Второй тип людей, раджас, очень активный тип, на самом деле, слишком деятельный, настолько активный, что не может найти области, где ему освободить свою энергию, он, по большому счету, — сдерживаемая энергия, динамическая техника поможет ему освободиться, сбросить тяжесть. После выполнения динамических техник он почувствует себя невесомым. А в жизни спадет его лихорадочная продолжительная одержимость деятельностью. Часть его всепоглощающего занятия растворится.
Разумеется, он будет в более выгодном положении, чем человек тамаса, потому что человек тамаса сначала должен обратиться в активного. Он существует на низшей ступени лестницы; но когда он становится активным, все становится возможным. Когда он станет активным, он станет вторым типом; теперь он будет человеком раджа-гуны.
А человеку саттва-гуны динамическая медитация чрезвычайно помогает. Он не находится в инертности; не нужно увеличивать его энергию. Он деятелен неодержимо, для него не нужно никакого катарсиса. Он уравновешен, чище, чем двое других, счастливее, чем двое других, легче, чем двое других. Тогда как же динамическая медитация поможет ему? Она станет для него празднованием. Она станет просто пением, танцем, участием в целом. Человек саттва-гуны будет в самом выгодном положении.
Это парадокс жизни. Иисус говорит: «Тем, кто имеют, будет дано еще больше; а у тех, кто не имеют, отберут даже то, что есть у них». Человеку инертности нужно больше, но ему нельзя дать больше, потому что он не способен получить это. Динамическая медитация, в лучшем случае, выведет его из инертности на вторую ступень лестницы, и это при условии, что он принимает участие. Даже это трудно для него — решить принять участие, проявить такую активность.
Люди этого типа приходят ко мне — на их лицах вы видите, что они крепко спят, они — в глубоком сне, и они говорят: «Нам не нужны эти активные методы. Дайте нам что-нибудь тихое». Они говорят о тишине, они хотят получить какой-то метод, который они могут практиковать лежа в постели, или, в лучшем случае, они могут посидеть, приложив большое усилие. И при этом еще не факт, что они будут практиковать метод, но активная медитация кажется им слишком активной. Если они вообще будут участвовать, им будут помогать, конечно же, не так, как второму типу, потому что второй тип уже существует на второй ступени. Человек уже имеет отношение к этому, ему можно лучше помочь. Он расслабится под действием метода, сбросит тяжесть, станет невесомым. Медленно, он начнет двигаться к первой ступени, к высшей ступени.
Человеку саттва-гуны, чистоты, невинности, это поможет больше всего. У него много есть; ему можно помочь. Закон природы — это почти как закон банков: если у вас нет денег, они и не дадут их вам. Если вам будут нужны деньги, они выдумают тысячу и одно условие: если деньги не будут вам нужны, они будут искать вас. Если у вас достаточно собственных денег, они всегда готовы дать вам их столько, сколько вы хотите. Вот точная формулировка закона природы: природа дает вам больше, когда вам не нужно; она дает вам меньше, когда вам нужно; она забирает, если у вас ничего нет; и она дает вам тысячу и одним способом, если у вас что-то есть.
На первый взгляд это кажется парадоксальным, - ведь бедняку надо давать больше. Под «бедняком» я подразумеваю человека тамас-гуны. Богатому человеку, человеку саттва-гуны, вообще не надо давать. Но нет, когда вы обладаете каким-то богатством, вы становитесь магнетической силой, которая притягивает к вам еще больше богатства. Бедный же человек отталкивает, он не позволяет богатству прийти к нему. По сути дела, бедняк бедный, потому что он не притягивает. У него нет магнетизма, чтобы притягивать к себе богатства; таким образом, он бедный. Никто не делал его бедным. Он бедный, так как он не притягивает. У него нет магнетизма для притягивания.
Это простые экономические законы: если у вас в кармане несколько рупий, то эти рупии будут притягивать другие рупии, чтобы они падали в ваш карман. Если ваш карман пуст, то исчезнет даже карман, ведь какой-то другой карман, у которого есть много, притянет к себе ваш карман. Вы потеряете сам карман. Чем вы богаче, тем богаче вы становитесь — итак, основная необходимость заключается в том, чтобы у вас что-то было.
У человека тамас-гуны ничего нет. Он — всего лишь ком земли; он прозябает. Человек раджас-гуны — это не ком земли; это стремительно движущаяся энергия. Многое возможно со стремительной энергией. На самом деле, без энергии движение невозможно, но тогда энергия человека становится сумасшествием — она движется к крайности. Из-за чрезмерной активности он много теряет. Из-за чрезмерной активности он не знает, что делать, а что не делать. Он все время делает; он постоянно совершает противоречивые поступки: одной рукой он что-то будет строить, другой рукой он будет это разбирать. Он — почти сумасшедший.
Вы должны помнить, что первый тип, тамас, никогда не сходит с ума. Вот почему на Востоке сумасшествие не так распространено. Вам не нужно так много психоаналитиков, вам не нужно так много психиатрических больниц, нет. На Востоке люди живут подобно земле. Как вы можете сойти с ума? В тамасе сумасшествие невозможно; вы не делаете ничего такого, чтобы сойти с ума. На Западе сумасшествие стало почти нормальным явлением; сейчас нормальных и ненормальных людей разделяет узкая граница. Люди, которые внутри больницы, и люди, которые вне нее, — все они в одном и том же мире, есть только узкая граница. И каждый человек — это пограничный случай: толкни чуть-чуть, и вы внутри. Все может пойти наперекосяк, и вы будете внутри. Запад — это раджас, там слишком много деятельности. Скорость — символ Запада: все время двигайся, постоянно что-то делай. И не существует общества людей саттва-гуны; до сих пор это не было возможным.
Индия утверждает, Восток утверждает, что они — люди саттва-гуны. Но это не так; они — просто тамасичны. Иногда, редко, появляются Будда или Кришна, это не суть дела. Они — исключения; они просто доказывают правило. Восток — это тамас: невероятно медлительный, вообще не двигающийся.
Раньше я ездил в мою деревню. Когда-нибудь я поеду туда, и все там будет почти так же, как и было. На станции я встречу прежнего носильщика, потому что он там единственный. Он стареет, но остается все тем же. Мне попадется тот же водитель рикши, потому что на станции всего несколько рикш; и этот водитель всегда кричит мне, что я — его пассажир. Он сильнее других водителей, поэтому никто не может с ним поспорить; он хватает меня в охапку и вталкивает меня в рикшу. А затем появляется всё остальное, и только прежнее, как будто я еду в памяти, а не в реальном мире. На дороге я повстречаю знакомого человека. Порой кто-то умер, и это большая новость. Так или иначе, мир двигается по кругу: прежний человек приносит овощи, прежний человек приносит молоко — все то же самое. Все почти замерло.
На Западе ничто не статично, и все — это новость. Вы возвращаетесь домой, все изменилось: ваша мать, возможно, развелась с вашим отцом; ваш отец, возможно, сбежал с другой женщиной; вы вернулись, а дома нет, а семьи и вовсе не существует. Я читал материалы исследования об американском образе жизни. Почти каждый человек через три года меняет работу, и город он меняет через три года. Все изменяется. Люди спешат. И люди бегут все быстрее и быстрее, и никому нет дела до вопроса: «Куда вы идете?»
А общества саттва-гуны не существует. Лишь нескольким людям порой удается быть настолько уравновешенными, что тамас и раджас становятся пропорциональными друг другу. У них достаточно энергии, чтобы двигаться, и у них достаточно здравого смысла, чтобы отдыхать. Они создают ритм своей жизни: днем они двигаются, они делают что-то, ночью же они отдыхают.
На Востоке люди отдыхают и днем. На Западе люди и ночью работают в голове, во снах. Все западные сны стали ночными кошмарами. На Востоке вы можете встретить племена, которые не знают, что такое сны. В самом деле, такое случается. Я встретил в Индии несколько туземных племен. Если вы говорите об их снах, они спрашивают: «Что вы имеете в виду?» Сны редко им являются, но когда такое происходит, в городе разлетается великая новость, что кто-то видел сон. Ведь люди отдыхают. На Западе спать стало делом невозможным, потому что снов так много, и они так бешено мчатся, все дрожит. Кажется, ничто не уравновешено. На Востоке нет признаков жизни.
Саттва возможна, когда раджас и тамас находятся в равновесии. Если вы знаете, когда работать, и если вы знаете, когда отдыхать, если вы знаете, как вести дела в офисе и не пускать эти дела домой, если вы знаете, как прийти домой и оставить в офисе ум работы, как не унести в голове свои папки, тогда приходит саттва. Саттва — это равновесие; саттва — это уравновешенность.
Для человека, у которого есть саттва, динамические техники будут невероятно полезны, потому что они внесут в его жизнь не только тишину, но и блаженство. Он уже молчалив, так как равновесие дает неподвижность, тишину. Но тишина — это отрицательное явление; пока она не становится танцем, пение, весельем, ее мало. Хорошо, что она есть, правильно быть молчащим, но не удовлетворяйтесь этим, ведь вас еще ждет многое.
