«Благодарите не меня, — сказал я ему. — Благодарите тех, кто был до нас. Моих учителей, их учителей и всех буддийских наставников из глубины веков, понявших, что эмоции возникают и удерживаются на месте блокираторами природы будды, то есть, по сути, привычками восприятия, появляющимися при нашем рождении и всё глубже укореняющимися по мере того, как мы растём. Эти пять точек зрения замыкают нас в конкретном типе личности, в том способе взаимодействия с самими собой и с другими, который в лучшем случае лишает нас покоя, а в худшем действует разрушительно. Применяя разные методы, мы начинаем понимать их влияние. А понимая их влияние, мы начинаем понимать силу и потенциал собственного ума. Это и есть истинная основа буддийской практики — понимание способности ума создавать собственный взгляд на реальность, в которой мы существуем и действуем».
Ваше упорство будет вознаграждено, и вы найдёте радость в преодолении препятствий.
— Хелен Келлер
В нашей кажущейся слабости и несовершенстве лежит ключ к постижению нашей истинной силы. Глядя в лицо разрушительным эмоциям и проблемам, случающимся в нашей жизни, мы обнаруживаем благостное переживание, простирающееся и вовне и внутри. Не столкнись я со страхом и тревогой, мучившими меня в юные годы, я не оказался бы в том положении, в котором нахожусь теперь. Я бы никогда не набрался мужества или сил летать на самолёте, путешествовать по всему миру и сидеть перед незнакомой аудиторией, передавая ей мудрость, почерпнутую мной не только из собственного опыта, но и из опыта поистине великих мастеров — моих наставников и учителей.
Все мы будды. Просто пока мы этого не осознаём. Все мы прикованы множеством цепей к ограниченному воззрению на самих себя и окружающей мир: это и цепь обусловленности культурой, и семейное воспитание, и собственные впечатления, и исходная биологическая предрасположенность к тому, чтобы проводить различия и оценивать текущее переживание и связанные с будущим надежды и страхи, соотнося их с нейронным хранилищем памяти.
Посвятив себя развитию осознания присущей вам природы будды, вы неизбежно начнёте видеть перемены в своём повседневном опыте. То, что обычно вас тревожило, постепенно утратит власть над вами. Вы обогатите себя интуитивной мудростью, станете более расслабленными и открытыми. Вы начнёте узнавать в препятствиях благоприятные возможности для дальнейшего роста. А по мере того как ваше иллюзорное чувство ограниченности и уязвимости будет постепенно исчезать, вы обнаружите глубоко внутри себя истинное величие того, кем вы являетесь.
Отраднее же всего то, что, начав видеть собственный потенциал, вы также начинаете узнавать его в каждом, кто вас окружает. Природа будды — не особое качество, доступное лишь избранным. Истинный знак узнавания своей природы будды — это осознание, насколько она обычна, способность видеть, что ею наделено каждое живое существо, хотя не каждое существо ведает об этом. Так что, вместо того чтобы закрывать своё сердце перед людьми, которые на вас кричат или досаждают каким-то иным образом, вы становитесь более открытыми. Вы осознаёте, что они не докучливые ничтожества, а люди, которые, как и вы, хотят счастья и покоя. Они поступают недостойно, но лишь потому что не ведают своей истинной природы и ими правят чувства уязвимости и страха.
Ваша практика может начаться с простого стремления поступать лучше, относиться ко всем своим делам с большей осознанностью и проницательностью, а также шире раскрыть своё сердце ближним. Намерение — вот единственный и самый важный фактор, определяющий, обусловлено ваше переживание страданием или умиротворённостью. Мудрость и сострадание действительно идут рука об руку. Чем более внимательными вы становитесь и чем глубже вы смотрите на вещи, тем легче вам обрести сострадание. А чем более вы открываете своё сердце нуждам других, тем более мудрыми и внимательными вы становитесь во всех своих делах.
В любой момент времени вы можете предпочесть следовать череде мыслей, эмоций и ощущений, которая усиливает ваше восприятие самих себя как уязвимых и ограниченных существ, или вспомнить, что ваша природа чиста, ничем не обусловлена и ничто не может принести ей вред. Вы можете или оставаться во сне неведения, или вспомнить, что вы пробуждены и всегда были такими. Так или иначе, вы всё равно выражаете неограниченную природу своей истинной сути. Неведение, уязвимость, страх, гнев и желание — всё это выражения бесконечного потенциала вашей природы будды. В обеих альтернативах нет ничего безусловно благого или дурного. Плод буддийской практики заключается в простом осознании, что эти и другие «недуги» ума — не что иное как доступные нам альтернативы, поскольку наша истинная природа безгранично широка.
Мы выбираем неведение, потому что мы это можем. Мы выбираем осознанность, потому что можем. Сансара и нирвана — просто разные точки зрения, основанные на том выборе, который мы делаем, наблюдая и осмысляя своё переживание. Нет ничего волшебного в нирване, и нет ничего плохого или неправильного в сансаре. Если вы решили считать себя ограниченным, напуганным, уязвимым или травмированным пережитыми событиями, знайте только, что вы сами сделали этот выбор. Всегда есть возможность воспринимать самого себя иначе.
По сути, буддийский путь предлагает выбор между инертной привычностью и практикой. Безусловно, в сохранении знакомых шаблонов мышления и поведения есть определённый комфорт и стабильность. Если вы выходите за границы этой зоны комфорта и привычности, разумеется, предполагается, что вы попадаете в область незнакомых впечатлений, которые могут показаться весьма пугающими, — это лишённая привычных удобств промежуточная область, вроде той, что окружала меня в моём затворничестве. Вы не знаете, вернуться ли туда, где всё было знакомо, но внушало страх и отвращение, или двигаться вперёд, к тому, что может пугать, но лишь потому, что пока оно незнакомо.
В некотором смысле, та неопределённость, которая обыкновенно связана с принятием решения в пользу полной реализации своего внутреннего потенциала, напоминает ситуацию с разрывом болезненных, зашедших в тупик отношений. Об этом мне рассказывали несколько моих учеников: в подобной ситуации тоже присутствует некоторое нежелание расставаться с прошлым и восприятие неминуемого разрыва как некой личной неудачи.
Главная разница между разрывом зашедших в тупик отношений и вступлением на путь буддийской практики заключается в том, что, вступая на путь практики, вы разрываете такие отношения с самим собой. Посвятив себя реализации своего истинного потенциала, вы постепенно начинаете замечать, что реже принижаете себя, что ваше мнение о себе становится более позитивным и здоровым, а ваше чувство уверенности и чистой радости бытия усиливается. В то же время вы начинаете осознавать, что все окружающие обладают аналогичным потенциалом, знают они это или нет. Вместо того чтобы относиться к ним как к опасным противникам, вы становитесь способны понимать их страхи и горести и сочувствовать им. Вы спонтанно откликаетесь на их нужды, причём ставите во главу угла не проблемы, а их решения.
В конечном счёте радостная мудрость сводится к сознательному выбору между дискомфортом осознания своих умственных «недугов» и дискомфортом порабощённости ими. Не могу обещать, что просто пребывать в осознании своих мыслей, чувств и ощущений, а также узнавать в них взаимодействующие порождения собственного ума и тела всегда будет приятным времяпрепровождением. На самом деле я с гораздо большей уверенностью пообещаю вам, что такое наблюдение над собой будет временами чрезвычайно неприятным занятием.
Но то же самое можно сказать о любом начинании, касается ли оно походов в спортивный зал, новой работы или диеты. Первые несколько месяцев всегда трудны. Нелегко освоить все навыки, необходимые для приобретения мастерства в работе; нелегко принуждать себя тренироваться; нелегко каждый день ограничивать себя только здоровой пищей. Но через некоторое время трудности уменьшаются, у вас появляется чувство удовольствия или удовлетворения, и всё ваше самовосприятие начинает меняться.
Точно так же действует и медитация. В течение первых нескольких дней всё может казаться прекрасным, но спустя неделю или около того практика оборачивается тяжким испытанием. У вас не получается выкроить на неё время, вам неудобно сидеть, вы не можете сосредоточиться или просто устаёте. Вы упираетесь в стену, как говорят бегуны, когда пытаются добавить к своей тренировочной дистанции еще полмили. Тело говорит: «Не могу», а ум: «Я должен». Ни один из этих голосов не слишком приятен: оба они слишком требовательны.
