Итак, мужчина занимался любовью с женщиной, но ни разу не сказал ей «я тебя люблю». А женщина все ждала, и ждала, и ждала.
И вот однажды он позвонил ей и сказал:
— Я долго думал, я давно хотел тебе сказать. Кажется, теперь время пришло. Я должен сказать тебе это; я не могу больше скрывать.
Женщина вся обратилась в слух — она так долго ждала этого. Она воскликнула:
— Говори же, говори!
И мужчина произнес:
— Я должен сказать тебе, я не могу больше скрывать: ты мне очень нравишься.
Люди говорят друг другу: «Ты мне нравишься». Почему они не говоря: «Я тебя люблю»? Потому что любовь — это обязательство, вовлеченность, риск, ответственность. Симпатия кратковременна, преходяща — сегодня ты мне нравишься, а завтра, возможно, ты мне не будешь нравиться; в этом нет никакого риска, никакой ответственности. Но когда вы говорите женщине: «Я тебя люблю », вы идете на риск. Потому что это подразумевает: «Я тебя люблю: я всегда буду любить тебя, и завтра тоже. Ты можешь положиться на меня, я тебе обещаю».
Любовь — это обещание, симпатия же не подразумевает никакого обещания. Когда вы говорите мужчине «ты мне нравишься», это касается скорее вас, а не его. Вы говорите нечто о себе, о своих вкусах: «Мне нравится мороженое, мне нравится моя машина. И ты мне тоже нравишься». Это касается только вас.
Но когда вы говорите человеку «я тебя люблю», это уже касается того человека, а не вас. Вы как бы говорите: «Ты прекрасен». Вы запускаете стрелу в другого человека, и в этом есть опасность — вы даете обещание. Любовь обладает качеством обещания, и обязательства, и участия. И еще любовь обладает качеством вечности. Симпатия преходяща, в ней нет никакого риска, нет никакой ответственности.
Ты спрашиваешь:
В чём разница между любовью и симпатией, между «любить» и «нравиться»? А также в чём разница между обычной и духовной любовью?
Любовь и симпатия различаются, «любить» и «нравиться» — это разные вещи; но между обычной и духовной любовью нет никакой разницы. Любовь духовна. Я никогда не сталкивался с обычной любовью; обычной может быть только симпатия. Но любовь не может быть обычной — она по самой своей природе необычна. Она не принадлежит этому миру.
Когда вы говорите женщине или мужчине: «Я тебя люблю», тем самым вы говорите: «Меня не обманет твое тело, я вижу тебя. Твое тело может стареть, но я вижу тебя, твою нетелесную сущность. Я вижу твое глубочайшее существо — существо, которое обладает божественной природой». Симпатия поверхностна. Но любовь проникает в самую суть человека, достигает его души.
Любовь не бывает обычной. Любовь не может быть обычной, иначе это не любовь. Называть любовь «обычной» — значит, в сущности, не понимать это явление. Любовь никогда не бывает обычной, любовь всегда необычна, всегда духовна. В этом и состоит разница между любовью и симпатией: симпатия материальна, а любовь духовна.
Пятый вопрос:
Почему ты всегда рассказываешь анекдоты? И почему ты сам не смеёшься над своими анекдотами?
Ну, во-первых: вся религия — это один сложный анекдот. Если вы совсем не смеетесь, вы упускаете суть; но если вы только смеетесь, вы тоже упускаете суть. Это очень сложная шутка. Вся жизнь — это большая космическая шутка. Она не серьезна — и когда вы принимаете ее всерьез, вы постоянно упускаете ее. Ее можно понять только с помощью смеха.
Вы не обращали внимания, что человек — это единственное животное, которое смеется? Аристотель говорил, что человек — это разумное животное. В этом можно усомниться — потому что муравьи кажутся очень разумными, и пчелы кажутся очень разумными. На самом деле, по сравнению с муравьями человек выглядит очень неразумным. И компьютер очень разумен — по сравнению с компьютером человек совершенно неразумен.
Мое определение человека такое: человек — это животное, которое смеется. Компьютеры не смеются, и муравьи не смеются, и пчелы не смеются. Если вы увидите смеющуюся собаку, вы ужасно испугаетесь! Или если буйвол вдруг засмеется: у вас может случиться сердечный приступ. Смеется только человек; способность смеяться — это высший пик развития. И только через смех вы сможете достичь Бога — потому что предельное можно достичь только через то высшее, что есть в вас. Смех должен стать вашим мостом.
Смех приведет вас к Богу. Я не говорю, что молитвы приведут вас к Богу, я говорю, что смех приведет вас к Богу. Если вы способны смеяться, значит, вы способны любить. Если вы можете смеяться, вы можете расслабляться. Смех расслабляет как ничто другое.
Поэтому для меня анекдоты и шутки — это молитвы, вот почему я рассказываю их.
И еще ты спрашиваешь:
И почему ты сам не смеёшься над своими анекдотами?
Потому что я уже слышал их.
И последний вопрос:
Я вижу, что все эти люди вокруг тебя чем-то сильно возбуждены и взволнованы. Но я не могу понять, чем именно?
Генри Дэвид Торо сказал: «Новый день начинается только для того, кто проснулся». Если вы крепко спите утром, вы не увидите восхода солнца, не услышите пения птиц и пропустите весь праздник, который происходит утром. Рассвет наступит для вас только в том случае, если вы не спите.
Для слепого человека не существует радуги, не существует никаких цветов. Если у вас нет глаз, радуга для вас не существует. Для глухого человека не существует музыки, не существует звуков.
Здесь действительно нечто происходит. И я могу понять твой вопрос — люди вокруг меня действительно возбуждены. Нечто происходит с их глубинным существом. Они проникают в другое измерение, они открывают нечто неизвестное в своем существе. Они открывают себя, они растут, и они начинают чувствовать себя укорененными и центрированными.
Дерево растет только тогда, когда его корни прорастают в землю. С человеком все как раз, наоборот: у человека корни вырастают только тогда, когда он растет. Дерево растет только тогда, когда у него есть корни, а человек может иметь корни только тогда, когда он растет. А когда вы чувствуете себя укорененным в существовании, вы начинаете воспринимать его как свой дом. Тогда вы больше не чувствуете себя чужаком, посторонним. Тогда все это ваше — все эти звезды, и все солнца, и все луны — все это ваше. И тогда нет необходимости обладать чем бы то ни было, потому что вся вселенная ваша.
Вот что я называю истинным отречением. Отречение — это не то, что вы отказываетесь от бессмысленных вещей: кто-то отказывается от денег и думает, что он делает великое одолжение Богу — он отказался от денег. Что значат ваши деньги для Бога? Какое значение они имеют в масштабах вселенной? Никакого. Они имеют очень ограниченное, местное значение. То, что вы считаете деньгами, в Китае вовсе не является деньгами.
В древние времена дикари воевали друг с другом из-за таких простых вещей, что вы будете удивлены — вам трудно себе вообразить, как это возможно. Из-за перьев они убивали друг друга, или из-за ракушек, или из-за костей или костяных украшений. Сейчас нам смешно – ведь это так глупо. Но чем лучше ваши банкноты? По существу, перо гораздо ценнее, чем банкнота, потому что оно обладает природной красотой. А ваши банкноты ценны лишь постольку, поскольку вы приписываете им ценность, договариваетесь об их ценности. Это договор, соглашение.
Дикари кажутся глупыми, потому что они боролись за такие незначительные вещи. А за что боретесь вы? И вы не только боретесь за эти незначительные, бессмысленные, совершенно бессмысленные и нелепые вещи — вы еще высоко почитаете ваших так называемых святых, за то, что они отказались от этих глупых вещей. Либо вы цепляетесь за эти вещи и цените их, либо отрекаетесь от них, но вы все равно их цените. Иначе какой смысл от них отрекаться?
Я не учу отречению. Я учу тому, что весь мир ваш — тогда зачем чем-то обладать? Какой смысл в обладании? Вы обладаете луной и звездами, вы обладаете Богом. Что еще вам нужно?
Что-то происходит здесь с людьми. Ты, наверное, новичок здесь, поэтому тебе не понятно, почему они так взволнованы.
Я расскажу вам один анекдот:
На уроке рисования учительница попросила детей изобразить на доске нечто самое волнующее, что они могут себе вообразить.
Сначала к доске вышел маленький мальчик и нарисовал длинную зигзагообразную линию.
— Что это? — спросила учительница.
— Молния, — ответил мальчик. — «Каждый раз, когда я вижу молнию, меня охватывает такое волнение, что хоть кричи!
— Молодец, Фидель, — сказала учительница, — Ты привёл очень живой пример.
Второй вышла маленькая девочка. Широкой стороной мела она нарисовала волнистую линию. Она объяснила, что так она представляет себе гром, который всегда приводит ее в сильное волнение. Учительница сказала, что ее картинка тоже превосходна.
