Между четырнадцатью и двадцатью одним годом мальчик находится на пике сексуальности. Если быть точным, где-то в возрасте семнадцати-восемнадцати лет он на пике сексуальности. Никогда больше не будет в нем такой потенции. И если это время будет упущено, он никогда не достигнет того прекрасного оргазма, который достижим в возрасте семнадцати-восемнадцати лет.
Я постоянно нахожусь в затруднительном положении, потому что общество заставляет вас сохранять целибат, по крайней мере, до двадцати одного года. Это значит, что величайшая возможность приобщиться к сексу, познать секс, войти в секс постоянно упускается. Когда вам двадцать один или двадцать два года, вы уже стары для секса! Когда вам было около семнадцати, вы были на пике — вы были настолько сильны, настолько могущественны, что оргазм, сексуальный оргазм, мог потрясти каждую клеточку вашего тела. Все ваше тело могло погрузиться в купель вечного блаженства.
Когда я говорю, что секс может привести к самадхи, я не имею в виду людей, которым семьдесят лет, запомните это. Я говорю это для семнадцатилетних. Что касается книги «От секса к сверхсознанию»… ко мне приходят старики и спрашивают: «Мы прочитали вашу книгу, но нам не удается испытать ничего подобного».
Как вы можете это испытать? Вы упустили время, больше оно не вернется. Я не несу за это ответственности, вся ответственность на вашем обществе, а вы были слишком ему послушны.
Если между четырнадцатью и двадцати одним годом ребенку разрешают заниматься сексом, абсолютно свободно, он никогда не будет озабочен сексом. Он останется совершенно свободным человеком. Он никогда не будет заглядывать в журналы плейбой или плейгерл. Он никогда не станет прятать запрещенные картинки с голыми безобразными телами в буфете или в Библии. Он никогда не опустится до того, чтобы стоять в кустах и анонировать на женщин. У него никогда не разовьется склонности к анальному сексу. Все это уродство, обыкновенное уродство, но вы терпимо относитесь к таким вещам и не понимаете, что происходит, почему все одержимы неврозами.
Если вам выпадает шанс потереться своим телом о тело женщины, вы никогда не упустите его. Что за уродство! Тереться о тело женщины. Что-то в вас осталось неутоленным. Когда старик смотрит похотливым взглядом, нет ничего отвратительней, нет более уродливой картины на свете, чем старик с похотливым взглядом. В его глазах должна появиться невинность, ему уже пора забыть про секс. Это не значит, что сам секс уродлив, — запомните, я не говорю, что сам секс уродлив. Секс прекрасен в свое время и в свой срок, но секс безобразен, когда он не вовремя и не к месту. Если секс проявляется в девяностолетнем старике, это болезнь. Вот почему люди говорят о таких: «грязный старик». Это грязь.
Юноша в своей сексуальности прекрасен. Он воплощает собой жизненный порыв, саму жизнь. Если старик сексуален, он воплощает собой непрожитую жизнь, пустую жизнь, незрелость. Он упустил свой шанс и теперь уже ни на что не способен, но продолжает думать о сексе, блудить мыслями, фантазировать.
Запомните: в правильно устроенном обществе между четырнадцатью и двадцатью одним годом должна быть абсолютная сексуальная свобода. Тогда общество автоматически станет менее сексуальным. После этого периода одержимости сексом уже не будет, болезнь не разовьется. Проживайте секс, когда момент пришел, и забудьте о нем, когда момент прошел. Но это станет возможным только в том случае, если вы действительно проживете его, в противном случае вам не удастся ни забыть, ни простить. Вы будете зациклены на сексе, внутри вас будет кровоточить рана.
Если вы с Востока, не слушайте авторитетов, не верьте их словам. Слушайте природу. Если природа скажет вам любить, любите. Если природа скажет, что пора все оставить, оставьте. А если вы с Запада, не слушайте глупости психоаналитиков и психологов. Какие бы усовершенствованные инструменты они ни использовали — все эти Мастерсы, Джонсоны и прочие — и сколько бы вагин они ни изучили и ни исследовали, они не знают, что такое жизнь.
На самом деле, я подозреваю, что эти Мастерсы и Джонсоны на Западе — извращенцы. У них самих не все в порядке с сексуальной жизнью, а иначе зачем бы они стали исследовать тысячи вагин с помощью своих инструментов, изучать, что там происходит, когда женщина занимается любовью. Кому это придет в голову? Что за чепуха! На такое способен лишь извращенец. И вот эти Мастерсы и Джонсоны стали экспертами, высшим авторитетом. Если у вас есть какие-то сексуальные проблемы, они — последняя инстанция. А я подозреваю, что они просто упустили свою юность, их сексуальная жизнь не состоялась. Что-то в них осталось неутоленным, и с помощью своих трюков они пытаются наверстать упущенное.
А когда за дело берется наука, доказать можно что угодно. Сейчас придумали искусственные, электрические пенисы — такой электрический пенис вставляют в вагину настоящей женщины, и потом ученые пытаются выяснить, что происходит внутри: клиториальный оргазм или вагинальный, какие гормоны вырабатываются, какие не вырабатываются, и до какого возраста женщина способна заниматься любовью. Ученые утверждают: до самого конца. На смертном одре женщина может заниматься любовью.
Более того, они говорят, что женщина после менопаузы — то есть после сорока девяти лет — может заниматься любовью даже лучше, чем раньше. Почему они так считают? Потому что, как говорят ученые, до сорока девяти лет женщина все время боится забеременеть. Даже если она принимает противозачаточные таблетки, никакие таблетки не дают стопроцентной гарантии, отсюда и страх. А в сорок девять лет, когда наступает менопауза и прекращаются месячные, страх исчезает — женщина становится полностью свободной.
Когда такие взгляды становятся общераспространенными, женщины превращаются в вампиров, старые женщины начинают преследовать мужчин, потому что они уже ничего не боятся, а авторитет науки поощряет такое поведение. На самом деле, наука утверждает, что как раз пришло время наслаждаться — без всякой ответственности. И то же самое ученые говорят мужчинам. Они говорят, что некоторые мужчины — о среднем показателе они уже не говорят — они говорят, что один шестидесятилетний мужчина мог заниматься любовью пять раз в день. Но такой мужчина не совсем нормален. Что-то не так с его гормонами и с его телом… В шестьдесят лет! Это противоестественно, потому что, насколько я знаю — а я говорю это, опираясь на свой собственный опыт многих жизней, которые я помню, — к сорока девяти годам нормальный мужчина перестает интересоваться женщинами, его интерес проходит. Когда-то интерес пришел, а теперь ушел!
Со всем, что приходит к нам, мы должны расстаться. Все, что поднимается, должно опуститься. Каждая вздымающаяся волна исчезает. Приходит время исчезновения. В четырнадцать лет волна приходит, в сорок девять или около того уходит.
Но если шестидесятилетний старик пять раз в день занимается любовью, что-то тут неправильно, очень и очень неправильно. Его тело живет противоестественной жизнью. Это другой полюс импотенции, другая крайность. Когда четырнадцатилетний мальчик не испытывает сексуальных чувств, когда у восемнадцатилетнего юноши нет желания, его надо лечить. Когда шестидесятилетнему старику нужно пять раз за день заниматься любовью, что-то с ним не так. Его тело взбесилось. Оно перестало жить естественной, здоровой жизнью.
Если вы проживаете каждый момент тотально, вам не надо беспокоиться о будущем. Если ваше детство было правильным, вы превращаетесь в здорового, зрелого юношу — гибкого, подвижного, живого, наполненного океанической первозданной энергией. Если ваша юность была прожита правильно, вы переходите к периоду спокойной, размеренной жизни. Спокойная и размеренная жизнь подводит вас к религиозному поиску, вы задаетесь вопросом: «Что такое жизнь?» Просто жить мало, человеку надо прикоснуться к тайне. Тихая и размеренная жизнь дарит вам моменты, наполненные медитацией. Медитация приводит вас к необходимости отказаться от всего лишнего, от сора, от хлама в вашей жизни. Вся жизнь превращается в мусорную шелуху, лишь одно сохраняет свою вечную ценность, и это ваша осознанность.
К семидесяти годам, когда вы готовы к смерти — если жизнь была прожита правильно, если каждый ее миг был прожит так, что ничто не переносилось на будущее, не было никаких грез о будущем, а просто была жизнь, тотально проживаемая в единственном миге, каким бы он ни был, — за девять месяцев до дня смерти вы начнете осознавать это… вы достигли достаточной осознанности, чтобы понять: смерть уже близко.
Многие святые говорили о приближении смерти, но я не знаю ни одного случая, чтобы о своей смерти узнавали раньше, чем за девять месяцев. Ровно за девять месяцев осознанный человек, непривязанный к своему прошлому… потому что тот, кто не думает о будущем, не привязан и к прошлому. Они всегда вместе — прошлое и будущее всегда рядом, они связаны друг с другом. Если вы думаете о будущем, это не что иное, как проекция прошлого, если вы думаете о прошлом, это не что иное, как планирование будущего. Они всегда вместе. Настоящее не имеет с ними ничего общего. Человек, который живет здесь и сейчас, не обременен своим прошлым и не обременен будущим. Его не тяготит никакая ноша. Он ничего не несет на своем горбу, он двигается в невесомости. Гравитация не действует на него. На самом деле, он не идет, а летит. У него есть крылья…
