Ознакомительная версия.
— Хватит, хватит! Для тебя я просто Амирта, старушка Амирта, и пусть так будет всегда. Хорошо?
— Хорошо, Амирта, — улыбнулась я в ответ.
— Тогда вот что, — продолжала она уже более серьёзно. — Моя… подруга… Мата Джи.
— Мать караульного?
— Да, и моя сестра.
Я рассмеялась и бросилась ей на шею.
— Почему же вы не сказали раньше? Разве это секрет?
— Это касается её сына. Видишь ли, поскольку он двоюродный брат молодого короля, то по достижении тридцатилетнего возраста, всего через несколько лет, ему предстоит стать первым министром, то есть вторым человеком в стране после короля…
Увидев моё растерянное лицо, Бузуку захихикал от удовольствия.
— Совершенно верно, — кивнул он. — Караульный не знает, кто он такой, и пока не должен знать. Это ещё одна, и очень важная часть нашего плана. Первый министр должен вырасти среди простых людей, знать их нужды как свои собственные и сочувствовать им, как., как любым другим живым существам, рождённым страдать и умереть. Этому он никогда не научится при королевском дворе — там его ждали бы лишь роскошь и развлечения, а затем, когда учиться уже поздно, — та же самая старость и смерть.
— Мы хотели, чтобы он сблизился с комендантом, — продолжила Амирта, — и тот помог ему пораньше усвоить идеи, которые сам получил от дяди.
— В то же время, — пояснил Бузуку, — за ним нужно было приглядывать.
Враги короля всё ещё сильны, и их шпионы рыщут повсюду. Если кто-нибудь узнает, ках> мы такие, особенно о «караульном», наши жизни снова окажутся под угрозой, и здесь, в сельской местности, защитить нас будет практически некому. Даже министр вынужден брать в поездки надёжную охрану, а теперь он её ещё и удвоил.
— Так что на самом деле, — улыбнулась королева…
— Спасибо, мама, — кивнул Бузуку.
— …наследный принц нарочно устроил так, чтобы попасть в тюрьму.
Здесь он мог присматривать за юношей, не вызывая никаких подозрений.
— Но вы же только что рассказывали о… о налоге, мальчиках и…
— Всё это было предназначено для ушей министра, — махнул рукой Бузуку. — Вообще-то, налог — он есть… был… на самом деле, но вряд ли бы меня кто-нибудь поймал без моей собственной помощи. Уж во всяком случае, не какой-то пристав, — надулся он, взглянув на мать.
— Так что запомни, — продолжала она, — никто не должен знать, что Мата Джи моя сестра, а караульный — будущий первый министр. Он должен жить в реальном мире, среди людей и сам развить в себе те качества, которые позволят ему управлять ими. Это испытание не только для него, но и для всех нас. Именно в этом смысл послания, которое ты принесла, сама того не зная. Наши самые заветные мечты осуществятся, лишь если нам удастся объяснить молодым людям, что в основе всех вещей лежит забота о других.
Мы с комендантом чувствовали, что заниматься нам осталось недолго, однако на следующем занятии постарались сосредоточиться и выбросить лишние мысли из головы. Мне было грустно, но я не слишком расстраивалась: сосуд, вначале почти пустой, теперь был практически полон. Оставалось сказать лишь немногое.
— Мы говорили о стадиях развития вашего разума, — начала я.
Комендант молча кивнул. Ему явно хотелось многое сказать, также как и мне, но он понимал, что сконцентрироваться надо на главном.
— Такие стадии, или этапы, есть и у тела, — продолжала я, — и вам следует знать о них… — Он снова кивнул. — Когда новые семена, полученные за счёт заботы о других, наберут силу, многое начнёт меняться, и тем быстрее, чем больше вы будете стараться уничтожить старые дурные зёрна…
— Я как раз об этом подумал, — улыбнулся он. — Когда стоишь в очереди за водой к колодцу, она движется быстрее, если люди, стоящие впереди, уходят не дождавшись.
— Совершенно верно. Вот почему так важно не забывать о старых семенах… Итак, поговорим о теле. Мы видим его бодрым и здоровым благодаря хорошим семенам, заложенным прежде. Однако, как и любые семена, хорошие или плохие, со временем по мере прорастания они теряют силу…
— И поэтому мы стареем… — подхватил он.
— Именно так. Болшинство этого не понимает, потому что неправильно воспринимает мир. Они не знают, что делает перо пером, и почему в нём иссякают чернила, и поэтому просто стареют и неуклонно приближаются к смерти, не в силах себе помочь. Некоторым, впрочем, везёт больше.
Находится кто-то, кто показывает им позы йоги, и они занимаются ими более или менее регулярно. Тогда узлы в каналах ослабляются, хотя бы немного, старение замедляется, человек чувствует прилив энергии. Но если они не знают, что делать, кроме поз, не имеют понятия о самоконтроле, владении собой, увеличивающем срок действия семян, то старение всё равно происходит, и рано или поздно даже позы перестают помогать. И только тот, кто изучил книгу Мастера, усвоил его идеи и начал сознательно работать над своими зёрнами, вступает на иной путь.
Он делает позы, дыхательные упражнения, сидит в тишине, забирает и отдаёт. И постепенно он начинает чувствовать, как его тело начинает меняться. Это непросто заметить, потому что изменения происходят очень медленно и постоянно. А вот, скажем, другу, который не видел вас долгое время, вы покажетесь совсем другим человеком. Сначала тело становится легче, гибче, энергичнее. Потом, когда изменения затрагивают сами каналы, начинают обостряться ощущения: обоняние, вкус… Слушая песню, вы воспринимаете все оттенки звука и прелесть мелодии, как в раннем детстве. Вы чувствуете, как добрые ветры движутся в вашем теле, ваша душа наполняется радостью, словно во время танца. Тело и разум приходят в равновесие, возмущения в боковых каналах постепенно затихают. Один из признаков происходящих изменений — это глубокое ощущение счастья, удовольствия от самой жизни, мира в душе. Ваши мысли начинают перетекать в срединный канал. В конце концов, когда разум открывается и начинает видеть все вещи — об этом мы говорили в прошлый раз — ваше тело окончательно меняется. Другой становится сама форма каналов, вокруг которых оно формировалось когда-то, ещё в материнской утробе. Боковые каналы разрушаются, они больше не нужны, потому что исчезли неправильные мысли и их ветры. Вся энергия тела и души сосредотачивается в срединном канале, и тело приобретает новую, более чистую форму. Мастер говорит об этом так:
Тело обретает совершенство,
Становясь формой света,
Сверкая алмазными гранями.
III.47
Тело приобретает несокрушимую прочность алмаза, но при этом остаётся живым — живым светом, идеальным живым кристаллом. В нём нет больше ни костей, ни крови, ни мяса — один только свет. Вы можете представить это даже сейчас, в вас уже есть новые вечные семена…
Комендант смотрел перед собой как зачарованный, словно и в самом деле увидел краешек будущего. Потом в глазах его появился вопрос, и я знала, какой. Моими устами вновь заговорила Катрин:
— Мы уже говорили об этом прежде. Во все времена люди сталкивались с чудесами. На великой Ганге был случай с одной женщиной, когда она плыла с какими-то своими друзьями на лодке, а потом вдруг встала, переступила через борт и просто пошла по воде.
Понимаете, это ведь тоже стало возможно благодаря особым семенам. В каком-то смысле оно даже и не было чудом, а просто результатом терпеливого и настойчивого возделывания сада её разума. Эта женщина просто достигла совершенства в искусстве владения собой. Вода — она ведь тоже не вода сама по себе. Только особые зёрна внутри нашего разума заставляют видеть её такой. Зёрна этой женщины были другими, совершенными — вот и всё. Она шла по воде, и вода для неё была твёрдой, как гранит. А друзья на лодке? Они ведь тоже имели какие-то свои семена, раз смогли увидеть, как эта женщина идёт по воде! Раз есть особые зёрна, позволяющие видеть воду твёрдой и ступать по ней, то есть и такие, которые позволяют видеть такое чудо — они похожие, только чуть менее совершенные…
Комендант смотрел в окно в каком-то оцепенении.
— Ты хочешь сказать… — прошептал он, — что мы… Я как раз об этом хотел спросить… Допустим, кто-то, ну хоть караульный, уже почти вырастил свой сад, и сам себе в зеркале он уже кажется существом из чистого света. И если нам он кажется обычным человеком из мяса и костей, так это только потому, что… Значит, чтобы увидеть, какой он на самом деле, нужно…
— Самим стать такими же или почти такими, как он, — кивнула я.
— Значит, то, что мы не видим ангелов, в которых превратились те, кто изучал книгу Мастера раньше…
— Ещё не доказывает, что их не существует. В конце концов, спросите любую корову…
— Существует ли…
— Перо! — воскликнули мы хором. Потом рассмеялись, обнялись и долго сидели так, словно видели друг друга в последний раз.
Ознакомительная версия.
