Король не на шутку испугался, но теперь пути назад не было.
Когда человек на первом же этапе совершает ошибку, то потом бывает очень трудно остановиться и что-то исправить. Если человек нечестен с самого начала, то потом, на последующих этапах, он становится все более и более лицемерным и не может понять, как теперь пойти на попятную, потому что каждый новый этап связан со всеми предыдущими.
Поэтому король был в затруднении. Он не мог отказаться. Он принял участие в процессии на колеснице… Возможно, вы тоже там были, потому что в этом городе было много народа. Каждый видел эту процессию, так что, может быть, вы тоже там были и расхваливали эту одежду. Никто не захотел бы упустить этот шанс. Все люди громко хвалили королевский наряд, говоря, что он очень красив.
В этой толпе только один ребенок, сидевший на плечах у отца, сказал:
— Папа, кажется, король голый.
Отец цыкнул:
— Замолчи, дурачок! Ты еще маленький, у тебя нет опыта. Когда ты станешь опытным, ты тоже увидишь одежду. Я ее вижу.
Дети иногда изрекают истину, но старики им не верят, потому что у стариков больше опыта. А опыт — это очень опасная вещь. Исходя из своего опыта, отец сказал: «Замолчи! Когда ты станешь опытным, ты тоже увидишь одежду. Мы все ее видим — ты думаешь, мы все сошли с ума?»
Иногда ребенок говорит: «Я не вижу Бога в статуе». Тогда старики говорят: «Замолчи! Мы видим Бога. Здесь стоит Рама. И когда ты станешь опытным, ты тоже его увидишь».
Человек увяз в коллективном обмане. А когда оказывается, что в коллективном обмане увязли все, становится трудно видеть.
Вам придется выяснить, действительно ли это облачение знания — которое вы воспринимаете именно как облачение — является таковым, или вы стоите голые, в невидимой одежде? Вам придется проверить каждую свою мысль в соответствии с этим критерием: «Знаю ли я это?» Если вы не знаете, то будьте готовы скорее отправиться в ад, чем продолжать держаться за это псевдознание.
Главное условие подлинности таково: всякий раз, когда человек понимает, что он не знает, он должен признать, что не знает, — иначе это станет началом лицемерия. Обычно мы не видим больших обманов, мы видим только маленькие обманы. Если кто-нибудь обманывает вас на несколько рупий, вы это замечаете, но если человек, молитвенно сложив руки, стоит перед каменной статуей, говоря: «О, Господи, владыка небесный…» — прекрасно зная, что статуя сделана из камня, и в ней нет Бога, нет владыки небесного, то тогда, даже несмотря на то, что человек этот может казаться подлинным и религиозным, на земле трудно будет найти большего обманщика и лицемера. Он ведет себя совершенно по-жульнически. Он говорит что-то абсолютно фальшивое и ничего не чувствует внутри себя. Но он не может собрать достаточно мужества, чтобы понять, что он говорит, что он делает.
Религиозный человек — это тот, кто осознает, что он знает и чего не знает. Это осознание — первый шаг к тому, чтобы стать религиозным. Религиозный человек — не тот, кто говорит, что знает Бога и душу, что видел небеса и ад. Религиозный человек — это тот, кто говорит, что он ничего не знает, что он абсолютно невежествен: «У меня нет знания. Я не знаю даже самого себя, как же я могу сказать, что я знаю Существование? Я не знаю даже камня, который лежит перед моим домом. Как я могу сказать, что я знаю божественное? Жизнь очень таинственна, очень неизведанна. Я не знаю ничего. Я абсолютно невежествен».
Если у вас есть мужество быть невежественным и мужество принять то, что вы невежественны, тогда вы можете начать двигаться по пути к освобождению из переплетения ваших мыслей. В противном случае вы не можете даже начать. Поэтому нужно понять одну вещь: вы очень невежественны, вы не знаете ничего, а все, что, как вам кажется, вы знаете, абсолютно фальшиво, заимствовано и застойно. Это похоже на пруд, а не на колодец. Если вы хотите создать в своей жизни колодец, тогда совершенно необходимо быть свободными от этой иллюзии пруда.
А сейчас — вопрос.
Ваше учение очень похоже на учение Джидду Кришнамурти. Каково ваше мнение о нем?
У меня нет мнения. Во-первых, я не знаю Кришнамурти.
Во-вторых, если вы будете сравнивать меня и то, что я говорю, с кем-то еще — на кого я похож, на кого я не похож, — то тогда вы не сможете меня слушать. Сравнивая, вы потратите время зря.
Абсолютно невозможно, чтобы между словами двух людей было какое-то сходство, потому что два человека непохожи. Два листа непохожи, два камня непохожи. Может быть какое-то сходство в отдельных словах, может быть поверхностное сходство в чем-либо, но каждый человек в мире настолько несравнен и настолько уникален, что никто другой не может быть в точности таким же.
Если вы начнете сравнивать то, что я говорю, с Гитой, или с Кришнамурти, или с Рамакришной, или с Махавирой, то эти кришнамурти и эти махавиры создадут в промежутке между мной и вами столько препятствий, что мои слова не смогут до вас дойти. Между мною и вами не будет прямой связи.
Поэтому — я не знаю, но мой совет таков: не нужно сравнивать и искать сходство. Это бесполезно, бесцельно и никому не помогает.
Но в вашей жизни сформировались некоторые общие привычки, одна из которых — привычка сравнивать. Вы не можете оценить что-либо, не сравнив это с чем-то еще. Если вы хотите что-нибудь оценить, то не можете представить, как это сделать, не сравнивая, а всякий раз, когда вы сравниваете, начинаются ошибки.
Если вы сравниваете цветок лилии с цветком розы, то допускаете ошибку. Лилия — это лилия, роза — это роза, а полевой цветок — это полевой цветок. Роза не выше и не ниже, чем полевой цветок. Полевой цветок живет в своей уникальности, цветок розы живет в своей уникальности. Ни один из них не является низшим или высшим, ни один из них не является равным или неравным. Каждый похож на самого себя и не похож больше ни на кого. Только когда эта индивидуальность вещей, их особенность, их уникальность начнет становиться для вас очевидной, только тогда вы прекратите сравнивать.
Но у вас есть эта привычка сравнивать. Вы сравниваете друг с другом даже маленьких детей. Вы говорите: «Смотри, тот мальчик лучше успевает, чем ты. Ты отстал». Вы несправедливы к ребенку, потому что другой ребенок — это другой ребенок, а этот ребенок — это этот ребенок. Их невозможно сравнивать. Их существа полностью различны, они совершенно разные. В своей уникальности, в своей подлинности они не имеют отношения друг к другу.
Вы привыкли сравнивать. Ваши системы образования учат вас сравнивать, ваши системы мышления включают в себя сравнение. Без сравнения вы не можете оценивать. И в результате вы не понимаете ни человека, ни его мысли напрямую: между ним и вами оказывается много всего.
Поэтому я скажу вот что: я не знаю, сколько сходства или несходства между Джидду Кришнамурти и мною. Я не сравнивал. И я прошу вас тоже не сравнивать — ни меня с кем-нибудь еще, ни других людей между собой.
Это сравнение происходит непрерывно: сколько сходства между Махавирой и Буддой, сколько сходства между Христом и Магометом и сколько сходства между Кришной и Рамой? Все это глупо! Нет никакой речи о сходстве или несходстве, потому что каждый — это просто он сам. Один не имеет ничего общего с другим, один не имеет отношения к другому. Нелепо даже говорить «несходство», потому что, если нет сходства, то нет также и вопроса о несходстве.
Каждый сам по себе уникален. В этом мире нет двух похожих людей, нет двух повторяющихся событий, нет двух повторяющихся переживаний. В жизни нет такой вещи, как повторение. Жизнь непрерывно создает уникальность. Поэтому нет необходимости сравнивать или оценивать. Если вы слушаете Кришнамурти, то вам нужно понимать непосредственно его. Если вы слушаете меня, то вам нужно слушать непосредственно меня. Если вы слушаете своего соседа, то вам нужно слушать непосредственно его. Если вы слушаете свою жену, то вам нужно слушать непосредственно ее. Если между вами и кем-то еще появляется третий человек, то начинаются проблемы и ссоры. Нет необходимости, чтобы появлялся кто-то третий, — наша связь и общение должны быть прямыми и непосредственными.
Если я буду стоять перед цветком розы, вспоминать цветы, которые видел вчера, и думать о том, насколько этот цветок похож на вчерашние, я не смогу увидеть этот цветок. Одно несомненно: тень тех цветов, которая возникнет между мной и им, не позволит мне увидеть этот цветок. И если я хочу увидеть тот цветок, что передо мной, мне нужно забыть обо всех цветах, которые я когда-либо видел. Поставить между мной и им другие цветы будет несправедливо по отношению к этому цветку. Не нужно также хранить воспоминание об этом цветке, иначе завтра, когда вы будете смотреть на какой-нибудь другой цветок, он может встать между вами и новым цветком.
