр, к храму Афродиты — исцелять твое сердце, и открывать его для любви, и наполняться любовью. Трудно подарить любовь, не будучи ею наполненной. Помнишь, мы говорили с тобой о состоянии Девочки. Именно в этом состоянии женщина радостна, легка, открыта, доверчива и наполнена любовью. И именно в этом состоянии она получает от мужчины защиту, заботу и любовь…
— …или нож в спину. Да, легко сохранять детскую непосредственность, если с тобой ничего не происходит, труднее оставаться доверчивой и любящей, когда тебя предают, причиняют боль, испытывают и разочаровывают, — не согласилась я с тетушкой.
