Никто не предписывает стиля одежды или причесок выпускникам ЭСТа, чтобы убедиться, достаточно просто посмотреть на них.
Продолжительное чтение в течение многих процессов, когда ученики находятся в расслабленном, медитативном состоянии, является единственной частью тренинга, которая может показаться зловещей или похожей на промывание мозгов. Если бы эти тексты включали такие места, как «Вернер – мой хозяин, и у меня нет своей воли» или «ЭСТ делает меня все лучше и лучше», то было бы о чем говорить. Но содержание текстов является просто развернутым каталогом драматизируемых тренингом позитивных положений. Говорить кому-то, что он свободен, добр и имеет важные силы, которые будет использовать только для этических целей, – это не промывание мозгов.
Второе критическое замечание об опасности ЭСТа состоит в том, что на тренинге, в неконтролируемых условиях, в некоторых процессах достигается глубокий и «тревожащий» материал, что может привести учеников к психическим срывам.
Хотя я и не слыхал ни об одном таком психическом срыве, рано или поздно он, разумеется, произойдет, точно так же, как он рано или поздно произойдет в местном порнографическом кинотеатре. ЭСТ принимает серьезные меры против проникновения нестабильных личностей.
Например всякий, кто был когда-либо госпитализирован по психиатрическим причинам, должен иметь письмо от своего врача, и ему рекомендуют не приходить на тренинг.
В дополнение всякий, кто подвергался психотерапии в течение ближайшего полугода, должен информировать своего терапевта и получить его разрешение; если он не «выигрывает» в терапии, ЭСТ отговаривает его от тренинга. Такие меры очевидно снижают вероятность проникновения нестабильных личностей. Во всяком случае тренер и надзирающий за тренингом всегда наготове на случай каких-либо припадков и психических срывов.
Нет сомнений, что в некоторых случаях люди обнаруживают, что после тренинга они стали более тревожными, напряженными или подавленными, чем были до него. Если человек приходит на тренинг с проблемой общей скуки, он вполне может войти в контакт со страхом и после тренинга остаться с тревогой вместо скуки. Если же его барьер – тревога или страх, он может снять слой с луковицы и открыть интенсивную, тревожащую злость или ненависть. Кто-то может отслоить злость и обнаружить депрессию. Если выпускник решает, что скука «лучше» тревоги, то после тренинга он может чувствовать себя «хуже». Если кто-то считает, что страх лучше ненависти, он также может пережить ухудшение. Как мы видим, ЭСТ тщательно избегает обещаний «улучшения» или того, чтобы считаться терапией. Подавляющее число выпускников действительно чувствуют, что стали «лучше», хотя это их собственная оценка, так же, как и тех, которые чувствуют, что стали «хуже».
Нет сомнений, что ЭСТ – сильное средство. Если трансцендентальная медитация, эмоциональная и успокаивающая – это марихуана движения за развитие человеческого потенциала, то ЭСТ-тренинг – это ЛСД, взрывообразный и потенциально трансформирующий жизнь. Поскольку ЭСТ силен, многие ученики иногда опускаются ниже, чем обычно, так же как и поднимаются выше, подобно тому как при психоанализе пациенту может стать «хуже», перед тем как стать лучше.
Что следует принимать во внимание – это процент выпускников, имеющих срывы, по сравнению с тем же процентом завсегдатаев порнографических кинотеатров или психоаналитических пациентов. Сколько выпускников сообщают о чрезвычайно благоприятных результатах и сколько о неблагоприятных? Пока очевидно, что подавляющее большинство выпускников считают тренинг весьма ценным, и нет никаких свидетельств (а следовательно, и доказательств), что ЭСТ-тренинг чем-то опаснее порнографического фильма. Любые будущие психические срывы на тренинге хотя и будут интересной новостью, не могут служить основой для серьезной критики.
Другая критика тренинга более весома, особенно потому, что представлена Стюартом Эмери, который с начала 1973 года по апрель 1975 года был эффективным ЭСТ-тренером. Фактически он был первым тренером после Вернера. Хотя Эмери признает, что ЭСТ-тренинг приносит пользу почти всем ученикам, он выдвигает два возражения: во-первых, положение о тотальной ответственности за свои переживания опасно, а во-вторых, многое в тренинге не имеет отношения к его успеху. «Лично я чувствовал, что многое в тренинге было бессмысленно. Я полагал, что разговоры о реальности, о том, что мы создаем ее всю, были простой кучей бессмыслицы, и я по-прежнему думаю, что не нужно говорить людям, что они создают все».
Нетрудно критиковать идею нашей тотальной ответственности за «реальность», за все, что происходит в нашей Вселенной, за сожженных напалмом вьетнамских детей или рак у нашего ребенка. Нетрудно, если эта идея истолковывается поверхностно, что обычно означает, что идея становится скорее верованием, чем переживанием.
Положение, что вьетнамский ребенок несет ответственность за свое переживание сожжения напалмом, хотя и является философски последовательной и защитимой позицией, вряд ли, как и большинство философских идей, доведенных до логического экстремума, очень полезно.
Осознание человеком факта создания собственных переживаний и принятие ответственности за собственную жизнь представляется одним из наиболее ценных результатов тренинга. В применении к экстремальным ситуациям эти переживания по-прежнему ценны, но в качестве идей становятся нелепыми или ужасающими. Ипохондрику, например, весьма ценно осознать, что он сам создает свои страдания. Но кажется ужасающим сказать, что каждый ребенок, оставленный в горящем доме, или каждый человек, погибший в руках нацистов, нес ответственность за свои переживания. Более того, ответственность не нужно путать с осуждением. Это очень освежающая мысль – осознать, что, когда твою квартиру «ограбили»
(социальная точка зрения на событие), ты не должен переживать событие как утрату, а если переживаешь, то можешь взять ответственность за такое переживание. Но осуждать человека за то, что его ограбили, – ложное и сбивающее с толку положение.
Общая ссылка Эмери на многое в тренинге как на «бессмыслицу», поднимает несколько другой вопрос. Я указывал ранее, что бессмыслица может иметь большую ценность, фактически может быть неразрывно связана с переживанием просветления. Действительно, как можно взорвать ум с помощью «смысла»? С другой стороны, законно возникает вопрос о существовании в тренинге большого количества бесполезной бессмыслицы, так же, как и полезной бессмыслицы. Есть ли в тренинге несколько основных, хорошо работающих вещей, а все остальное просто абракадабра и пустая театральность?
Парадоксально, но знает только Вернер. Согласно Тэду Ленгу, одному из самых опытных ЭСТ-тренеров, оценка тренинга происходит в актуальных ситуациях тренинга. Вернер и тренеры по меньшей мере раз в месяц встречаются для обсуждения полезности отдельных моментов тренинга. Хотя суть остается неизменной, тренинг постоянно меняет форму. Вернер сам является источником большого количества перемен, которые он делает на базе своих впечатлений от тренинга и специальных семинаров, которые проводит время от времени. В другом смысле, разумеется, тренинг всегда меняется, поскольку ученики всегда новые.
Вопрос о том, действительно ли в тренинге есть что-то, что является просто декорацией, не может быть решен, пока ЭСТ не начнет экспериментировать с вариациями тренинга и измерять результаты по какомуто стандартизированному вопроснику. Пока ЭСТ не планирует такого исследования. Более того, мои собственные интервью с большим количеством выпускников показывают, что то, что кажется бессмыслицей, абракадаброй и психо-лапшой-на-уши одним, другими может переживаться как высшие точки тренинга.
Обмены кажутся самой квинтэссенцией ЭСТа, но многие из тех, кто ни разу не делился, все равно получали огромную пользу от тренинга. Лично я нашел профиль личности бесполезным, но мой знакомый адвокат сказал, что именно во время профиля личности в выпускной вечер он действительно «получил это». Игра в дурачка может быть бесполезной забавой для одних и привести к прорыву других. Анатомия ума многих погружает в сон, но приводит других к переживанию просветления. Ученик может ничего не получить от пяти последовательных процессов и получить в шестом переживание, которое перевернет его жизнь.
Я полагаю, что если Стандартный Тренинг оставался в основном неизменным в течение последних двух лет, то причина здесь в том, что он хорошо работает таким, как есть. Нет смысла ковыряться в двигателе летящего авиалайнера.
Критика организации ЭСТ гораздо шире, чем критика тренинга, однако основное возражение остается прежним: «Может, вы и правы, но это работает».
Организация ЭСТ не демократична (большинство американских деловых организаций не демократичны), а скорее авторитарна, что у многих вызывает замешательство и антагонизм. Вернер Эрхард ожидает от персонала преданного служения ЭСТу, что, поскольку ЭСТ и он одно и то же, означает служение ему. В конце четвертого дня тренинга тренер объясняет, что Вернер является центром источника силы, служащей массам людей, а члены персонала снабжают Вернера дополнительной силой.
