Когда бизнесмен думает о просветлении, он думает о нем как о товаре среди прочих товаров. У него есть список он должен построить большой дворец, ему нужно многое купить, и, наконец, ему также необходимо приобрести просветление. Однако просветление всегда идет последним в списке: лишь тогда, когда все уже сделано, лишь тогда, когда делать уже больше нечего. И это просветление тоже нужно купить, ибо он уверен, что купить можно все.
Однажды великий и богатый человек пришел к Махавире. Он действительно был очень богат; он мог купить все, даже целые королевства. Даже короли занимали у него деньги.
Он пришел к Махавире и сказал: «Я очень много слышал о медитации; пока ты был здесь, ты просто свел людей с ума; все только и говорят о медитации. Что есть медитация? Сколько она стоит и могу ли я купить ее?»
Махавира медлил с ответом, поэтому человек продолжил: «Не думай о цене. Просто назови ее, и я заплачу, не беспокойся об этом».
Ну как разговаривать с таким человеком? Махавира не знал, что ему ответить. Наконец он произнес: «Уходи… В твоем городе живет один человек, он очень беден; возможно, он захочет продать тебе свою медитацию. Он достиг ее, но он так беден, что, возможно, будет готов продать ее».
Поблагодарив Махавиру, богач поспешил к бедняку, постучал в его дверь и спросил: «Сколько ты просишь за свою медитацию? Я хочу купить ее у тебя».
Бедняк засмеялся: «Ты можешь купить меня , я не против. Но как я могу продать медитацию? Это качество моей жизни, а не товар».
Бизнесмены всегда думают подобным образом. Они делают пожертвования для того, чтобы купить что-нибудь, они строят храмы для того, чтобы купить что-нибудь. Они делают пожертвования, но их пожертвования никогда таковыми не являются; это проверенный способ заполучить что-нибудь, это инвестиция.
Когда я говорю о том, что нужно быть воином, я имею в виду азартного игрока, поставившего на кон все. Тогда просветление станет вопросом жизни и смерти, а не товаром: ради него человек готов пожертвовать всем. И он не думает о прибыли.
Ко мне приходят люди и спрашивают: «Что мы получим от медитации? В чем цель медитации? Какая от нее будет прибыль? Если посвящать один час медитации, то каков будет доход?» Вся их жизнь — это подсчеты прибыли.
Воин не гоняется за прибылью; он стремится к высотам, к высотам жизни. Что получит воин, сражаясь на войне? Солдаты перестали быть воинами, они просто превратились в слуг. Воины перевелись на этой земле, ибо все боевые задачи уже выполняются техникой. Летчик сбросил бомбу на Хиросиму: этот летчик — уже не воин. Это может сделать любой ребенок; это может сделать любой сумасшедший, вот именно — любой сумасшедший. Сбросить бомбу на Хиросиму не означает быть воином.
Война перестала быть такой, какой была когда-то; сегодня каждый может воевать; и раньше или позже, но все будут делать только роботы. Бомбу может сбросить и беспилотный самолет, а самолет — это не воин. Утеряно само качество воина.
Воин сходился с врагом в рукопашной, смотря ему в лицо. Только представь двух бойцов с направленными друг на друга мечами; есть ли у них время на размышления? Если они будут думать, то проиграют. Раздумья прекращаются, как только обнажаются мечи. Воины ничего не планируют, ибо, пока они будут разрабатывать план, противник первым нанесет удар. Воины действуют спонтанно, их ум отключается. Опасность настолько очевидна, смерть настолько близка, что думать просто некогда. Уму нужно время; а в минуту опасности не думают. Можно предаваться раздумьям, сидя в кресле, но, идя в рукопашную, размышлять некогда.
Человек идет по улице, по темной улице, и вдруг видит змею, ядовитую змею; что он будет делать? Начнет соображать? Нет, он тут же отпрыгает в сторону. И так произойдет не потому, что он все обдумал, ведь для раздумий нужно время; а змея не станет ждать, у змеи нет ума. Змея может укусить, поэтому в такой ситуации ум уступает инстинкту. Неожиданно встретившись со змеей, человек автоматически отскакивает в сторону, и этот прыжок инстинктивен, он предшествует мысли. Сначала прыжок, потом раздумье.
Именно это я и имею в виду, когда говорю о качестве воина: действие происходит без раздумывания, действие происходит без участия ума; это действие спонтанно. Можно стать воином без участия в войне, нет необходимости идти на войну.
Вся жизнь — это риск, повсюду полно врагов и змей, свирепые дикие звери готовы наброситься на тебя. Вся жизнь — это война. Если живешь осознанно, то понимаешь, что жизнь человека — это война, можно в любой момент погибнуть, поэтому нужно всегда быть наготове. Необходимо быть бдительным, как воин, окруженный врагами. В любой момент отовсюду можно ожидать смерти; некогда раздумывать. Будь игроком: только игрок способен на подобный прыжок. Этот прыжок настолько опасен, что те, кто думают о прибыли, не в состоянии совершить его. Это рискованно, очень рискованно; можно потерять все и ничего не получить. Когда человек приходит ко мне, он может потерять все и не получить ничего.
Я повторю высказывание Иисуса: «Тот, кто цепляется за жизнь, тот, кто стремится сохранить ее, тот ее потеряет; а тот, кто готов ее отдать, сохранит ее». Такой разговор понятен игроку: рискнуть жизнью — значит сохранить ее. Умереть — значит обрести вечную жизнь, бессмертную жизнь.
Когда я говорю о бизнесмене, я имею в виду расчетливый, хитрый ум. Не будь хитрым. Ни один ребенок не смог бы быть бизнесменом, и в то же время нелегко найти старика, который не был бы бизнесменом. Каждый ребенок — воин, каждый старик — бизнесмен. Как воин превращается в бизнесмена — долгий рассказ: общество, образование, культура, предрассудки делают его более трусливым. Он теряет способность к риску, а прекрасно лишь то , что рискованно.
Любовь — это риск. Жизнь — это риск. Бог — это риск. Бог — это самый большой риск, и его не познать математическими расчетами; для этого нужен максимальный риск, нужно поставить на карту все, что есть. А человек не знает неизвестного; он может рискнуть только известным, ибо неизвестное ему неведомо.
Деловой ум возмутится: «Что ты делаешь? Ты меняешь все, что имеешь, на какую-то фикцию, на то, что, возможно, вовсе не существует? Сохрани то, что имеешь, и не гонись за неизвестным». Ум же воина говорит: «Ты уже познал известное, в нем уже нет ничего привлекательного; оно уже стало обузой, которую дальше нести бесполезно. Пришла пора познать неизвестное, и я должен рискнуть всем, что знаю, ради того, чего не знаю».
И если человек способен рискнуть, рискнуть всем, ничего не стремясь сохранить, не пытаясь хитрить, не пытаясь ничего удержать, то ему неожиданно открывается неизвестное. А когда оно приходит, осознаешь, что это не просто неизвестное, оно непознаваемое. Непознаваемое не является противоположностью известному, оно находится за его пределами. Для того чтобы двигаться в такой темноте, чтобы продвигаться в чужой местности без всяких карт и ориентиров, чтобы идти одному в эту бесконечность, нужно обладать качествами воина.
У многих из нас еще осталось немного от воина, ибо мы все были когда-то детьми; мы все были воинами, мы все мечтали о неизведанном. Детство спрятано внутри каждого, и его невозможно уничтожить, оно все еще здесь, оно все еще занимает частичку нашей сущности. Пусть оно проявится; тот, кто может вновь стать ребенком, вновь станет воином. Вот что я имею в виду.
Не впадай в депрессию из-за того, что владеешь магазином, что ты — бизнесмен. Не впадай в депрессию, всегда можно стать воином. Идти на риск — это качество ума, это качество ребенка: довериться и выйти за пределы безопасного, известного.
Величайший воин не имеет никакого отношения к войне. Он не имеет никакого отношения к борьбе с другими. Он занят внутренним преобразованием. И это не поединок, хоть он и приносит победу; это не война, не конфликт. Но необходимо быть воином, ибо нужно быть очень бдительным, как воин.
Необходимо быть очень внимательным, очень медитативным, ведь мы идем по самому мрачному континенту во Вселенной… В конце пути будет светло, бесконечно светло, но вначале необходимо пройти через темную ночь души. Там есть много ловушек, там очень легко заблудиться, там очень много различных внутренних врагов. Их нельзя убивать и уничтожать, их нужно трансформировать, превратить в друзей. Гнев нужно превратить в сострадание, похоть — в любовь, и так далее, и тому подобное. Итак, хотя это и не война, но быть воином необходимо.
Подобным образом в Японии весь мир самурая, воина, вырос из медитации, все виды боевых искусств превратились в тропинки к внутреннему миру. Владение мечом превратилось в Японии в одну из самых главных медитативных практик. Нужно быть чрезвычайно сознательным, ибо мгновение неосознанности — и самурай мертв.
Настоящий воин настолько внимателен, что знает, когда противник нанесет удар. Он готов отразить удар еще до того, как мысль о нем промелькнула в голове противника. Он готов. Его осознанность становится столь концентрированной, что он может читать мысли врага. Говорят, что если сражаются два настоящих самурая, то победителя в их схватке не бывает. Бой может состояться, но победителей не будет, ибо оба будут читать чужие мысли. Не успеет один начать атаку, как противник уже готов к ее отражению.
