Мудрецы говорят: «Просто познайте. Не спешите принимать». Как вы можете поверить? Если вы верите просто так, то станете просто лицемером. Не стройте отношение, основанное на лжи, по крайней мере, с Богом. Хотя бы с Богом будьте искренними. По крайней мере, не распространяйте свое лицемерие и обманчивое поведение в его направление. По крайней мере, будьте искренними по отношению к нему с такой установкой: «Я буду верить в тебя, только когда познаю тебя. Как я могу верить? Как мне заставить себя верить? Верить ли мне из-за страха перед адом или из-за жадного желания небес, или из-за того, что я не очень силен по части логики, и кто-то запугивает меня адом? Должен ли я верить по этой причине?»
Вы замечали? Никто никогда не соглашается из-за логики. В лучшем случае, вы можете заставить кого-то смолкнуть. Возможно, вы окажетесь более искусными в логике и сумеете заставить кого-то замолчать. Вы можете упрямо настаивать, а другой человек, возможно, не сумеет ответить вам. Но тот, кому просто заткнули рот, никогда не бывает по-настоящему удовлетворенным. Человек, который замолчал, вовсе не согласился. Внутри он полыхает, тлеет. Он ищет аргументы и ждет того часа, когда у него появятся аргументы, которые будут более весомыми, чем ваши аргументы. Даже если он не найдет более весомые аргументы, все равно его жизнь не преобразится. Эта земля наполнена фальшивыми верующими. Храмы, мечети, гурудвары - все они полны ложных верующих, которые верят просто так.
Просветленные мистики говорят: «Верования никчемны! Ощутите божественное!» Просветленный мистик делает это ощущение доступным вам. Он изливает сладкий мед, в котором тонет сам. По этой причине мастера так настаивают на сатсанге, на сидении около просветленного мистика.
В чем смысл сатсанга? Мастер, просветленный мистик, напился божественного вина, и вы можете перенять от него какую-то часть этого вина. Даже если вы выпьете воду из глиняного кубка, который принадлежит мастеру, вы все равно опьянеете, потому что в нем остается осадок этого вина. Даже если вы будете просто сидеть около него, если не сегодня, то пусть завтра, а если не завтра, то пусть послезавтра, тогда вы начнете вибрировать, ведь что-то начнет резонировать в вашем сердце. Этот резонанс абсолютно лишен логики! Он вне вашего интеллекта, и это не то, что может ухватить ваш ум.
Просветленное сознание появляется. Когда человек ощутил божественное, когда открылось окно человека, когда его глаза познали. Вам нужно несколько ближе подойти к глазам такого человека. Вам нужно использовать его глаза как телескоп. Вам нужно обрести проблеск через его глаза. В этом значение мастера. Мастер - это тот, кто познал божественное. Мастер - это мистик, которого вы начали ощущать, посредством которого вы начали познавать.
На Тибете есть поговорка: «Если ты хочешь найти путь вокруг гор, спроси того, кто каждый день ходит туда и сюда по горам». Не спрашивайте тех, кто никогда не был в горах, кто всегда жил в долине, даже если они изучили много карт или получили знания из великих книг. Если вы спросите их, то будете бесцельно бродить и, в конце концов, заблудитесь. Спросите человека, который ходит там каждый день, то есть почтальона, который собирает почту и разносит ее по округе. Возможно, он не окажется великим пандитом, и у него не будет никаких карт, но вам следует спросить именно его.
Дайя не очень мудрый человек, то есть мудрый в смысле знаний пандита. Она не знает священные книги. И все же я выбрал ее предметом своих бесед. Я буду говорить о ней, а не о великих пандитах. Вряд ли она вообще была образована, но она шла по пути, и ей известен этот путь. Она вдохнула много пыли на этом пути. Она окрашена пылью. Постоянно идя по пути, странствуя по пути, она стала пустотой в том, что касается ее самой. От нее остался только аромат этого пути. Этот аромат проявился в ее стихах.
Есть три типа поэтов. Первый тип состоит их тех, кто получил проблеск божественного во снах. Это люди, которых мы обычно называем поэтами, то есть Калидас, Шекспир, Мильтон, Эзра Паунд, Сумитранандан Пант или Махадеви. Мы называем их поэтами, потому что они получили проблеск во снах. Они не видели божественное в состоянии бодрствования, просто слабый шепот достиг их ушей, пока они спали. Они превратили этот шепот в песню. Бог не вошел в их жизнь, но в тот миг, когда они получили его слабый проблеск в розе, они услышали далекий звук его шагов. Иногда они слышали звук его шагов в журчании реки или ручья. Иногда его красота мерцала в высоких волнах океана... Но они не увидели Бога непосредственно, все это произошло во сне. Они живут во сне, они бессознательны, но все же в их поэзии присутствует небывалая живительная сила.
Поэзия принадлежит Богу - вся поэзия от Бога, поскольку вся красота есть его красота. Поэзия означает славословия красоте, панегирик красоте, описание величия красоты. Поэзия означает безмолвие красоты. Вся красота есть красота Бога. У этих людей были случайные проблески Бога, кое-где они видели его следы, но не в состоянии бодрствования, потому что они ничего не сделали для того, чтобы пробудиться. Они не рыдали ради своего пробуждения, они не страдали ради своего пробуждения. Пробуждается только тот, кто преданно служит Богу.
Итак, второй тип поэта - это преданный служитель Бога, просветленный мистик. Он не просто увидел красоту, но увидел самое прекрасное. Он не просто услышал эхо, но осознал источник звука. Это похоже на то, как если бы кто-то пел песню на вершине горы, и звук его песни отзывался эхом в долинах. Поэты услышали эхо, а мистики увидели самого музыканта. Поэты ухватили эхо, резонанс музыки, который возникает в долинах, а мистики впитали в себя музыку, сидя непосредственно рядом с музыкантом. Разумеется, сила их речи беспримерна. Поэт более искусен в художественном отношении, потому что у него есть поэтический талант. Мистик не столь искусен в художественном отношении, потому что он никогда не учился искусству стихосложения. Итак, с точки зрения поэтического искусства слова мистиков, возможно, и не составят великую поэзию, но с точки зрения истины их слова представляют высшую поэзию.
И есть еще третий тип поэта: это ни мудрец, ни собственно поэт - просто у этого человека есть знания о стихосложении. Он знает все о размере стиха и правилах построения стихотворной речи. Он всего лишь рифмует свои вирши, используя эту технику. Он не увидел ни истину, ни даже тень истины, но он знает лингвистику, он знает грамматику. Это рифмоплет. Он умеет рифмовать слова.
Девяносто поэтов из каждой сотни - это как раз рифмоплеты. Иногда они рифмуют слова очень даже неплохо, и их сочинения очаровывают сердце. Но это рифмы, в которых нет жизни, в этих стихах нет опыта. Слова этих людей полны разума, ведь они высчитали слоги, изучили правила размера и прочие техники. Девяносто поэтов из каждой сотни - это рифмоплеты. А из оставшегося десятка девять - это поэты, а один - это истинный мудрец.
Дайя и есть такой мудрец. Она преданный служитель Бога и просветленный мистик. О ней известно немного. Преданные служители Бога никогда не оставляют много информации о себе. Они так поглощены пением песни о божественном, что у них никогда не бывает времени на то, чтобы оставлять о себе какую-то информацию. Нам известно только ее имя. Что такого особенного в ее имени? Сгодилось бы и любое имя. Одно мы знаем наверняка: она медитировала на имя своего мастера. Ее мастером был Чарандас. У него были две женщины-ученицы: Сахаджо и Дайя. Я уже говорил о Сахаджо. Чарандас сказал: «Эти ученицы подобны двум моим глазам».
Обе эти женщины на всю жизнь посвятили себя служению мастеру. Если человек находит мастера, тогда служение ему и есть садхана, духовная дисциплина, довольно и просто быть рядом с мастером. Не осталось информации о том, практиковали ли эти женщины какую-то другую духовную дисциплину, но достаточно было и известной нам дисциплины. Если какой-то человек нашел истину, то вам достаточно оставаться рядом с ним. Если вы пойдете по саду, ваша одежда впитает аромат цветов. Если вы живете около человека, который познал истину, то его благоухание проникнет и в ваше существо. Это благоухание витает в воздухе, оно распространяется повсюду. Наверно, они массировали ноги своего мастера, они готовили ему еду, они приносили ему воду... Должно быть, эти женщины выполняли для мастера много таких маленьких работ.
Стихи этих двух женщин не сильно различаются, потому что, когда у учениц один мастер, то истина, входя в них обеих, не может сильно различаться. Они обе пили из одного колодца, они обе познали один и тот же вкус. Они обе, по всей видимости, не были образованы. Иногда отсутствие образования - это благо. Образованные люди не могут кланяться из-за своего образования. Образование повышает самомнение. «Я величина! Я образован - как же я могу кланяться другому человеку?» Эти женщины необразованны. Они родом из той же местности, что и Мира.
