Карл Ренц - Дао дэ неглиже

Ознакомительная версия.

Поэтому Иисус всегда указывает на живое слово. Каждый так называемый мастер указывает на живое слово. Не на мертвые книги и мертвые истории. Только живое слово имеет ценность: когда То, которое говорит, говорит с Тем, чем Оно является!

Когда отходят от великого Дао, появляются

«человечность» и «долг».

Когда задействуется «мудрость», возникает

великая фальшь.

Есть такая книга: «Без судьбы»[7], которая прямо указывает на это: перед лицом сплошной тирании, когда в каждый момент тебя могут расстрелять… происходят моменты счастья и фазы счастья, не обусловленные никакими обстоятельствами. Это ясное указание на то, что счастье и покой не обусловлены. Ничем. Сознание то и дело создает Себе обстоятельства, вполне радикальные для того, чтобы это «я» разрушилось. Это «я», которое живет из прошлого, потому что думает, что у него есть будущее.

Но там, где будущее невозможно, заканчивается и прошлое. Ведь Тебе нужно прошлое только для того, чтобы совладать с будущим.

Тебе хотелось бы извлечь урок из прошлого. Просчитать. Вычислить будущее. Подготовиться.

Но когда нет будущего, к которому Ты мог бы и должен был подготовиться, прекращает свое существование и прошлое. Ты в нем не нуждаешься.

Тогда Сознание создает для Себя «концентрационный лагерь», который Оно направляет на самое Себя. Это — абсолютное «Кто я?».

В Индии говорят: «Гитлер был аватаром». Подумать только!

В конечном счете нужен аватар, несущий в себе беспощадность, чтобы отправить в «концентрационный лагерь» (в ашрам) такое-то и такое-то количество людей, где затем они превратятся в прах и в конфронтации со смертью получат возможность познать свое бессмертие.

Посыл здесь в том, что любой ашрам — это «концентрационный лагерь», где Ты имеешь дело со своей смертностью и перед лицом смерти и неизбежности, отсутствия будущего ставишь ее под сомнение. Действительно ли умирает что-то в этой так называемой смерти, когда исчезает это тело?

Эти вопросы становятся гораздо более существенными, прямыми и взрывоопасными, ведь присутствует постоянная угроза. Присутствует смертность. Но что такое «смертный»?

Это называется «ашрамом». Потому что в нем «ты» превращаешься в прах. Сгораешь в осознавании смертности. В которой Ты познаешь счастье абсолютного Сейчас. Сейчас, которое сейчас и вовеки не обусловлено. Которое не направлено на относительную надежду на будущее.

Отсекается «мудрость», отбрасывается

«понимание» —

И становится лучше во сто крат.

Устраняется «человечность»,

отбрасывается «долг» —

И вновь возвращаются почитание и любовь.

Всемогущий Бог сидит посреди всех Своих марионеток; Он Сам превратился в марионетку и подстроился под них. Потрясающе! И теперь Он еще хочет, чтобы Его освободили из этого. Бедняга! «Его Милость», то есть сама Милость, сидит здесь и хочет быть помилованной. Это большая шутка, постоянно повторяющаяся. Сама Милость, то есть Бытие в Себе, абсолютное Бытие, абсолютное Я, само Я сидит перед воображаемым другим «Я» и ждет, что этот воображаемый «другой» растолкует Ему Его собственную природу.

Именно это Я подразумеваю под «Я-беседами», или «Беседами с самим Собой»: здесь обращаются не к относительно маленькому объекту, которому якобы требуется участие или какое-то внимание. Здесь просто Сам с Собою Я веду беседу.

Вопрошающий: Поэтому ты так быстро говоришь.

Карл: Да, Я сам за Собой не успеваю. Мне нравится это слушать, потому что Сам бы Я так никогда не сказал.

Кстати, изречения Иисуса — это тоже только указания на невыразимое.

И эта священная гора Аруначала также лишь что-то вроде таблички с названием улицы: «Отсюда дорога к Я». Однако ни внутри, ни снаружи Ты Себя не обнаружишь. Ты никогда не найдешь Себя. Вот что это за указатель. И красота этой чудесной таблички с указательным знаком в том, что Ты — не относительный объект, поддающийся нахождению. В абсолютном ненахождении своего Я Ты, возможно, обнаружишь, что никогда Себя не терял…

У меня сознание невежды.

Обычные люди на свету —

Один я сумрачно-смутен.

Обычные люди могут четко различать —

Для меня же все смутно-неясно.

У обычных людей всегда есть

на что опереться —

Я же словно лишен всякого статуса.

Отличаюсь от других тем,

Что ценю вскармливающую Мать.

Вопрос Раманы Махарши: «Кто, или что, я?» указывает на вопрошающего, который и есть ответ. Абсолютный вопрошающий одновременно есть ответ на вопрос. И Ты есть То, не важно, каково Твое обстоятельство — единство, двойственность или что-то еще. Не важно, принимается оно или отвергается.

Ты есть абсолютное Я, и Тебе известны все имеющиеся уловки, чтобы попасться самому Себе на удочку. Чтобы в очередной раз влюбиться в самого Себя. Ты такой соблазнитель и так соблазнителен в своих речах, так чарующ в своем выражении, что каждый раз Тебе удается очаровать То, чем Ты Сам являешься.

Ты не в силах уйти от самого Себя. Поскольку знаешь Себя досконально и знаешь точно, что нужно, чтобы снова попасться на собственный крючок, на Свое собственное сновидение.

У Тебя нет шанса против самого Себя. Тебе никогда не удастся соскочить с собственного крючка.

«Я склонен к тому, чтобы когда-нибудь избавиться от всех склонностей»… самая большая ловушка! Снова и снова Тобой владеет ожидание, что потом, потом, потом… когда-нибудь…

Но все, что однажды появляется, точно так же исчезает. Будь Ты гомо— или гетеро-, все равно остаешься эгосексуальным.

Всевместимость великого Дэ —

только Дао оно следует.

В вещах Дао неразличимо-туманно.

Посредством чего я знаю облик Отца

всего множества вещей?

Посредством Этого.

Ты ведь все уже знаешь. И Ты знаешь — то, что Ты сейчас делаешь, наверняка не пошло бы «Тебе» на пользу, если бы «Ты» существовал. Но Ты не можешь предотвратить этого. Эта беспомощность — природа Того, чем Ты являешься: беспомощность Бога, или Бытия.

Такова природа Бытия в Себе: невозможность помочь Себе. Я не может помочь самому Себе, ведь для помощи потребовался бы «второй». То, что есть сама энергия, не имеет энергии, с которой Оно могло бы что-то сделать. Источник всех идей, следовательно, не решает, что будет струиться из Него в следующий момент.

Ты не можешь спастись от самого Себя. Это я называю покоем. Это безволие, или бессилие в Себе, и есть рай. Не существует «другого», который мог бы управлять Тобой. И Ты не найдешь «другого», кем Ты мог бы управлять. Даже самим Собой. В этом красота, но и ужас. И то, и другое одновременно.

Пока из этого бессилия «ты» хочешь обрести силу или что-то контролировать, «ты» страдаешь. Уже из-за одного только желания обрести силу. Ты подумай-ка еще раз: в чем здесь «твоя» сила? «Ты» зависишь от воздуха, которым «тебе» приходится дышать; «ты» зависишь от еды; «ты» зависишь от того, что по утрам солнце снова восходит… «Ты» полностью зависишь от того, что «твое» сердце бьется и «твое» тело дышит. Если на пять минут «ты» лишишься воздуха, «тебя» уже не будет. Так чем, по-твоему, «ты» мог бы управлять? «Тобой» постоянно управляет твое тело, твои обстоятельства.

Тотальное обстоятельство управляет каждым аспектом. Тебе не убежать от самого Себя. Тебе не попасть в другое место. Ты никогда не сможешь покинуть Здесь и Сейчас. Ты не можешь не быть самим Собой. Ты не можешь избежать ни одной мысли, ни одного чувства, ни одного осознания, ни одного переживания, ни одного обстоятельства. То, что происходит, происходит неизбежно. Что не происходит, не может произойти.

Это бессилие — такая сладость в Себе, которую Ты, правда, не можешь попробовать, потому что являешься ею. Сладость есть, потому что это не требует сладости.

Ущербное — целое.

Искаженное — правильное.

Пустое — наполненное.

Окончание — начало.

Мало — обретение.

Множественность — запутанность.

Представление о существовании «второго» рождается из представления о том, что существует нечто первое. А поскольку первое не может быть без второго, оно представляет себе нечто второе. Иначе было бы слишком скучно. И, кроме того, невозможно. Уже здесь начинается кризис: требуется нечто второе, нечто другое. Ты создаешь Себе товарища по играм. И его Тебе всегда мало. Тебе всегда мало игры!

Ознакомительная версия.