Маниша, это - вовсе не самая тяжелая вещь на свете. Эта самая легкая и приятная вещь. Но это может быть легко лишь для человека, который стал свидетелем.
Я уже рассказывал вам о царе Прасанджите. Это маленькая история с глубоким смыслом...
Гаутама Будда находился невдалеке от столицы царства Прасанджиты, и Прасанджита решил навестить мастера, сделать ему подарок. Он стал искать в своей сокровищнице достойный подарок и остановил свой выбор на огромном бриллианте. Этому камню завидовали многие цари и императоры - он был ни с чем не сравним. Это был камень чистой воды - в нем не было ни малейшего изъяна, и царь подумал: "Это будет лучшим подарком Будде".
Его жена была ученицей Будды. Прежде чем она вышла замуж за царя, она испытала сильное влияние Будды.
И она спросила своего супруга:
- Неужели ты думаешь, что этот огромный драгоценный камень будет лучшим подарком Будде? Я так не считаю. Для него это - просто камень, мертвый камень. Лучше подари ему розу или цветок лотоса - в них дышит жизнь, они несут в себе ее неизъяснимую прелесть, аромат.
- Хорошо, - сказал царь, - я принимаю твой вызов. Я возьму с собой и то, и другое - посмотрим, что выберет Будда.
Итак, он взял в одну руку бриллиант, а во вторую - прекрасный цветок лотоса.
Вначале он преподнес Будде бриллиант, и Будда сказал:
- Брось!
Будда сказал "Брось его" перед десятью тысячами санньяси, и Прасанджите ничего больше не оставалось, как подчиниться. А это была такая ценность!
И он подумал: "Наверное, моя жена была права" - и протянул Будде другую руку, в которой он держал цветок лотоса.
И Будда сказал:
- Брось!
Царь не ожидал этого, но он выбросил и цветок. Теперь он стоял перед Буддой с пустыми руками, а Будда сказал:
- Чего же ты ждешь? Брось!
Царь оглянулся по сторонам - ему больше нечего было выбросить.
И один старый санньяси, ученик Будды, Шарипутта, сказал царю:
- Он вовсе не говорил, чтобы ты выбрасывал бриллиант или цветок лотоса, - он имел в виду, чтобы ты бросил себя!
Будде не нужны ни цветы, ни бриллианты: единственный дар, который ты можешь преподнести Будде, - оставить свое эго.
Маниша, это вовсе не трудно. И, во-вторых, не спрашивай, что нужно сделать, чтобы исчезнуть. Для этого ничего не нужно делать. Если ты будешь пытаться что-то делать, ты останешься делателем. Ты попадешь в порочный круг. Если ты будешь пытаться исчезнуть, ты разделишь себя на две части: на ту часть, в которую ты захочешь исчезнуть, и на ту, из которой ты хочешь исчезнуть. Тебе это никогда не удастся сделать.
Исчезновение не может быть в твоей власти.
Просто ищи исток своего существа - если ты его найдешь, ты исчезнешь.
Это находка, а не усилие, и потому это не может быть трудным. Так что перестань делать усилия. Неужели ты думаешь, что зеркало постоянно старается (все двадцать четыре часа в сутки) оставаться зеркалом? Это его природа.
Это пустое сердце и есть твое зеркало. Просто найди его - и все остальное исчезнет. Исчезнет твоя злость, твое эго, исчезнет и само представление о личности. Ты войдешь в совершенно новое измерение, где ты - океан, а не росинка.
А сейчас время Анандо...
Поляк Папа Римский, почувствовав себя нехорошо, решил явиться на осмотр к доктору Айболиту.
Проведя всестороннее обследование, Айболит говорит Папе, что тот страдает ГСГСом.
- Что это такое? - недоуменно спрашивает Папа.
- Это герпес, СПИД, гонорея и сифилис одновременно.
- О, пресвятая Дева Богородица! - взвывает Папа. - Есть ли какое-то лечение от этой болезни?
- Не думаю, - отвечает ему Айболит, - но я собираюсь поместить вас в специальную палату для дальнейшего обследования и лечения и посадить вас на особую диету.
- А что за особая диета? - спрашивает Папа, весь трясясь.
- Камбала и блинчики, - отвечает Айболит.
Но это какая-то странная диета, - удивленно говорит больной поляк.
- Да, но это единственное, что мы сможем просунуть вам под дверь, - не моргнув глазом, разъясняет Айболит.
***
В отеле "Взвывший Хаггис" разгорелся яростный спор.
У одного конца стойки бара стоят Пэдди Мерфи и Симус О'Рейлли, у другого - Хамиш Мактавиш и Сэнди Макферсон.
- А я говорю, - кричит Пэдди, - что ирландское виски - самая крепкая вещь на свете!
- Вранье, - кричит ему в ответ Хамиш Мактавиш, ударяя кулаком по стойке, - лучше шотландского виски ничего не бывает!
Как раз в эту минуту в бар заходит американский турист с женой и усаживается за столик в углу.
- Единственное, что я могу вам сказать, - так это то, что ирландское виски - настоящий динамит. На прошлой неделе мы с женой осилили бутылку ирландского виски, а затем встали рано утром и пошли в церковь к заутрене.
- Ну и что в этом необычного? - спрашивает Хамиш, стараясь говорить вежливо. - Многие люди выпивают бутылку виски вечером, а затем идут утром в церковь.
- Да, я знаю, - говорит американец. - Но мы - евреи!
***
Цыпа Грин пришла к отцу Мямлику исповедаться:
- Я согрешила, святой отец.
- Ив чем же твой грех? - спрашивает Мямлик.
- Ну... - протяжно говорит Цыпа, - я согрешила со своим парнем.
Мямлик, прижавшись ухом к перегородке исповедальни, говорит:
- Продолжай, дочь моя. Продолжай, но погромче! Цыпа, прокашлявшись, продолжает:
- Вчера ночью я со своим другом посетила паб, а затем я привела его к себе домой.
- Продолжай, продолжай, дочь моя, - говорит Мямлик, покрывшись испариной.
- Затем мы присели на диван и он расстегнул мою блузу, - говорит Цыпа Грин.
- Продолжай, дочь моя, продолжай! - говорит святой отец, смахивая пот рукавом.
- Затем он расстегнул мой лифчик, - продолжает Цыпа, - и начал гладить мне грудь.
- Дальше, дальше! - говорит отец Мямлик, снимая запотевшие очки.
- Затем он снял с меня юбку и стянул трусики, - честно продолжает рассказывать Цыпа Грин.
- Дальше, дальше! - задыхается святой отец, впиваясь пальцами в щель перегородки.
- Затем он стащил с себя штаны и влез на меня сверху, - признается Цыпа Грин.
- Ну, ну? - задыхается святой отец. - Что было дальше?
- И тут в комнату вошла моя мама, - говорит Цыпа.
- Вот Черт! - вскрикивает святой отец.
Анандо...
Ниведано... Ниведано...
Погрузись в тишину.
Закрой глаза.
Почувствуй, как замерло твое тело.
А теперь обрати свой взгляд внутрь себя с безоглядностью.
Погружайся в центр как стрела.
Это - исток твоей жизни.
Осознание этого зовется буддой.
Вначале ты должен осознать будду во всей твоей жизни - в твоей деятельности, в твоей бездеятельности.
Но это не последний шаг, это - лишь один из последних.
Я хочу, чтобы ты совершил прыжок с этого трамплина в океаническую действительность.
Пока ты не исчезнешь без остатка, не оставив по себе и следа, ты не узнаешь, что такое покой.
Будда - лишь дверь.
Чтобы было понятнее,
Ниведано...
Расслабься.
Наблюдай. Ты - не твой ум. Ты - не твое тело.
Ты просто наблюдатель. Наблюдение - это ты. Это еще одно название просветления. Возрадуйся этому.
Лишь немногие люди сумели достичь своего центра даже за миллионы своих жизней. И потому я говорю: ты - счастливец. Это благословенный вечер. Это место - священно.
Там, где десять тысяч будд входят в сознание друг друга, разливается озеро сознания, на поверхности которого нет даже ряби. Впитай же в себя все соки жизни; собери все полевые цветы, прежде чем возвратиться назад.
Понемногу периферия и центр твоего существа сближаются.
И в один прекрасный день, внезапно, периферия исчезнет и останется только центр. Это будет осознание будды.
Один лишь шаг за пределы - и центр тоже исчезнет.
Ничто, лежащее за пределами центра, - не пусто, это - величайшее благоденствие;
благодаря нему ты стал Вселенной.
Ниведано...
Возвращайся, но возвращайся как будда, не знающий сомнения, без колебаний.
Ты - будда.
Посиди несколько мгновений, чтобы вспомнить пространство, в котором ты находился.
Каждый день, дюйм за дюймом ты вырастаешь в будду.
Хорошо, Маниша?
Да, любимый Учитель.
Можем ли мы отпраздновать праздник десяти тысяч будд?
Да, любимый Учитель.
Наш любимый Учитель,
Однажды последователь даосизма, проходя мимо монастыря Хякудзе, спросил:
- Есть ли в мире что-либо чудеснее сил природы?
Хякудзе ответил:
- Есть.
- И что же это? - спросил его гость. Хякудзе ответил:
