КЛЮЧЕВАЯ МЫСЛЬ
Вы не сможете помочь человеку победить зависимость, находясь с ним в личных отношениях.
Слышите? Еще раз (потому что большинство людей не воспринимают эту мысль!): вы не сможете помочь человеку победить зависимость, находясь с ним в личных отношениях… И не пытайтесь! Вы слишком близки, он не будет слушать ваших советов. Он не смог справиться с зависимостью сам, тем более он не будет слушаться вас. Вы сделаете только хуже. Он истолкует вашу помощь как занудство и приставание. Он видит, что вы несчастливы, и начинает верить в то, что его собственная жизнь пошла прахом. Заставьте его обратиться за профессиональной помощью. Поверьте: даже не пытайтесь строить личные отношения с человеком, испытывающим болезненную зависимость.
Для начала вы должны знать, как заметить зависимость. В прошлом году в рамках частной практики и семинаров я общался почти с полутора тысячами женщин. Каждую из них я спрашивал об употреблении алкоголя. Результаты оказались тревожными.
Каждая третья женщина пила вино четыре и более раз в неделю. В среднем она выпивала в день два бокала за вечер. Многие говорили, что даже не осознавали того, что с течением личных отношений потребление алкоголя возрастало. Для многих мои вопросы оказались тревожным сигналом. Они задумались о возможности формирования зависимости и о связи этого явления с проблемами в семье.
Заметить человека, имеющего проблемы с алкоголем, несложно. Следите за тем, сколько ваш партнер выпивает за неделю. Обратите внимание на круг его общения, место работы и привычки. Узнайте, не склонен ли он к пьянству. Не поддавайтесь на уловки типа «Я просто выпил пива с друзьями!». После хорошо проведенной разведки вы должны четко представлять, сможет ли он бросить пить.
Тревожными сигналами всевозможных зависимостей могут быть перепады настроения или неожиданно исчезнувшие деньги, проблемы на работе и т. п.
Если у вас уже есть отношения с подобным человеком или в ходе ваших отношений партнер стал употреблять алкоголь или наркотики, то его зависимость обязательно повлияет на вас и ваших детей. Если зависимость серьезная, то вариантов у вас немного.
Зависимость – это болезнь. Двух мнений быть не может. Человеку нужна профессиональная помощь. Женщины часто спрашивают у меня, чем они могут помочь своим партнерам. Если ваш партнер страдает болезненной зависимостью, то мой ответ скорее всего вам не понравится:
...
КЛЮЧЕВАЯ МЫСЛЬ
Бегите прочь! Бегите! Бросайте его так быстро, как это только возможно!
Как только вы уйдете, его мир изменится – и именно это и должно произойти! Вы должны уйти. Подумайте о своей безопасности и о безопасности своих детей. Бегите прочь! Если он сможет, то выкарабкается сам. Он сам должен пройти программу реабилитации. Вы ему помочь не сможете!
И мы с вами вернулись к моему главному утверждению: все начинается с вас , а не с вашего партнера. Если его все устраивает, то скорее всего он заметно сократит потребление алкоголя и наркотиков. Бессмысленно спрашивать: «Как он может так со мной поступать?» Он делает это не с вами . Он делает это с собой. Зависимость – его личное дело.
Чем скорее вы его бросите, тем лучше будет для него. Это даст ему возможность излечиться, если это в его силах. Когда он преодолеет свою болезнь, вы можете снова начать общаться. Это не значит, что вы обязательно будете вместе. Просто вы дадите ему шанс преодолеть зависимость. Это его жизнь, его болезнь. Он и должен ее преодолеть. Единственный способ преодолеть зависимость – сделать это самостоятельно. И пусть он получит этот шанс.
Как перестать волноваться
Я был свидетелем того, как беспокойство и тревога причиняли партнерам настоящее горе и боль. Но кто беспокоится чаще и больше – мужчины или женщины?
Представьте себе такую картину. Билл сидит в баре и тревожно ждет, когда придет его лучший друг. Приятель запаздывает – обычно он приходит в бар к четырем часам. Билл начинает беспокоиться еще больше. Наконец приятель приходит в 16.15. «Наконец-то ты пришел, Фил! – говорит Билл. – У меня был ужасный день: машина сломалась, дети целый день ныли, стиральная машина забарахлила… И, словно этого мало, мне кажется, что Анна меня больше не любит. Она уделяет мне слишком мало времени. Что ты об этом думаешь?»
Что неправильно в этом сценарии? Только одно: это разговаривали не Билл с Филом, а жена Билла Анна со своей подругой. В целом мужчины беспокоятся куда меньше женщин – они просто на это не способны. Женщины волнуются гораздо больше мужчин.
Почему это так важно? Когда женщина волнуется, мысленные сигналы от мозга передаются ее телу и проявляются в ее поведении. Она бессознательно портит собственные отношения, а потом удивляется, почему это случилось. И, к сожалению, женщины с легкостью усваивают привычку к чрезмерному волнению.
Моя жена купила новую машину и полгода беспокоилась из-за расхода топлива. И беспокоила ее не цена на бензин – вовсе нет! – а то, хватит ли ей бензина доехать туда, куда она собралась. Стоило стрелке бака дойти до срединной отметки, она начинала волноваться. Ее беспокойство выражалось в бесконечных разговорах со мной. Если мы ехали в ее машине, она спрашивала, сколько еще ехать и есть ли по пути заправка.
Я, естественно, решил с этим разобраться. Жена мысленно возвращалась в свою молодость, когда ей действительно частенько не хватало бензина. Я обнаружил, что белые машины – а таким и был ее новый автомобиль – пробуждают в ней воспоминания о долгих походах под дождем из-за того, что бензин неожиданно кончился. Я объяснил жене, что с ней происходит, мы продали машину и купили другую (уже не белую!). С радостью хочу сообщить: после этого она перестала беспокоиться из-за бензина.
Женщины могут волноваться по любому поводу. Муж предложил жене продать дом, купить подешевле, а разницу потратить на отпуск. О чем, казалось бы, тут беспокоиться? А что, если более дешевый дом окажется старым и потребует ремонта и расходов на содержание? Что тогда будет с деньгами, отложенными на отпуск?
Беспокоясь, вы совершаете путешествие во времени. Да – да: люди умеют путешествовать во времени. И сейчас я вам это докажу.
О чем вы беспокоитесь – о настоящем, прошлом или будущем? Чтобы беспокоиться о прошлом, нужно совершить путешествие во времени. Оказавшись в своем прошлом, вы сможете найти все компоненты, необходимые для вашего настоящего беспокойства.
Триш пришла ко мне и сказала, что она от рождения склонна к чрезмерному беспокойству. Я расхохотался. Я представил себе, как акушер, который ее принимал, поднял ее в воздух и сказал:
– Гммм, похоже, ты склонна к чрезмерному беспокойству!
Конечно, Триш услышала эту оценку от кого-то другого, но за свою жизнь она успела с ней свыкнуться. Она попала на крючок самовнушения. Триш постоянно думала о своем прошлом – и не только о своем! Поэтому с самого начала мы решили обсудить, как проявляется ее беспокойство. Я попросил Триш закрыть глаза, вернуться в прошлое и вспомнить свое самое большое беспокойство. Она сделала это мгновенно. Ее дыхание изменилось, стало более частым и поверхностным. Я спросил, где она ощущает беспокойство, и сказал, что это ощущение охватит ее тело через три секунды.
Я сосчитал до трех, и Триш тут же указала на грудь.
– Отлично, – сказал я. – Теперь я хочу, чтобы вы продолжали думать о своем беспокойстве и сказали мне, в каком направлении перемещается ваше ощущение.
Триш не поняла меня. Она сказала, что ее что-то давит.
– В каком направлении перемещается ваше волнение, Триш, если оно давит вас?
– О, наверное, вниз, – ответила Триш. Да, ее беспокойство перемещалось вниз.
Я положил руку на ее грудь и попросил сказать мне, что она видит мысленным взором, когда вспоминает о своем беспокойстве. Какую-то картину? Или в ее разуме прокручивается целый фильм?
Триш видела картину. Я стал перемещать руку вверх, к ее шее. Перемещая ладонь, я снова и снова повторял, чтобы Триш очертила эту картину черной рамкой, а потом отодвинула картину от себя и сжала ее до размера открытки. А затем она должна была отодвинуть картину еще дальше и сжать ее до размера марки. И наконец Триш сделала очень глубокий вдох и по моему приказу сдула марку прочь.
Я дал ей сигнал, она дунула изо всех сил, а я хлопнул ее по груди обеими руками, продолжая направлять тревожное чувство вверх.
Я спросил у Триш, эффективным ли оказался этот прием. Я попросил снова вспомнить о том беспокойстве. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить, но не смогла. Она засмеялась, а потом заплакала – нормальная реакция для человека, только что пережившего столь серьезную перемену.
Этот прием давным – давно стал краеугольным камнем моей работы. Когда я демонстрирую его по телевидению или радио, меня всегда поражает реакция людей. Я всегда слышу восклицания:
