Элдерсон Дуг - Хранители откровений. Странствия во имя коренных американцев и Земли

Вскоре молитвы мои были услышаны: пять дней спустя я перерезал кремневым индейским лезвием пуповину своей дочери Шайен Джин Хант-Алдерсон — это случилось в четыре утра в одной из больниц Таллахасси. Я плакал, наблюдая, как из чрева появляется ее крошечная головка, как она делает первые глотки воздуха.

По счастливой случайности, рождение Шайен совпало с прибытием группы в Таллахасси. Теперь численность ее возросла до двенадцати человек, и они всю ночь бдели за нас на берегу озера. Для тех, кто отправился в этот поход, чтобы отдать дань уважения прошедшим по Тропе Слез индейцам, рождение Шайен было приятным напоминанием о том, что новая жизнь может возникнуть даже из праха.

Итак, я, Синди и наша новорожденная дочь присоединились к группе. Мы догнали их на севере Джорджии. К нам также присоединилась Кэтрин Стенли, пожилая индианка из Таллахасси, происходившая из западной ветви племени чероки в Оклахоме. Втроем мы олицетворяли три поколения, и это усиливало чувство семьи.

Пока нас не было рядом, наша группа изнемогала от жары на юге Джорджии. Джон показал на потные разводы на обложке своего журнала — убедительные следы его «запекания на солнце». Он рассказал о том, как к ним присоединился новый участник по имени Элладон, любитель фэнтези, своими длинными коричневыми волосами и очками напоминающий героя одной из книг.

— Элладон считает себя троллем из Средиземья, — улыбаясь, рассказывал Джон. — Однажды мы ненадолго остановились, и он уснул, не договорив фразы до конца, прислонившись к дереву...

Южная жара была трудным и совершенно непредсказуемым испытанием для любого жителя севера, будь он хоть из Средиземья или откуда-то еще. К счастью для нас, и особенно для Кэтрин, Элладона и Шайен, северная Джорджия — это тенистая страна холмов и лесов, и по этой причине температура там была несколько ниже. Здесь были земли чероки. Мы разбили лагерь рядом с домом очень дружелюбной белой семьи, чьи предки жили здесь со времен оккупации земли чероки. Кэтрин изучала старые фотографии на стенах.

— Эти люди были очень трудолюбивы, не иначе, — сказала она. — У них это на лицах написано.

— Странно слышать такое от чероки, потому что эти люди в свое время выгнали их с этих земель, — заметила хозяйка дома. Кэтрин молча кивнула. Они не испытывали враждебности по отношению друг к другу. Более того, нас щедро потчевали в этом доме. Даже Эрику, двадцатилетнему афроамериканцу из Огайо, было здесь во всех отношениях комфортно. Он три ночи ночевал на кладбище в соседнем городке, прежде чем присоединиться к группе.

— Подумать только, всего несколько дней назад я и помыслить не мог о том, что буду сидеть на крыльце дома в Джорджии и играть на этой восхитительной гитаре, — сказал Эрик с блеском в глазах. — Но вот я здесь. И я никогда раньше не видел, как солнце закатывается за горы! Я всегда хотел оказаться в подобном приключении.

Еще один новичок, Энтони, добирался к нам автостопом почти неделю из Сиэтла. Он сказал, что ему поначалу было немного боязно ехать в Джорджию, но когда на дороге его подобрал индеец племени лакота и сказал, что и сам неоднократно совершал долгие путешествия и встречал открытых людей с любящими сердцами независимо от их происхождения, Энтони стало легче.

— Его слова помогли мне, — сказал Энтони. — И я действительно встретил на пути немало прекрасных людей.

К нам присоединился и Вода, ветеран со времен первого похода. Он нес воздушный шар в виде большого глобуса, выражая идею о том, что все мы — граждане Земли, и показывая, откуда мы пришли и куда идем.

Мы обрели новых участников, но потеряли Роузи и Дебби. У них возникли неотложные дела в Майами и они решили вернуться домой. К счастью, у нас теперь был фургончик Кэтрин. Эти замечательные женщины многое сделали для нашего движения, и я особенно благодарен им за то, что они перехватили бразды правления, пока я был занят дочерью.

Нам пришлось в очередной раз задуматься о важности таких качеств, как терпение и терпимость, когда мы все вместе попытались втиснуться в фургон Кэтрин, чтобы съездить в Северную Каролину в землю чероки, ориентированную на туристов. Там мы присутствовали на третьем соборе восточных и западных ветвей племени чероки, на котором старейшины и делегаты из Оклахомы и Северной Каролины обсуждали свое прошлое и нынешние общие интересы. Когда мы прибыли туда, Кэтрин представила собранию каждого из нас и объяснила цели нашего похода. Перед нами открылись многие двери, и Шайен пользовалась колоссальным успехом.

В конце собрания два вождя — Вилма Головорезка из западного племени чероки и Роберт Молодой Олень из восточного — курили гигантскую трубку с двумя мундштуками, символизирующую два клана. Головорезка, первая женщина, избранная вождем в племени чероки, с беспокойством курила на виду у фотоаппаратов и телекамер.

— В Оклахоме курение трубки — дело крайне интимное, — сказала она. Похожее замечание она сделала, и когда несколько индейцев из восточного племени исполняли ритуальный танец. Ее консерватизм и нежелание обнажать перед публикой обряды указывали на различия между мировосприятием людей восточной и западной ветвей одного племени.

Нас впечатлила традиционная для чероки игра с мячом, богатая борьбой и физическим взаимодействием. Возможно, игры коренного населения Америки повлияли на становление и развитие современного спорта. И действительно, игра эта была похожа и на футбол, и на хоккей, и на лакросс — игроки гонялись за кожаным мячом, используя клюшки из дуба и орешника с сетками на конце. Очки засчитывались за попадание мячом в ворота. Можно было хватать игрока, владеющего в данный момент мячом, впрочем, не было правил, запрещавших хватать и тех, у кого мяча не было.

Эта игра распространена в большинстве юго-восточных племен, однако мне больше была знакома другая игра, в которую играли индейцы крик и семинолы. В тех соревнованиях, именуемых также «общественной игрой», мужчины и женщины играют друг против друга, причем первые использует клюшки с сетками, а женщины вольны пускать в ход руки, как им вздумается. Цель игры — попасть мячом в деревянный шест — либо выше красной линии, либо в деревянную фигурку рыбы или череп бизона, прикрепленные наверху. Эта игра — своеобразный вариант контролируемой разрядки агрессии, и все же нередко в ходе состязания звучат обвинения в нечестной игре. Детям часто дают возможность свободного броска мячом — частично для того, чтобы компенсировать толчки и неуемную напористость более взрослых игроков. Часто я видел, что игру заканчивали вничью, чтобы сохранить в лагере гармонию и дружелюбную атмосферу.

Спортивные состязания часто сопровождали церемонии, в том числе и шаманские. К сожалению, эта традиция уже почти забыта на востоке. После игры один из индейцев рассказал, что в былые времена люди перед игрой молились и соблюдали пост, то есть готовились к ней как к важному духовному событию.

— А теперь мы просто веселимся! — сказал он с улыбкой.

Основная сложность во время посещения таких мест состоит в том, что истинный дух индейского города глубоко скрыт под маской туристической индустрии, которая формирует здесь несколько голливудский образ индейца. И большинство людей, пришедших сюда в поисках духовных связей, уходят, разочарованные. В городе напоказ все то, что большинство людей хочет увидеть — индейцы с перьями на голове и сувенирные лавки, торгующие бусами и мокасинами. Здесь сложно ощутить глубину их духа.

Виной всему — Тропа Слез.

Все же некоторые элементы аутентичной культуры чероки сохранились и сегодня. Когда большую часть народа чероки выселили в Оклахому, хранители церемоний взяли с собой священный огонь. И в 1951 году, по прошествии почти ста двадцати лет, делегация индейцев чероки принесла тот самый огонь обратно в Северную Каролину! На востоке многие традиции индейцев этого племени время от времени забывались, но западной ветви удалось сохранять священный огонь все это время. Вечный огонь, принесенный сюда в 1951 году, теперь горит за стеклом в городском амфитеатре, где сегодня ставят индейскую драму «Здесь, на холмах».

Язык чероки живуч так же, как и огонь. Он богат и разнообразен, существует во множестве диалектов, как и все аборигенные языки. Наряду с традиционным плетением корзин некоторые люди продолжают изучать растения и травы и способы исцеления с их помощью. Иноземцу, человеку со стороны, требуется не только время, но и длительное знакомство с племенем, чтобы научиться одному из этих ремесел. То же самое справедливо и по отношению к традиционным церемониям, значительно ожившим со времен нашего первого похода. В этот раз группа индейцев восточной ветви чероки постилась, молилась и танцевала в более закрытой обстановке.

На востоке индейцы выжили, скрываясь от солдат в глубоких пещерах и ущельях в скалах. Понятно, что некоторые аспекты их культуры тщательно охраняются.