Вот главное отличие гуру от псевдогуру. Человеку, достигшему мудрости и просветленности, настоящему Учителю, а не самозванцу, – для влияния и воздействия на других не нужно ничего делать, ничего никому внушать, никого охмурять, ничего показывать, ничего скрывать – только лишь быть собой. Солнышки такие пробуждают семена духа, спящие в каждом.
Психическая власть
из беседы с Владимиром Сизгановым, г. Саранск, 1997 г.
С одной стороны, понятно, что психиатрия и психотерапия в определенных жизненных ситуациях помогают преодолеть болезнь, скорректировать кризисное состояние, избавиться от депрессии, страхов, улучшить отношения с окружающими… А с другой стороны – настораживает, что по мере развития этих дисциплин открывается все больше возможностей для внедрения в глубины человеческой психики и управления ею. Появляется все больше людей, готовых использовать эти знания не для лечения и помощи, а для манипуляции человеком в каких-то своих корыстных целях.
– Эта дилемма существовала еще с незапамятных времен, когда над людьми владычествовали колдуны, шаманы, жрецы, а потом – церковники и власть имущие с их могучими средствами внушения. Но всегда главную опасность для человека представляла не злонамеренная сила воздействующих на него извне, а сила его собственной темноты, сила невежества и стадных инстинктов, сила не внушения, а внушаемости, собственной неосознаваемой внушаемости. Эта сила и ныне огромна, безбрежна, и в сравнении с ней появление дополнительных средств манипуляции сознанием и подсознанием можно считать семечками, ерундой.
И ныне живем мы еще в такой реальности, где без психической власти одних людей над другими (в каких-то масштабах) обойтись практически невозможно.
И в общей медицине, и в психотерапии и психологической помощи есть определенный круг ситуаций, где без авторитарного управления пациентом помощь немыслима. Когда в клинику попадает невменяемый душевнобольной, который хочет всех перебить или пытается выброситься из окна, его приходится лечить – по крайней мере, первое время – насильственно, вкалывать психотропные препараты, сажать на таблетки. Приходится власть употреблять, как с ребенком. Этически острая ситуация, чреватая искушениями.
Даже и в лечебном общении с полностью вменяемыми, казалось бы, людьми, возникают такие коллизии, когда зло может обернуться добром, а добро – злом, честность – обманом, а обман – честностью.
Приходил ко мне как-то директор одной крупной строительной компании, довольно могущественный человек в социальном мире, который не мог справиться со своими детскими страхами. У него была клаустрофобия – боязнь закрытых помещений, замкнутых пространств. Пришел с просьбой, выраженной так:
– Пожалуйста, проманипулируйте мной, потому что я больше не могу… На совещаниях, на переговорах на меня нападает ужас. Я вынужден говорить, что мне нужно выйти, сбегать в туалет или еще куда-то, прерываю переговоры, а в результате страдает дело. Проманипулируйте мной, чтобы этого у меня не было.
Я побеседовал с пациентом и понял, что страхи его имеют давний, младенческий исток. Если сажать на лекарства, доза должна быть большой, от этого может пострадать работоспособность. Остается попробовать глубокий гипноз… И вот, поведшись на просьбу «проманипулировать», я простодушно спрашиваю:
– Согласны ли вы, чтобы некоторое время я вас гипнотизировал, погружал в глубокое гипнотическое состояние?
И тут же увидел, как пациент испугался.
– Ммм… Я подумаю, – сказал он.
Больше этот человек у меня не появлялся. Я совершил грубый просчет: пошел прямиком, а надо было – в обход. Чтобы брать над такими людьми врачебную власть, нужно их к этому осторожно готовить, просчитывать наперед зоны иррациональных страхов. Он должен был мне довериться, как под наркозом – хирургу – а он привык не доверять людям, ведь он вращается в мире бизнеса, нашего бизнеса… Видимо, испугался, что я могу злоупотребить властью над ним. «Черт, которого я знаю, лучше неизвестного черта»…
Приходилось ли вам сталкиваться со злоупотреблениями психической властью со стороны кого-то из ваших коллег?
– Приходилось, и не раз, к сожалению. Художественно-обобщенный случай описан в романе «Сквозняк». Коллега Р. прямо-таки злодействовал над пациентами. Человек с сексуально-садистскими наклонностями и при этом интеллектуально незаурядный, артистичный и хитрый, он вытворял штуки еще похуже, чем описано у меня в романе, издевался над пациентами и пациентками, подвергал их сексуальной эксплуатации.
– Он и есть прототип Оргаева из вашего романа?
– Да, и сейчас процветает, имеет звание профессора, академика каких-то там академий. Нескольких пациентов, которых он психически травмировал, мне пришлось вытаскивать из тяжелейших состояний.
Одной из его жертв был молодой парень – назовем его Колей – с легкой степенью недостаточности социального интеллекта – простодушный чудак, душевный, искренний и по-своему одаренный. Властная мать Коли хотела добиться от него невозможного, ей нужен был ребенок успешный. Вот и потащила к знаменитому Р., чтобы тот под гипнозом сделал сына, с ее точки зрения, полноценным.
Дяденька-гипнотизер так над ним наиздевался, что бедного Колю привели ко мне чуть ли не на карачках. На потеху своим зрителям в теплой компании он заставлял юношу много раз публично рассказывать, как его посвящали в сексуальную жизнь, и Коля послушно это делал – не мог оказать сопротивление психическому изнасилованию, но в душе накапливался страшный надлом…
Удалось ли помочь? Что с ним стало дальше?
– Помочь удалось. Мы хорошо подружились и в подробных беседах разобрались в том, что с ним происходило и почему.
Он понял свою наивность, и хотя не стал более недоверчивым, все-таки прибавил осторожности и трезвости в отношении к людям. Настроение постепенно улучшилось, уверенность возросла. Продолжил учебу, пошел на работу, потом женился, родились дети – в общем, жизнь состоялась.
В последнее время появляется немало книг, в которых рассказывается о технологиях социального зомбирования, о повсеместности и неотвратимости психической власти над массами со стороны разных зловещих сил. Тайная власть, тотальный контроль сознания, мрачные перспективы… Как вы к этому относитесь?
– В основном как к настольным книгам для параноиков, написанным либо параноиками же, либо ремесленниками жанра ужастиков.
Но хоть какая-то крупица правды в этих ужастиках есть?
– Дыма без огня, говорят, не бывает. Злоупотребление психической властью случается не так часто, как этого люди боятся, но чаще, чем они об этом подозревают. Дианетика, притча во языцех, – пример классический и не утративший свежести.
Время от времени на поверхность публичности выплывают и другие реальные ужастики. Не так давно, например, один так называемый психотерапевт создал общину из своих пациентов, которых практически превратил в рабов, организовал секту-мафию, состоящую из одного человека и его послушных придатков. Был у него и гарем с оргиями, и бесовские спектакли садомазохисткого типа… Всеми средствами внушения, всем арсеналом психоманипуляций гад этот пользовался по полной программе – и в полном соответствии с уровнем своей паствы: не шибко интеллектуальных, несчастных, душевно ущербных людей.
Психохищники обладают особым нюхом на человеческую наивность и беспомощность, чуют кризисное состояние человека, его отчаяние и растерянность, плывут на боль душевную, как акулы на кровь… Двумя-тремя несложными приемами подчиняют своей власти. Особенно легко прибрать к рукам человека юного. После десятка-полутора лет неуклюжей манипуляции со стороны родителей и учителей у юнца возникает двойственное состояние: с одной стороны, врата души – внушаемость – становится запертой для ближайших старших, утрачивающих свой авторитет.
А с другой стороны – врата эти широко и беспомощно распахиваются, потому что авторитет-то нужен, авторитет ищется. Тут-то и наготове всяческие психогуру и мафиозные вожаки – на ловца зверь бежит, а на зверя ловец.
Кто же эти психогуру – какие-то врожденно способные гипнотизеры, типа Наполеона?
– Да нет, не сказал бы. Всего лишь те, кто избирает сие поприще, кто на нем подвизается и обнаруживает, словами моего стихиатра Халявина, что
природа человечья
у большинства овечья.
Для социального зомбирования никакого особого гипноза не требуется. Люди зомбируются, сами этого не замечая, зомбируются, потому что сами ищут зомбирования, и могут жить в зазомбированном состоянии годы и годы, иные – всю жизнь. На политических демонстрациях в праздничные дни мы можем это воочию наблюдать. Во второй половине 90-х годов огромное количество граждан России не получали зарплаты, жили как собаки на подножном корму – и не возмущались, не роптали, не поднимали бунтов, не сокрушали власть, терпели, как покорные овечки. Разве это не зомбированность? Никто этих людей специально не гипнотизировал, не зомбировал намеренно – но само это свойство – зомбироваться – прямо или косвенно включалось в расчет власть имущих, интуитивно ли, рационально ли – имелось ими в виду на это делали ставку и не ошибались. Психохищник, если не знает сознанием, то нутром чует, что употребляемое им стадо всегда найдет, чем позомбироваться. Об этом у Гете в «Фаусте» (перевод Пастернака): «Я шлю проклятие надежде, переполняющей сердца, но более всего и прежде кляну терпение глупца»…
