Продолжайте, но двигайтесь медленно. Сейчас мы научимся освобождать вторую руку. Перестаньте сжимать колени вместе — развяжите одну, а затем и другую резиновые ленты. Теперь выполните то же движение, что и раньше, но на этот раз, когда будете садиться, колени разведите, чтобы можно было увидеть обе пятки. Затем одну ногу занесите за другую.
Лягте, а когда будете садиться, снова выполните то же движение. Если вы продолжите свои действия и будете наблюдать за пятками, то вторая рука вам уже не понадобится. Просто станет ненужной. Еще раз, помогая себе обеими руками, примите сидячее положение, и вы обнаружите, что можете сидеть вообще без рук. Вы можете освобождать их вместе с ногами. Чтобы себе помочь, разведите колени еще больше. Вот теперь вы сидите правильно, без рук.
Верните их на место и представьте, что собираетесь проделать те же движения с другой стороны. Теперь вы должны обратить внимание на своих соседей с каждой стороны. Если вы не посмотрите, то кого-нибудь ударите, когда будете пытаться сделать движение. Не говорите ни слова и ни о чем не думайте. Я могу приказать: «Все дружно поворачиваемся налево!» Вот тогда вы будете организованны. Но чему вы при этом научитесь? Поэтому если вы, повернувшись на другой бок, говорите соседу: «Давай-ка посмотрим, мы двигаемся очень близко друг к другу» — то это звучит как музыка.
Музыка — очень забавная вещь. Многие полагают, что она возвышает душу, очищает мысли и делает нас более человечными. Но под музыку сжигали евреев! И люди, которые делали это, были выходцами из одной из самых музыкальных стран в мире. Они дали нескольким евреям выжить, чтобы те играли, пока сжигали остальных. Так что музыка, несущая очищение, — это пустой треп. Музыка не очищает всех. Хотя, конечно, не склонный к насилию человек может создать хорошую музыку. Но это не та музыка, которая делает людей людьми. Музыка может быть чудеснейшей. И может быть отвратительнейшей вещью на свете.
Поэтому, если вы хотите настроиться на совместную работу, ведите себя гуманно. Не пользуйтесь музыкой. Не отдавайте приказаний. Не делайте ничего, а лишь почувствуйте и ощутите человека, который находится рядом с вами. Лягте, пожалуйста, на живот и не разговаривайте. Начните двигаться и почувствуйте, где находятся другие люди. Обе ваши руки будут свободны, если вы в достаточной мере разведете колени и достаточно отведете одно колено назад, а другое достаточно выдвинете вперед. Эй вы, красота наоборот, вы неверно расположили ноги — вы должны научиться правильно их разводить. Это очень важно для женщины. Вот так уже лучше. Переносите обе руки на эту сторону и обе руки на другую. Раскачивайтесь — каждая частица вас должна раскачиваться.
[Мойше делает замечание человеку, который хорошо организует свои движения с одной стороны и плохо с другой.]
То, что у вас выходит, — это суета. Таз должен двигаться так, как мы этому учились раньше: направляясь влево, он должен вырисовывать непрерывную плавную дугу. Тогда ваши руки и ноги будут знать, куда им перемещаться дальше. Следите за своим тазом, головой и смотрите на пятки. Посмотрите на его движение — он очень сообразителен, — теперь он работает тазом правильно. До этого он им дергал. Он действует все еще не совсем верно. Ложась на пол, вы не должны об него биться костями таза. Вы же ударяетесь левой подвздошной костью. Не так сильно, чтобы было больно, однако если вы сделаете миллион таких движений, то в этом месте образуется синяк. Смотрите, когда вы раскачиваетесь, передняя часть таза делает так: «о-оооо», а не так: «ой». Не делайте «ой», иначе это будет означать, что вы почувствовали резкую боль и заработали растяжение ноги. Попытайтесь двигаться медленно. Если вы достаточно отведете ногу назад, то перекатитесь на живот, а не на подвздошные кости. Независимо от того, осознаете вы это или нет, но раскачивание на подвздошных костях мешает вам двигаться быстрее. У нашей нервной системы на этот счет сложился достаточно большой опыт. Она знает, когда вам нужно чихнуть, когда вам нужно уносить ноги и куда вам нужно перекатываться. Что заставляет нас делать глупые вещи, так это наш разум. Вот теперь уже лучше.
Не могли бы вы на минуту прерваться? После мы посмотрим, до какой скорости вы можете разогнаться. Вы испробуете любой другой способ сидения и лежания и выясните, можете ли вы достигнуть определенной скорости. Говорю вам, что с той скоростью вы будете двигаться быстрее кошки. Лягте, пожалуйста, на живот и начинайте после моего сигнала. Но если вы, приступая к движениям, не посмотрите друг на друга, то не почувствуете друг друга и будете задевать своих соседей. А теперь дышите свободно и вспомните, как говорил Штекель, что спешка и скорость — это две большие разницы. Первая — это чертовски несносная штука, а вторая — величайшая в жизни радость. Начинайте. И руками, и ногами, и грудью, и усами, и всем, что у вас есть, вы должны одинаково качаться. Прекрасно.
Вы видите — ого! — видите, как вы теперь садитесь на левый бок? Знаете почему? Потому что вы справились с этим благодаря двум людям. У вас одного месяц ушел бы на то, чтобы левую сторону подвести к одному знаменателю с правой. Это все из-за того, что у вас есть некоторые проблемы. Но подумайте вот о чем: ваша нервная система с самого начала училась действовать правильно. Ребенок испытывает побуждение что-то сделать и со своими ощущениями передвигается в пространстве, отыскивая во внешнем мире объекты, которые дают ему знания и стремятся занять свое место в его жизни. И это познание должно быть социальным, иначе личность становится аутичной и шизофреничной и изгоняется из общества. Если социальное функционирование несовершенно, то движения индивида не могут приспособиться к успешному существованию в реальном обществе. Если вам приходится сталкиваться с настоящей биологической или физиологической проблемой, то до тех пор, пока вы не осмыслите ее, вы не сможете ни совершенствоваться сами, ни излечить этого человека. Вы лекарствами можете убить это в зародыше, но человек все равно не будет действовать правильно.
Теперь посмотрите вы и определите, насколько стала лучше ваша левая половина тела благодаря тому, что движения регулировались двумя соседями. Снова лягте на живот, и все трое выполните движение еще раз. Это было требование, а значит, вы должны сделать движение хуже. (Смех.) Никто не смотрит. Теперь посмотрите — вот женщина, у которой с одной стороны тела были затруднены движения. В четверг она пришла, ужасно этим раздосадованная. А теперь взгляните, как она перемещается влево, как поворачивается направо, и определите, с какой стороны у нее были проблемы, а какая была здорова? Видно, что двигается она не хуже остальных и одинаково в обе стороны. Поэтому она должна мне поцелуй. (Смех и аплодисменты.) Нет, я не прошу о нем сейчас, вы мне подарите его, когда я этого захочу.
Теперь лягте, пожалуйста, на пол и убедитесь в том, что социальное функционирование — это не просто досадная помеха. Оно улучшает нашу физиологию. Если вам это неизвестно, то вас нельзя будет назвать добропорядочной общественной личностью, даже если вы будете посещать синагогу или церковь семь раз в неделю. Как существо социальное, мы используем весь свой мозг, включая его унаследованные свойства, так же, как и свойства животного происхождения. Мозгом мы продуцируем свободу, которая освобождает наши руки и дает нам возможность преобразования левого полушария, в котором заложены функции письма, речи и чтения. Следовательно, наши биологическое, физиологическое и социальное существования взаимосвязаны. Для людей в этом состоит жизнь.
Зачастую людям задают вопрос, что бы они делали, если бы остаток жизни им пришлось провести в одиночестве на острове. Что бы вы с собой взяли, какие книги, какие кассеты? Я бы вам посоветовал вот что: выбросите все кассеты и книги в море. Вам нужно, чтобы у вас было больше себя, чтобы выжить.
Мы стараемся не думать о том, что социальная жизнь — это не только социальная жизнь, но еще и биологические и физиологические потребности. Без них вы не просуществовали бы ни дня. Чтобы избавить себя от человечества, нужно иметь что-то человеческое. Даже чтобы совершить самоубийство, вам потребовался бы пистолет или какие-нибудь таблетки, которые были кем-то сделаны. Фактически мы не можем ни жить, ни умереть не как общественные существа.
Люди только начинают это осознавать. Медики, например, не понимают, что, чтобы вылечить человека с рассеянным склерозом, нужно правильно организовать его социальные функции.
Мы не одни в этом мире. Мы действуем с постоянным осознанием того, что существует некий наблюдатель. Мы были произведены на свет матерью и вошли в мир с наблюдателем, другим существом. И всю оставшуюся жизнь вы должны учитывать важность этого. И поэтому наши отношения с другими людьми и с вещами, которые мы создаем, которыми пользуемся и с которыми мы играем, и со всем миром в целом, улучшает нашу физиологию.
