Вы можете дать пристанище их телам, но не душам...
С лучшими намерениями все родители убивают своих собственных детей. Вы видите, как по всей земле ходят только мертвые люди, которые лишились своих душ даже прежде, чем получили хоть какое-то представление, что это такое.
Ибо их души обитают в доме завтрашнего дня, где вы не можете побывать даже в мечтах.
Вы принадлежите прошлому; ваши дни окончены. Родители не могут представить себе будущего — но дети не собираются жить в прошлом, так что не обременяйте их вашими мертвыми писаниями. У них будут свои собственные писания, у них будут свои собственные святые. У них будут свои Будды, у них будут свои Христы. Зачем взваливать на них прошлое? Для них открыто будущее.
И если вы любите ваших детей, вы должны убрать свои руки. Помогите им стать крепкими, помогите им быть способными продолжить поиск неведомого, но не давайте им своих идей; они абсолютно бесполезны. Из-за них они упустят свою собственную судьбу — вы отвлекаете их.
Просто понаблюдайте за малыми детьми, и вы увидите ясность их видения.
Я слышал: в небольшой школе христианский священник учил детей, что Бог создал все вещи, целую вселенную за шесть дней, а на седьмой он отдыхал.
Один маленький мальчик встал и сказал: «А как насчет железнодорожных поездов?»
Священник растерялся. Разумеется, ни в Новом Завете, ни в Ветхом Завете нет упоминания, что Бог создал железнодорожные поезда. Еще один маленький мальчик начал тянуть свою руку. Учитель сказал: «У тебя тоже есть вопрос?»
Он сказал: «Нет, я хочу ответить».
Он не мог поверить, что ответ удалось найти не ему, а этому маленькому мальчику... Он сказал: «Ладно, попробуй. Что же ты ответишь? — этот мальчик спрашивает насчет железнодорожных поездов».
Второй мальчик сказал: «Написано, что Бог сотворил всех ползучих тварей — железнодорожные поезда включительно!»
У маленьких детей есть понимание и ясность. По мере того как вы становитесь старше, вы начинаете покрываться пылью. И каждый дает вам совет; совет — это единственная вещь в мире, которую каждый дает и никто не берет; но это развращает зависимые от вас умы маленьких детей.
Альмустафа прав: ...дать пристанище их телам, но не душам. Ибо их души обитают в доме завтрашнего дня. Вы принадлежите вчерашним дням, они принадлежат завтрашним. Отдавайте так много любви, как можете. Настоящее является пунктом встречи, а также и пунктом отправления. Из настоящего, где вы встречаетесь, вы уйдете. С каждым днем разрыв между вами и вашими детьми будет становиться все больше и больше.
Рассказывают о разрыве поколений. Это одна из самых замечательных вещей, происшедших в этом столетии, — разрыв поколений. Приложите все усилия, чтобы расширить его, сделайте его почти несоединимым. В противном случае вам придется нести трупы всю вашу жизнь.
Гаутама Будда умер двадцать пять столетий тому назад. Иисус умер две тысячи лет тому назад. Человек в своем уме? Зачем продолжать нести мертвые тела?
Вы же на двадцать пять столетий впереди. Эволюция не остановилась с Гаутамой Буддой; Гаутама Будда — это двадцать пять столетий тому назад. Но из-за того, что вы обременены этим прахом, вы не в состоянии создать своих собственных будд.
Если вы абсолютно свободны от прошлого, вы обнаружите более высокие пики сознания — выше, чем любой Христос, выше, чем любой Будда. Мы не опускаемся книзу. Наше сознание простирается к звездам, но как же трудно понять такую очевидную истину.
Прошлое является величайшим барьером в вашей жизни.
Полицейский комиссар... запомните, я могу простить его, но не могу забыть. Я буду продолжать стучать по его голове — даже в могиле мой молоток будет бить его.
Он требовал от управляющего ашрамом, чтобы я не критиковал никакую религию. Что это означает? Это означает, что я не должен критиковать прошлое, — но прошлое было так безобразно, что оно нуждается во всей возможной критике, чтобы его можно было стереть с ваших умов, чтобы ваши умы могли стать доступными для будущего.
Вы чреваты многими Буддами и многими Христами. Зачем вам возвращаться? Только из-за того, что вы уже обременены, я вынужден осуждать их и я вынужден критиковать их — так же, как я принимаю свободу каждого критиковать меня. Но я никогда не думал, что мне придется обратиться к такому бессильному человечеству. Это не что иное, как бессилие, которое требует: «Не критиковать никакую религию».
Мусульмане женятся на четырех женах. Если вы критикуете это, вы критикуете их религию, потому что в их священной книге, Коране, Мохаммед позволяет им жениться на четырех или больше женщинах. Женщина для вас — только объект сексуальной страсти; и вы хотите, чтобы я не критиковал этого? Я не критиковал бы этого, я не говорил бы об этом, если бы Мохаммед давал такое же право и женщинам тоже, так чтобы каждая женщина могла выйти замуж за четырех мужей. Это было бы справедливо. Но сейчас мужчина — самец-шовинист. И в этом одна из причин появления сексуальных извращений в мире, ведь природа создает равное число мужчин и женщин... К счастью, природа не знает ничего об исламе и святом Коране.
Почему я говорю «к счастью»? Потому что и одной женщины довольно, чтобы прикончить вас! Четыре женщины для каждого мужчины... тогда вы увидите в каждом доме одного Иисуса Христа, распятого на кресте.
Я слышал, что вора поймали на месте преступления, на воровстве в доме. Судья спросил: «В котором часу вы вошли в дом?»
Он сказал: «Около десяти вечера».
Судья сказал: «Но чем же вы занимались целую ночь? Ведь вас схватили рано утром, в шесть часов».
Он сказал: «Это долгая и грустная история. Я только хочу, чтоб вы помнили: любое наказание, какое угодно, можете назначить мне — даже распятие приемлемо — только не наказывайте меня женитьбой на двух женщинах».
Судья сказал: «Вы, похоже, странная личность. Целую ночь вы находились в доме. Вы не украли ничего, однако вас обнаружили в доме, а теперь вы просите, чтобы я не наказывал вас, заставив жениться на двух женщинах? Такого наказания не существует, не волнуйтесь об этом. Но что же это за история?»
Тот сказал: «Вот эта несчастная история... Я вошел в дом; у этого мужчины две жены. Одна жена живет на первом этаже, а вторая жена живет на втором этаже. И каждая тащила мужчину к себе на этаж по ступеням; одна женщина пыталась втащить мужчину наверх, а другая женщина пыталась стащить его назад, вниз. Это было так интересно, что я совершенно забыл о собственном деле, ради которого пришел сюда. Во всяком случае, воровать было невозможно, потому что мужчина вопил, а женщины визжали... пожалуйста — только не это наказание!»
Природа создает равное число мужчин и женщин.
Мусульманское представление противно природе, и никто не может помешать мне осуждать его, критиковать его. Да, каждый имеет право ответить на мою критику. Эти люди бессильны — ведь они не в состоянии ответить, они хотят помешать кому-то своими винтовками!
Сам Мохаммед был женат на девяти женщинах. За кого вы принимаете женщин? Они вещи? Товар? Скот? И если бы это было только тем, что произошло четырнадцатью столетиями раньше, историей — не нужно было бы беспокоиться об этом. Уже в нашем веке Низам из Хайдерабада имел пятьсот жен — и вы хотите, чтобы я не критиковал это? Но бедному Низаму не сравниться с индуистским богом Кришной — у того было шестнадцать тысяч жен!
И по крайней мере, в защиту Низама и Мохаммеда можно сказать, что они брали в жены женщин с согласия их родителей. Кришна, которого индуисты считают богом, просто забирал себе любую женщину, которая была красивой. Эти женщины — почти все — были замужем за другими мужчинами. У них были свои дети, у них были свои мужья, они заботились о своих жилищах, о собственных семьях.
Это преступное поведение — просто благодаря тому, что он имел власть, войска, его солдаты могли войти, в чей угодно дом и вытащить женщину, которую он хотел. Таким путем он собрал шестнадцать тысяч женщин — великий коллекционер женщин.
Но как же насчет тех шестнадцати тысяч семей? Их детей, их мужей, старого свекра и старой свекрови?
И мне не критиковать никакую религию!
Если у вас есть хоть какой-то ответ, я готов уделить ему все мое внимание. И если вы сумеете убедить меня, что такой тип поведения религиозен, морален, достоин человека, которого вы считаете богом, я приму его. Но сначала докажите это. Из-за того что вам не удается доказать этого, чтобы скрыть свое бессилие, вы предупреждаете меня, заявляя, что я не должен критиковать никакую религию.
Все прошлое человечества — это и мое прошлое тоже, мое наследие; я имею полное право критиковать свое прошлое, свое наследие.
Везде, где я вижу нечто безобразное, бесчеловечное, варварское, я обязан критиковать как можно резче. А те, кто не хочет, чтобы их религии критиковали, должны оставить эти религии, они не стоят того.
