Такие вещи, как озарение, вдохновение, связаны именно с тем, что принято относить к сверхсознанию. У меня есть своя гипотеза, мое личное субъективное предположение, убеждение, что сверхсознательное — это и есть проявление действия полной целостности отдельного участка пространства сознания. Таким образом, если гипотетически предположить, что все пространство сознания «над», «под», «сверх» целостно и может быть активировано тотально, то и получается творец. Теоретически, логически так просто, что можно с ума сойти… медленно и торжественно.
Знаем ли мы свое сознание? Вопрос риторический. Ибо каждый из нас знает, что он этого не знает. Мы знакомы с небольшой частью, которая укладывается в основном в описание согласованной реальности и является общей собственностью. Эта часть у нас у всех общая, вернее, относительно общая, потому что у одного социально-психологического мира одна общая, у другого — немножко другая общая, а у третьего — третья общая. Есть еще общеобразовательная часть. С этой частью некоторые из нас хорошо знакомы, некоторые не совсем хорошо, потому что как-то с образованием не получилось.
Что касается глубин подсознания, то немногие, я полагаю, пытались туда нырять. Потому что существует страх! Включение тормозных механизмов. Страх — это тормоза. Только во сне, когда это от нашей воли не зависит, мы туда заезжаем. Опять же из тех снов, которые мы видим, помним мы, и то не очень отчетливо, очень немногое. А уж интерпретации…
Никто не призывает вас познавать бессознательное. Но если вы на Пути — вам придется с ним взаимодействовать. Что касается сверхсознательного, то, как утверждает П. В. Симонов, — это вообще недоступно никакому пониманию. Эти механизмы скрыты от нас принципиально. Ибо если бы они не были скрыты, никакого творчества не было бы. Я готов согласиться, только немножко добавив: от нашего умозрения скрыто гораздо больше, поэтому и живем.
Не можешь познать — сиди, знакомься
Мораль сей басни: «Мы» во внутренней реальности, в субъективной реальности, кажется таким большим только потому, что со всем остальным человек почти или совсем не знаком. Человек, живущий на острове и никогда никуда с него не уезжавший, знает только окружающую воду и небо над головой. Все остальное — меньше. Поэтому все, что экзотично, мы помещаем на небо, а все, что нас пугает, ужасает — концы в воду, либо — под землю. Так Мы организует рай и ад.
Какие величественные постройки! Мир Я-концепции, мир целеполагаемого будущего. Мы привыкли, что познание есть понимание. Можно, конечно, понять, и это очень увлекательно, но очень долго и для подавляющего количества людей просто невозможно в силу особенностей их жизни.
Познакомиться — вот ключевое слово! Познакомиться — не узнать, а познакомиться — это реально за 12–15 лет. Конечно, в рамках грамотной практики. В традиции, живущей на базаре жизни, — это жизненно важно для каждого. Двигаться по Пути с определенного момента без знакомства с миром субъективного просто опасно.
Знакомство — вещь относительно безопасная, в отличие от знания.
Подведем итоги, разложим содержание по пунктам:
1. Есть вселенная внутри — субъективная реальность, с которой человек почти не знаком. А раз не знаком, то не может ею действовать и хозяином действия становится Мы.
2. Понимание — штука увлекательная, но долгая и, кроме того, не все явленное в субъективном мире человека предназначено для понимания. Традиция предлагает путь знакомства с собой: со своей телестностью, переживаниями, сверх— под-, до— и после-сознанием. Знакомство для ориентации, грамотного пользования и, наконец, овладения все своим хозяйством. О чем и говорится в первом постулате.
Есть еще одна вещь, которая пронизывает субъективную реальность. Это то, что названо словом «потребность». Потребность оформляется в «хочу», пройдя все миры субъективной реальности. Простые базальные потребности, присутствующие у новорожденного: потребность в определенных условиях существования, потребность в пище, потребность в новой информации, потребность в эмоциональном контакте живого с живым — на протяжении жизни человека разрастаются в большой букет, даже три букета: биологический, социальный и идеальный.
Замечено, что некоторые базальные потребности разрастаются в букеты и у животных. Наиболее комичное доказательство этого — существование у животных нетрадиционной сексуальной ориентации, а также бисексуальности. А также самоудовлетворение сексуальное, вопреки потребности в продолжение рода. Я лично был знаком с собачкой, бисексуалом: у нее был друг и подруга. Благодаря этому мы понимаем, что некоторые исконно человеческие потребности — не совсем человеческие. У стайных животных есть, ну, скажем так, социальные потребности, социальные рефлексы.
Поэтому мы не можем просто кричать пафосно: познай себя! познай себя! В смысле пойми про себя. А вот скромно: познай себя в смысле переживания: переживи себя! — можем! Мы говорим: познай себя как часть мира и мир как часть себя.
Потому что познать себя — это все равно, что познать реальность как таковую. Мы говорим скромно: познакомься с собой. Человеку, не знакомому с собой в смысле субъекта, никогда не найти себя целого. Он будет хватать часть Другого и делать из нее часть себя.
Лучше бы вы его не разрезали!
Не пройти Врата вместе с Мы, пройти можно только с Я. А с Мы — никак.
Чтобы пройти надо остаться наедине с Миром, без Мы внутри. А для этого нужно познакомиться с собой. Чтобы сказать «Я — сам» с полным чувством, надо с ним познакомиться. Иногда меня спрашивают: «А познакомившись с собой, не превратишь ли ты себя в Другого, — и таким образом не превратишься ли в шизофреника?» Это очень сложный вопрос.
Каким образом человек может быть застрахован от таких последствий знакомства с субективной реальностью, которые приведут к отчуждению субъективного и превращению его в объективное, то есть в Другого, и таким образом произойдет расщепление.
Но есть отчуждение, а есть растождествление. В чем разница?
Отчуждение — это когда я свое субъективное или, сущностное свое отчуждаю от себя в качестве товара. Ну, например, мой профессиональный навык на рынке труда — это мой товар, в то же время в эти профессиональные навыки входит масса субъективного, сущностного, что я от себя отчуждаю и позволяю в отчужденном виде функционировать.
Допустим, я познакомился с каким-то механизмом своего сознания. Он в результате осознавания может стать ясным для меня. То есть я вижу: вот этот механизм, как бы самостоятелен. Он мне как бы не принадлежит. Я узнал, как он работает, а ничем в эту работу вмешаться не могу, потому что узнал это от других. Тогда начинаются глюки, голоса и прочее. Потому что я не могу в это вмешаться как субъект. Тогда это не мое, то есть в данный момент я — не хозяин этого механизма. Но если я выставляю его на рынке и продаю, он становится «моим» — это отчуждение.
Растождествление состоит в том, что я развожу самотождественность и субъективную реальность. То есть решаю, что они не тождественны друг другу, и поэтому для Я, то есть для самотождествености, существует возможность познакомиться со своей субъектностью, не отчуждая ее, не превращая в товар.
Скажем, профессиональный язык для профессионала — часть его субъективности, но он не может с этим сделать что угодно. Я зык имеет объективные законы функционирования, но профессионал может это сове умение: пользоваться профессиональным языком — продать на рынке труда, и тогда этот язык «его». Проданное отчуждается от субъективного мира, становясь объектом, товаром. А место субъекта занимает продавец. Для непрофессионала — это абракадабра. И даже если он это слышит или видит, он все равно не сможет на этом языке изъясняться, действовать.
«Я познал себя! — кричит он, — И это мой товар. Имею право продать!»
А ведь он просто перепродает полученное от социума.
Растождествление — не отчуждает меня от моего субъективного, а дает возможность осознанно работать в субъективном мире, создавая новые уровни структурирования своей воплощенности.
Социальное давление построено так, что проявления субъекта мгновенно объявляются искусственным поведением. Личности этот субъект как заноза в самом неудобном месте. Существует огромная социальная штуковина в разных проявлениях, которая создает в нас, в каждом, пытается создать глубочайшее убеждение, что субъектное, то есть по моему желанию включающееся и выключающееся — есть искусственное поведение. А классический балет — это не искусственность? Это искусство! Хотя там ни одного естественного движения нет.
