Таким образом, когда вы функционируете в социуме и пребываете в контакте с подобными себе, то все чаще чувствуете растерянность, потому что перед вами два варианта ответа на любую ситуацию — а) привычная схема реагирования и поведения, которой вас обучили с рождения, и б) измененное реагирование (поведение), которое условно назовем безупречным. Испытав условность всех стереотипов и схем, на которых держится «пузырь восприятия», практикующий не может забыть этот опыт. Каждый раз, в любой ситуации, иное представление о мире будет словно где-то рядом, за спиной. И каждый раз придется делать выбор: какой схеме последовать.
Впрочем, люди быстро находят способ избавиться от двусмысленности, в которой они оказались. Если человек считает ситуацию слишком сложной для своей психоэмоциональной сферы, он избегает дальнейшего погружения в «измененный мир». Постепенно все странные впечатления, обретенные им в процессе психоэнергетического развития, теряют свою остроту и, наконец, забываются. Если же практикующий продолжает свой Путь, ему совершенно необходимо достичь уровня «Свидетель», ибо это — единственный способ приобрести душевное равновесие на новом уровне усиления сознания.
3.3. Попытки пробудить осознание в сновидении
Сновидение на третьем этапе становится содержательнее и интереснее.
Главная цель нагуалиста — перенести в сновидение навыки, обретенные наяву. В первую очередь, это относится к навыку поддержания фигуры безупречности и того уровня алертности внимания, который дает доступ к режиму неделания независимо от того, бодрствуем мы или находимся в состоянии осознанного сновидения.
И то и другое оказывает мощное воздействие на сновидение. Фигура безупречности прежде всего влияет на характер переживания сновидения, а неделание любого типа — сильно искажает само восприятие сновидческой реальности.
При этом нужно иметь в виду специфические условия того, что мы называем «ситуацией восприятия в сновидении». Разделение сновидения на перцептивные сигналы (образы и совокупность образов) и внутренние установки сновидящего, его психоэмоциональное состояние, настроение, «размывается» максимально. Именно поэтому у рационально мыслящего сновидца возникает впечатление, будто сновидение является всего лишь специфическим отражением его субъективного состояния — его озабоченностей, страхов, ожиданий, его гнева и жалости.
Дело в том, что человек, находящийся в состоянии небезупречности, не может проявить свои чувства и эмоции в полной мере. Часто он «откладывает» их реализацию, в результате чего она происходит в то время, когда он видит сон. Это — привычный и удобный для ординарного сознания способ разрядки эмоционального напряжения. Ведь в момент сновидения мы выходим за пределы навязанного нам «социального договора». Здесь нет свидетелей и оценщиков, наделенных соответствующим авторитетом и статусом. Мы позиционируем «мир сновидений» не только как иллюзорный, но и как глубоко интимный — а потому чувствуем себя здесь намного свободнее. Мы можем во многих отношениях интенсивнее демонстрировать собственную небезупречность.
Конечно, у этой ситуации есть и обратная сторона. Небезупречное сновидение в значительной мере подчинено автоматизмам, выработанным наяву. Если в бодрствующем состоянии мы сдерживаем свой гнев и стыдимся его, то в сновидении можем позволить себе злиться, но стыд будет проявлять с той же силой. Это касается всего диапазона эмоциональных реакций, которые в повседневной жизни наяву вытесняются либо подавляются осознанием. Яркое и небезупречное сновидение может быть для нашего «Я» поучительной демонстрацией, каковы мы на самом деле. Пластичность сновидческого восприятия и отсутствие авторитетных оценщиков создают идеальные условия для сотворения пространства, где мы посредством образов воплощаем все хорошее и все отвратительное, что содержит тональ.
Когда фигура безупречности превращается в реальный энергетический ресурс личности, атмосфера сновидения соответствующим образом изменяется. Каждый раз, когда безупречность активизируется, сновидящий растворяет множество образов, отражающих в сновидении продукцию базальных комплексов. Остается чувство освобождения и покоя, которое иллюстрирует ряд архетипических образов, и образы, опирающиеся на сенсорные сигналы, воспринятые психоэнергетическим полем сновидца из внешней Реальности.
Активность безупречности в сновидении значительно усиливается. Сновидческий опыт может обогатить опыт практикующего. Занимаясь психотехниками нагуализма, мы можем переживать странные, неописуемые чувства наяву. Многие из них являются результатом формирования фигуры безупречности. Человеческое описание мира почти не знает слов, имеющих отношение к безупречности. «Бесстрашие», «безжалостность» (да и то — с оговорками), «бесстрастие» — вот и все, что можно найти в русской лексике по поводу безупречности. Мало того, что все эти слова построены на отрицании (страха, жалости, страсти) — ни одно из них не отражает подлинной сущности переживаемого. Таким образом, используя повседневный язык, мы не способны даже намекнуть практику, какие переживания сопровождают безупречность. Необходимо приобрести личный опыт сильного переживания чувств и эмоций, вызванных состоянием безупречности. Сновидение может помочь в этой работе, поскольку здесь мы становимся значительно чувствительнее.
Во время сновидения психоэмоциональная сфера переживает все процессы тоньше и глубже. При этом многие сновидцы испытывают инсайты, в результате которых начинают понимать, как протекают процессы в их психике, связанные с ощущением, восприятием, реагированием. Они открывают реальность своего тела сновидения и через него могут ощутить телесные закономерности, недоступные сознанию наяву. Чувственное содержание безупречности переживается в сновидении как нечто предельно конкретное. Оно насыщено множеством сенсорных деталей, которые, как правило, невозможно описать после пробуждения. Ощущения, ярко переживаемые во сне, надолго остаются в бодрствующей памяти, будучи дополнительным компонентом опыта, обращенного к воспроизведению психоэмоциональной области безупречного состояния психики.
Но самым ценным опытом остается сновидческое восприятие сенсорных сигналов внешней Реальности. Разумеется, далеко не всегда практик способен после пробуждения «отделить» сенсорные сигналы, источником которых является внешнее поле, от сигналов, генерируемых его собственной психикой в процессе функционирования. Несмотря на то, что внешние сигналы непрерывно искажаются и потому оставляют впечатление общей текучести, ускользающей подвижности, сигналы, поступающие извне, подчиняются иным закономерностям — не психологическому порядку (ассоциации, условные рефлексы, гештальты), а энергетическому.
Причина любой трансформации сенсорного пучка в нашем осознании, если он вызван движением энергии, существующей вне организма (биологического пространства), также находится снаружи. Сами интерпретации обусловлены опытом конкретной личности, но динамика возникшего образа и диапазон, внутри которого возможны превращения смыслов, значений, качеств и свойств сенсорного пучка, обусловлены внешней природой энергии стимула. Если вы не имеете опыта подобного различения, любой пример покажется умозрительным.
Ассоциативная трансформация объекта в сновидении может происходить так (приведу пример из личного опыта). В сновидении вы оказываетесь в комнате, где стоит старинная мебель. Открыв ящик письменного стола, вы находите пачку чистой бумаги и достаете ее. Отвлекаетесь, разглядывая старинное зеркало и картины. Когда ваше внимание возвращается к пачке чистой бумаги, вы видите, что она исписана мелким почерком. Конечно, это моя личная ассоциация, поскольку я иногда пишу не только на компьютере, но и на бумаге. Психосемантически такая трансформация тоже вполне понятна — на бумаге, как правило, пишут или печатают.
И все же только сам сновидец может испытать уникальное чувство узнавания ассоциативной трансформации в сновидении, так как психологическая ассоциация всегда индивидуальна, она возникла в результате неоднократного повторения тех или иных перцепций на протяжении личной истории сновидящего. Более того, упомянутые повторения чаще всего имели место в определенном контексте восприятия — всегда очень личностном, контуры которого хорошо знакомы только одному человеку. Самому сновидцу.
Все это затрудняет анализ сновидческих восприятий для постороннего наблюдателя, а иногда делает его вообще невозможным. Из чего сотканы сновидения? Из впечатлений собственной жизни и из собственных чувств. Что может сказать о содержании наших снов другой человек? Как правило, мы пересказываем ему только фабулу и самые сильные чувства. Со всем прочим приходится работать самостоятельно.
