Ознакомительная версия.
— Напряжение в пережатых местах ослабляется, освобождается срединный канал, и счастливые мысли могут снова двигаться свободно, — закончил за меня мой ученик.
— Вот именно, — кивнула я. — Таким образом, концентрация и закрепление внимания действуют на каналы подобно позам йоги. Вы можете пользоваться и тем, и другим: простукивать трубы снаружи с помощью поз и правильного дыхания и одновременно прочищать их изнутри, успокаивая ваше сознание и направляя его на избранный предмет — и это сделает ваши упражнения куда эффективнее. Ваша спина станет здоровее, и разум тоже. Вам лишь требуется выбрать объект концентрации. Как правило, это часть вашего тела, на которую вы и так смотрите — к примеру, палец — однако годится и просто пятно на стене.
Полезнее всего будет, если вы сумеете сузить область вашего внимания до предела, сконцентрировавшись на кончике ногтя или крошечной точке. Старайтесь обязательно удерживать взгляд на одном и том же месте всё время, пока выполняете позу — это самый лучший способ сконцентрировать также и мысли, а потом, когда вы, например, будете сидеть в тишине или просто заниматься работой, требующей сосредоточенности, привычка к концентрации и её закреплению окажет вам неоценимую услугу. Люди, которые это умеют, всегда добиваются лучших результатов, чем остальные, и вдобавок получают от работы куда больше удовольствия.
Комендант задумчиво кивнул, наморщив лоб.
— И ещё одно, — добавила я. — Постарайтесь при этом расслабиться.
Если вы хмуритесь, когда концентрируете внимание, то тем самым пережимаете очень важную точку между бровями, где сходятся каналы.
Он попробовал расслабить лицо, но само усилие сделало морщины ещё глубже. Ничто не даётся сразу. Я улыбнулась.
— Вы, наверное, задаёте себе вопрос, при чём тут свинья?
— Большая свинья! — улыбнулся он в ответ.
— Понимаете, дело в том, что концентрация и закрепление внимания — это палка о двух концах. Если вы сосредоточились на чём-то вам безразличном, например, на дырке в стене, то уже сможете легче успокоить свои мысли-ветры. Если пойти дальше и сосредоточиться, скажем, на самой точке закупорки, или, что ещё лучше, на какой-нибудь доброй мысли — о том, как вы помогаете приставу или караульному, — то вы получите гораздо больший эффект. Ну и, наконец, как говорит дальше Мастер, можно сделать ещё один шаг и сконцентрировать внимание на основных идеях, вроде той, с пером — на том, как остановить вредные мысли, текущие по боковым каналам. И всё это надо делать, не прекращая выполнение поз. Тут мне нужно будет ещё кое-что вам объяснить, но…
— Об этом позже? — усмехнулся он.
— Совершенно верно. А теперь предположим, что вместо одной из этих правильных вещей вы закрепили внимание, к примеру, на вашей ноге — на том, как высоко вы можете её поднять и с каким восхищением на вас будут смотреть окружающие…
Комендант покраснел и опустил глаза.
— И тогда, — продолжала я, — вы сами пошлёте плохие мысли, вызванные чувством гордости и соперничества, по направлению к вашей ноге, на которой вы сосредоточились. Понимаете? — Он серьёзно кивнул.
— Получится, что ваш собственный разум, ваши собственные мысли начнут подрывать ваше физическое здоровье, вредить той самой части вашего тела, которой вы так гордитесь! В конце концов наступит момент, когда дурные мысли и связанные с ними ветры наберут такую силу, что в этом месте возникнет новый затор, который при ведёт к болезни — вы растянете мышцу, вывихнете сустав или же просто-напросто обнаружите на лице новые морщины… — Я помолчала. — Не зря ведь говорят, что гордость предшествует падению. Дело не только в тщеславии — мол, я стану с помощью йоги стройнее и сильнее — это, конечно, плохо, но ещё не всё. И не только в том, что такие мысли отвлекают от главной цели — вылечить себя, чтобы потом помочь вылечиться другим. Главное то, что заниматься йогой, ставя перед собой неправильные Цели, узкие и эгоистичные, значит напрямую вредить самому себе и подрывать сам смысл йоги…
— Итак, никакого больше хвастовства? — строго прищурилась я.
— Э-э… я постараюсь, — кивнул с улыбкой комендант, и мы, посвятив необходимое время забиранию и отдаванию, чтобы помочь нашим подопечным, принялись вместе выполнять позы, которые становились всё более сложными.
Вторая неделя августа
Однажды ночью, когда пристав давно ушёл спать и в участке всё замерло, я вдруг встрепенулась. В темноте слышался неясный шум — казалось, будто пищит от боли какая-то зверушка. Моё сердце забилось, я обратилась в слух, пытаясь понять, откуда доносятся звуки. Неужели из камеры Бузуку? Испугавшись, что произошло какое-то несчастье, я рискнула тихонько подать голос:
— Бузуку! Бузуку, ты спишь?
Странные звуки смолкли, теперь слышалось лишь пыхтение.
— Бузуку, с тобой всё в порядке?
На полу в соседней камере кто-то завозился, однако ответа не последовало. Я попыталась вспомнить, что сегодня было на обед.
Мальчики готовили нам еду сами и иногда перебарщивали с маслом и острым перцем, но в этот раз, кажется, всё было в порядке.
— Бузуку! — прошептала я снова, чуть громче. — Что случилось? Я могу помочь?
— Всё в порядке, — ответил он наконец совершенно нормальным голосом. — Да, ты можешь мне кое-чем помочь…
Последовала загадочная пауза. Я ломала голову, пытаясь угадать, что от меня требуется. Расковырять перегородку между камерами, чтобы пробраться к нему? Выломать оконную решётку, выбраться и позвать на помощь? Или…
— Мне нужно… — смущённо проговорил он. — Подскажи, пожалуйста, как мне сделать эту проклятую Западную Растяжку. Сижу я вроде бы так, как ты говорила, вытягиваю ноги, но едва могу дотянуться до колен, не говоря уже о пальцах ног. Тут что, есть какая-нибудь хитрость? Ты не думай, я никому не проговорюсь, разве что ты сама разрешишь. Я невольно хихикнула.
— Ах, Бузуку, Бузуку… Ну, откуда ты знаешь, что я говорила о Западной Растяжке? Неужели здесь даже стены имеют уши?
— А ты как думала? — хмыкнул он. — Давно пора было догадаться. Так… сейчас вспомню… Средняя камера… Приложи-ка ухо к стене в двух локтях от пола и в полутора от угла, где дырка.
Я сделала, как он сказал, и раскрыла рот от изумления, услышав громкий храп — по-видимому, из комнаты пристава. Он слышался так ясно, будто я стояла совсем рядом.
— Бузуку, это просто чудо! Я слышу пристава!
— Даже странно, — усмехнулся он. — Последние недели его ночью почти не слышно, спит как младенец. В другой раз я бы подумал, что ему не на что купить выпивку, но теперь, с твоими ковриками, в деньгах недостатка нет… Даже не помню, когда я в последний раз ел так сытно.
— Ну что ж, Бузуку, — снова хихикнула я, — наверное, потому твои ноги и выросли так, что до них не дотянуться, — и стала объяснять ему, как лучше выполнить позу. Так начались наши тайные ночные уроки, однако, во время основных занятий я стала разговаривать осторожней, учитывая, что моя аудитория оказалась несколько шире, чем предполагалось.
В следующий раз, когда мы с комендантом, покончив с забиранием, отдаванием и позами, сидели как обычно и беседовали, я вдруг вспомнила о том, что забыла сказать неделю назад.
— Вы знаете, в идее концентрации есть ещё один важный момент.
Нужно понимать, что концентрация на тщеславных мыслях по поводу стройности и ловкости, которую дают занятия йогой, на самом деле задерживает ваш рост…
— Да, я понимаю, — кивнул он. — Я сразу почувствовал, что ты права — как только услышал.
— Вот и славно, но только в самой по себе радости или здоровой гордости по поводу своих успехов нет ничего плохого. Если вы регулярно занимаетесь йогой, ставя перед собой правильную цель, и при этом выглядите и чувствуете себя лучше, то гордиться этим можно и нужно. Окружающие видят вас и восхищаются вашими успехами, и это тоже хорошо, потому что ваш пример вдохновляет их.
Комендант кивнул, его лицо сияло, взгляд был светлым и ясным.
Насколько же этот человек изменился за последнее время!
— Однако тут важно не переступить некую грань, — продолжала я. — Все мы слабы, и наша здоровая гордость легко может перейти в обычное тщеславие, приобрести оттенок соперничества. Надо следить за тем, что мы думаем о других людях, занимающихся йогой. Допустим, вы занялись ею, чтобы побудить кого-то другого, к примеру, пристава, тоже излечить себя, и вот он, наконец, приступил к занятиям и у него получается просто здорово, лучше, чем у вас. Тут-то и начинается самое интересное. Если ваши мотивы чисты, вы будете восхищаться успехами другого и помогать ему, если же вы уже поддались тщеславию, то воспримете их как угрозу и расстроитесь, и эти плохие мысли, эта зависть начнёт засорять ваши каналы и сводить на нет ваши собственные достижения.
Ознакомительная версия.
