Персона, это ни что иное, как оболочка. Она происходит от прекрасного слова persona; persona означает маску. В греческих драмах актеры использовали маску. Sona означает звук, per означает через. Они обычно говорили через маску, вы не могли видеть их настоящие лица, вы могли лишь слышать их голоса. Поэтому маска называлась persona — звук шел через нее, отсюда происходит слово persona. Ребенку постоянно нужно быть настороже, потому что за ним наблюдают. Вы можете увидеть это сами: если вы принимаете ванну вы совершенно другой человек — в ванной комнате вы можете отложить в сторону вашу маску. Даже взрослые, которые очень серьезны, начинают петь, мычать. Даже взрослые начинают строить рожи глядя в зеркало! Вы один — вы совершенно точно знаете, что заперли дверь — но если вы неожиданно осознаете, что кто-то следит за вами через замочную скважину, с вами произойдет внезапная перемена. Вы снова станете серьезным, песня исчезнет, вы не будете корчить рожи перед зеркалом, вы начнете вести себя как полагается. Это персона — вы опять в оболочке.
Ребенку нужна невероятная уединенность, как можно больше, максимум уединенности, так чтобы он мог развивать свою индивидуальность без чьего-либо вмешательства. Но мы нарушаем пространство ребенка, постоянно нарушаем его пространство. Родители постоянно спрашивают: «Что ты делаешь? О чем ты думаешь?» Даже думаешь. Они должны заглянуть даже в ваши мысли.
Есть некоторые племена на Дальнем Востоке, где каждый ребенок должен рассказывать свои сны родителям каждое утро, потому что, даже во сне, его нельзя оставить в покое. Может быть ему сняться неправильные сны, он может быть думает о том, о чем ему не следует думать; он должен отчитываться перед родителями. По ритуалу рано утром, в первую очередь, до завтрака, он должен рассказывать свои сны — что он видел ночью.
Психоанализ это новое достижение Запада, но на Востоке, в этих племенах Дальнего Востока, родители практиковали психоанализ в течении тысячелетий. И конечно, бедный ребенок, не знает символику, он лишь рассказывает свой сон как он есть. Он не знает, что это значит, только родители знают. Но это заходит слишком далеко. Это посягательство на его права, это бесчеловечно, это вторжение в его пространство.
Лишь потому, что ребенок зависит от вас в еде, одежде, жилище вы думаете, что имеете право делать это? — т. к. ребенок говорит, что он летал во сне, родители немедленно понимают, что это сексуальный сон. Теперь они будут больше сдерживать его, они будут больше дисциплинировать его. Они будут купать его по утрам в холодной воде! Они будут больше учить его целомудрию, они будут учить его «Если ты не целомудрен все идет не так как надо. Если ты будешь думать о сексе ты потеряешь интеллект, ты ослепнешь» — и тому подобную чушь.
Ребенок нуждается в огромной уединенности. Родители должны лишь помогать ему, а не вмешиваться. Ему нужно позволить решать самому делать что-либо или не делать чего-либо. Родители должны быть лишь бдительными, чтобы он не нанес вреда себе или кому-либо еще — этого достаточно. Большее вмешательство уродует его. Турист приехал на машине в маленький город и говорит с мальчиком, сидящим на скамейке напротив почты. «Как долго ты живешь здесь?» — спросил турист. «Около 12 лет», — ответил мальчик. «Похоже городок у вас захолустный?» — спросил турист. «Да, это так», — сказал мальчик. «Ничего не происходит», — сказал турист. «Я не вижу ничего, чем можно было бы заняться». «Я тоже», — сказал мальчик. Поэтому он мне и нравится.
Детям нравится, когда их оставляют в покое, пространственность необходима для их роста. Да, родители должны быть бдительными, внимательными, так чтобы ничего плохого не случилось с ребенком, но это отрицательный вид осторожности — они не должны вмешиваться положительно. Они должны дать ребенку величайшую истину поиска, но они не должны давать идеологии, которая дает представление об истине. Они не должны учить его истине, они должны учить его как искать истину. Нужно учить поиску, исследованию, приключению.
Детям нужно помогать так, чтобы они могли задавать вопросы, но родители должны отвечать на вопросы, если только они в самом деле знают. И даже если они знают, они должны отвечать так, как Будда обычно говорил своим ученикам. «Не верь тому, что я говорю! Это мой опыт, но в тот момент, когда я говорю это тебе, это становится неверным, потому что для тебя, это не опыт. Слушай меня, но не верь. Экспериментируй, ищи, изучай. Пока ты сам не узнаешь, твое знание бесполезно; оно опасно. Знание, которое заимствовано, это препятствие».
Но это то, что продолжают делать родители; они продолжают обуславливать ребенка. Никакой обусловленности не надо ребенку, никакого направления не нужно ему давать. Ему нужно помогать быть самим собой. Его нужно поддерживать, питать, укреплять. Настоящий отец, настоящая мать, настоящие родители будут благословением для ребенка. Ребенок почувствует их помощь, так что он станет более укорененным в своей природе, более заземленным, более центрированным, он начнет любить себя, уважать себя, вместо того, чтобы испытывать чувство вины. Помните, если человек не любит себя, он не может любить никого в мире, если ребенок не уважает себя, он не может уважать никого больше. Вот почему вся ваша любовь фальшива, все ваше уважение псевдо, неискренне. Вы не уважаете себя, как вы можете уважать кого-то еще? Если любовь к себе не родилась в вашем существе, она не будет излучаться на других. Вначале вы должны стать светом самому себе, тогда ваш свет начнет распространяться, он достигнет других.
Был день экзаменов в школе и учитель в плохом настроении спрашивал мальчика по теме растения и цветы. Мальчик ни на один вопрос не смог ответить правильно. В отчаянии учитель повернулся к помощнику и закричал: «Идите и принесите мне пучок розог». Помощник повернулся, чтобы выйти, а маленький мальчик закричал: «А мне только чашечку кофе, пожалуйста».
Поляк ехал по деревенской дороге и его машина сломалась. Пока он чинил, маленький мальчик подошел и спросил: — Что это? — Это рычаг, — сказал поляк. — У моего папы два таких, — сказал мальчик. Затем минутой позже он спросил снова «А это что?» — Это фонарь. — А у моего папы тоже два таких. А там что? Гаечный ключ?
— Да, — сказал мужчина раздраженно. — У моего папы тоже два таких. Беседа продолжалась так некоторое время. Наконец ремонт был закончен и поляк встал и пошел пописать на обочину дороги. Когда он писал, то показал на свой механизм воспроизводства и спросил: «У твоего папы тоже два таких?» — «Нет конечно! — сказал мальчик. Но у него в два раза длиннее».
Дети необыкновенно сообразительны им лишь нужен шанс. Им нужна возможность расти, правильный климат. Каждый ребенок рожден с возможностью просветления, с возможностью стать пробужденным, но мы разрушаем его. Это было величайшим бедствием в истории человека. Никакое другое рабство не было так плохо, как рабство ребенка и никакое другое рабство не высосало так много соков из человечества, как рабство ребенка, нет более трудной задачи для человечества — избавится от этого.
Пока мы не преобразуем человечество совершенно по другому, пока радикальные изменения не наступят, семья не исчезнет и не даст места коммуне, это будет не возможным.
Когда старый образец семьи исчезнет и превратится в многоуровневую систему, человечество обретет новое рождение.
Новый человек нужен, и именно он создаст тот самый рай, о котором мы мечтали. Рай может быть здесь-и-сейчас, но мы должны открыть дорогу новому ребенку.
Глава 3
Как создается чувство вины
Возлюбленный Ошо,
Почему родители так жестоки к своим детям? Есть ли какой-либо смысл в том, чтобы привлекать их к ответу? Как избежать повторения тех же ошибок?
Родители жестоки со своими детьми, потому что родители сделали вклад в них.
Родители имеют свои амбиции, честолюбивые мечты, которые они хотели бы осуществить через своих детей — вот почему они жестоки. Они хотят использовать своих детей. В тот момент, когда вы хотите использовать кого-то, вы не можете не быть жестоки. Из самой идеи использовать кого-либо как средство, возникает жестокость, приходит насилие.
Никогда не используйте другого человека как средство, потому что каждый человек ценен сам по себе.
Родители жестоки, потому что у них есть идеалы: они хотят чтобы дети были тем или этим. Они хотят, чтобы дети были богатыми, знаменитыми, уважаемыми. Они хотят, чтобы дети осуществили их несбывшиеся мечты. Дети должны быть их продолжением. Отец хотел быть богатым, но не преуспел, а теперь приближается смерть; рано или поздно жизнь оборвется.
Он чувствует разочарование: он еще не достиг своей цели. Он все еще ищет и ищет — но вот приближается смерть — это кажется таким несправедливым. Он бы хотел, чтобы его сын продолжил его работу, потому что его сын является его продолжением. Он его кровь, он его проект, он его часть — он его бессмертие. Кто знает на счет души? Никто не знает ничего определенного. Люди верят, но вера идет от страха, а глубоко внутри остается сомнение. Каждая вера несет в себе сомнение.
