Звучит зловеще? Что ж, задумайтесь над этим. Если мы довольны тем, какие мы есть, то вовсе не рвемся, например, идти на войну, чтобы сражаться за интересы каких-то политических деятелей, не так ли? Если нас радует то, какие мы есть, мы не угнетаем себя, пытаясь соответствовать чьим-то ожиданиям, правда?
Если мы принимаем себя такими, какие мы есть, со всеми нашими изъянами и недостатками, то не будем давать священнослужителям деньги для того, чтобы искупить вину или спасти души — если наши чувства и поступки естественны. И мы не будем подчиняться правилам, с которыми не согласны.
Если мы уважаем себя такими, какие мы есть, то не станем лебезить, стараясь заслужить признание и одобрение. И мы не будем терпеть унижение и несправедливость, от кого бы они ни исходили.
Так, с возрастом, под влиянием общественных интересов, мы перестаем принимать себя такими, какие мы есть, и привыкаем жить в страхе перед мнением окружающих, особенно боясь оказаться недостаточно хорошими. Этот страх давит на нас, вынуждая соответствовать чужим требованиям для того, чтобы заслужить одобрение.
Такая обусловленность существовала всегда, и идет из поколения в поколение. Набор требований меняется вместе с изменениями традиций и правил, но фундаментальное условие остается прежним: ты не хорош такой, какой ты есть.
Представление о том, что мы — такие, какие есть — по каким-то причинам не заслуживаем одобрения, усваивается нами на самой заре жизни, когда мы еще слишком малы, чтобы ответить: «Нет, это неправда», когда мы еще слишком малы, чтобы понять, что происходит. Ученые говорят, что первые шесть лет жизни люди преимущественно используют мозговые волны дельта (подсознание) и тета (воображение), что означает, что мы не пользуемся альфа-волнами осознанного творческого мышления, которое активизируется лишь к двенадцати годам. В раннем возрасте мы не думаем самостоятельно, а лишь заучиваем поведенческие модели и реакции, наблюдая за другими людьми — чаще всего за своими родителями. В то же время мы подсознательно усваиваем представления о самих себе, обретая собственную личность под влиянием этих же людей. По причине того, что все эти представления приходят к нам в столь юные годы, они закрепляются глубоко в нашем подсознании, превращаясь в набор основополагающих убеждений. Вот почему иезуиты говорят: «Дайте мне ребенка, которому не исполнилось еще шести, и он посвятит церкви всю оставшуюся жизнь».
Подсознательные убеждения сложились у нас так давно, что мы уже не помним, как это происходило. Возможно, это началось с ощущения того, что у мамы нет для нас времени — она говорит, что любит нас, но не всегда оказывается рядом, когда мы нуждаемся в ней. Возможно, она однажды рассердилась или ушла, оставив нас с другими людьми. Может быть, у отца были проблемы со здоровьем или неурядицы на работе, и он не всегда мог поиграть с нами. Возможно, наши родители сами не получали в детстве достаточно любви и потому не знают, как дарить ее своим детям. Может быть, они испытывали стресс, часто срываясь на нас и крича: «Нет!», «Не смей этого делать!» Кроме того, были еще и учителя, убеждавшие нас в том, что мы недостаточно умны; религиозные наставники, говорившие, что мы грешны; политики и правительственные органы, требовавшие от нас определенного поведения в обществе.
Самые различные ситуации, которые, на первый взгляд, могли и не иметь к нам непосредственного отношения, в конечном итоге убедили нас, еще очень юных, в том, что мы не заслуживаем любви, будучи такими, какие мы есть. Нам внушили, что с нами что-то не так. Мы начали думать о необходимости как-то измениться для того, чтобы заслужить мамину любовь или папино уважение и получить одобрение и признание общества.
Эти убеждения были подсознательно приобретены от людей значительно нас превосходящих, людей, в нашем восприятии подобных богам. Именно от них зависело наше существование. У нас никогда не было возможности оспорить их авторитет. Мы просто принимали суждения этих людей как непреложную истину, и постепенно эти убеждения слились с нашим собственным восприятием себя.
Веря в правдивость таких слов, мы стали жить в соответствии с ними, воспринимая все слова и поступки, обращенные в наш адрес, сквозь призму этих суждений. На нас словно надели шоры. И всю последующую жизнь своим поведением в различных ситуациях мы доказываем истинность чужих убеждений.
Как в нас проявляется обусловливание
Вот как это происходит: однажды мы усваиваем чужие идеи, принимая их за свои собственные, и потом они начинают влиять на все наши поступки, особенно на наши реакции.
Например, в раннем возрасте вам могли внушить, что вы глупы или не так умны, как окружающие. Возможно, это иногда в раздражении кричал отец, или вы усвоили эту истину, основываясь на том факте, что все ваши действия постоянно корректировались матерью. Или, может быть, у вас был брат или сестра, более сообразительные и потому чаще заслуживавшие похвалу. Эта мысль могла родиться из неисчислимого множества предпосылок, даже если никто из окружающих не собирался вам ее внушать.
По причине очень юного возраста вы верили в истинность идеи о том, что вы глупы или менее достойны уважения, чем другие. И эта мысль глубоко укоренилась в подсознании, откуда до сих пор продолжает влиять на ваше поведение. Вы можете считать, что все в порядке, но вашему сознанию неизвестны усвоенные программы — а именно подсознание определяет девяносто пять процентов вашего поведения. Согласно исследованиям когнитивных нейробиологов, лучшие из нас осознают лишь пять процентов своей деятельности, а большинство людей осознают лишь один процент — следовательно, бо$льшая часть наших решений, действий, эмоций и поведения запрограммированы подсознанием.
Таким образом, наша жизнь отражает заложенную в нас программу. Это объясняется тем, что работа подсознания заключается в создании реальности на основании своих программ, то есть в подтверждении их истинности. Поэтому если вы подсознательно считаете себя глупым или нестоящим, вы автоматически, подобно роботу, начинаете вести себя глупо или недостойно, создавая ситуацию, подтверждающую истинность этого суждения. Сама идея, возможно даже неосознанная, рождает в вас напряжение, не дающее вам довериться своей природной сообразительности и самому себе. Это делает вас нерешительным и даже пугливым. И все это заставляет вас казаться и чувствовать себя глупым.
Еще один фактор этого процесса заключается в невероятном доверии детей к своим родителям и в их абсолютной зависимости от матери с отцом. Поэтому, усвоив какую-либо идею от родителей, даже если они не собирались ее внушать, у вас не остается другого выхода, кроме как вести себя глупо, в соответствии с их мнением, потому что иначе вы продемонстрируете неуважение к родительскому авторитету — нечто, психологически не вероятное для ребенка.
Мы не можем позволить другим любить нас, если мы сами себя не любим
Еще один пример. Если я верю (осознанно или подсознательно) в то, что я — такой, какой я есть, — не заслуживаю любви, и передо мной стоит выбор между двумя партнерами, один из которых всецело мне предан и клянется в вечной любви, а второго не перестают интересовать другие женщины, и любовь его всегда будет порождать во мне сомнения и неуверенность, кого я выберу? Конечно же, я остановлю свой выбор на втором (и поверьте, я убедилась в этом на собственном опыте).
Мы никак не сумеем позволить другим людям по-настоящему любить нас, если не любим себя сами. Мы будем подозрительны, нас будет терзать страх того, что если мы подпустим другого человека слишком близко, он обнаружит в нас то, что мы сами себе не прощаем. Мы позволяем сближение до определенного предела, но не дальше. Мы сами создаем ситуации, в которых нас отвергают, или истолковываем происходящее так, будто нас отвергли, или просто воображаем это. В результате такие мысли и поступки убеждают нас в том, о чем мы всегда подозревали — что нас нельзя любить.
Так идея, глубоко укоренившись в подсознании, влияет на поведение, побуждая нас реагировать на людей и ситуации в манере, подтверждающей ее истинность. Несмотря на то что мы не всегда отдаем себе отчет в своих поступках, эта скрытая динамика неустанно действует в подсознании.
Если мы сами отвергаем себя, как мы можем поверить в то, что нас принимают другие люди? Тихий внутренний голосок постоянно повторяет: «Как они могут любить меня?» Мы не верим тем, кто нас любит. А какая любовь способна выжить без доверия?
Если глубоко внутри я верю, что не заслуживаю любви, я не только буду выбирать в партнеры тех, кто меня не любит, но я также не смогу полностью открыться им. Как мы можем любить друг друга, если не любим сами себя? Другой человек — это тоже человек. Он так же несовершенен. Мы обманываем себя, полагая, что сможем принять другого человека со всеми его недостатками, тогда как не в состоянии принять себя сами.
