Томас Кэмпбелл - Китайское исследование на практике. Простой переход к здоровому образу жизни

Небольшая группа лиц, яростнее всего выступавших против «Китайского исследования» (практически никто из них не был ни врачом-клиницистом, ни ученым), вырывала подробности из контекста, пытаясь опровергнуть идею. Например, если некоторые корреляции в «Китайском проекте» (исходной научной работе) не согласуются с общими выводами, противники начинают утверждать, что все исследование ущербно, а значит, все работы Колина Кэмпбелла неверны и аргументы «Китайского исследования» никуда не годятся. Видите здесь логику? Я нет. Допустим, сам по себе «Китайский проект» ничего не доказывает (с этим, как ни странно, согласится любой ученый). Но остаются сотни научных исследований, проведенные сотнями других людей, и все они, как кирпичики, складываются в массив доказательств в поддержку растительной диеты. Интернет-критики «Китайского исследования», как правило, игнорируют другие работы. Они будут листать множество статей и выискивать ошибки, а найдя — оспаривать результаты сотен независимых ученых, отрицая горы данных, причем сидя дома за компьютером, не имея ни научного, ни медицинского образования. Автор увлекательного блога может попробовать дискредитировать одного человека. Но опровергнуть множество доказательств в пользу потребления растений не под силу никому, даже в интернете.

За прошедшие девять лет научная база, говорящая в пользу цельной растительной диеты, расширилась. Очередное рандомизированное контролируемое испытание показало, что диабет можно успешно лечить{17}. Проведены многообещающие исследования лечения рака простаты с помощью диеты и изменения образа жизни: можно даже снизить уровень ПСА (простатического специфического антигена, маркёра развития рака простаты){18}. То же исследование продемонстрировало, что цельная растительная диета способна контролировать экспрессию генов: она «выключает» плохие, раковые гены и «включает» хорошие, лечебные{19}. Вследствие старения, стрессов и болезней постепенно укорачиваются теломеры — «колпачки» на концах хромосом, которые защищают гены. Наверное, самое замечательное открытие последних лет — то, что по сравнению со стандартной диетой цельная растительная в сочетании с другими изменениями образа жизни способна повернуть вспять этот разрушительный процесс{20}.

Другая горячая тема — невероятно сложная микробная система кишечника. Все очевиднее, что эти бактерии во многом определяют наше состояние. Доказательства, полученные в ходе исследований на животных, указывают, что диета определяет наш бактериальный профиль{21}, {22}: низкожировая, богатая клетчаткой растительная диета сопряжена с более полезными бактериальными сообществами{23}, {24}. Очень впечатляет и такой факт: всего день неправильного питания, и видовой состав кишечной флоры начинает серьезно меняться{24}. В известной серии исследований ученые обнаружили, что бактерии кишечника играют ключевую роль в превращении одного из нутриентов красного мяса — L-карнитина — в триметиламиноксид{25}, вещество, стимулирующее заболевания сердца. Веганы и вегетарианцы, участвовавшие в исследовании, не имели в кишечнике бактерий, необходимых для этих вредных преобразований{25}.

Я прошел путь от сосисок и мясного рулета в детстве к странной полувегетарианской диете в подростковом возрасте. Я знал, что пища важна, но никогда не задумывался об этом: ел что давали. Уже во взрослом возрасте я узнал, что наука свидетельствует: пища занимает центральное место во многих актуальных проблемах человека и общества. Моя обязанность как врача — поделиться этой информацией. Иногда я думаю о своей учительнице и не могу не улыбнуться, вспоминая свой первый урок диетологии. Я не представлял, на что замахнулся, заявив, что у крыс, которых кормили низкобелковой диетой, больше энергии. Теперь я это понимаю. Сейчас меня не смутило бы ее предположение. Я мог бы возразить, что и крысы, и люди, которые потребляют меньше животного белка и больше растительных продуктов, не просто энергичнее: у них меньше риск развития ожирения, диабета, высокого артериального давления, сердечных заболеваний, болезней почек, печени и головного мозга, рака простаты, молочной железы и кишечника. Их гены «выглядят» моложе. Даже их стул и бактерии в нем «здоровее». Люди во многом похожи на крыс. И хотя я не думаю круглые сутки о болезнях и качестве стула, мне приятно, что я лишние несколько раз в день могу пробежать по своему колесу. Во мне больше энергии, жизни и радости, я успешнее и здоровье мое крепче.

Где сидит 360-килограммовая горилла? Само собой, где захочет. Гориллы — одни из самых сильных травоядных на планете. Как и другие приматы, большую часть энергии они получают из растений: зеленых листьев, стеблей, фруктов и лиан. Но таких крупных горилл не бывает. Мужские особи достигают примерно 130–180 килограммов, самки значительно мельче. Они одни из наших ближайших генетических родственников в животном царстве наряду с шимпанзе и бонобо.

Конечно, гориллу проще увидеть в зоопарке. К сожалению, у большинства содержащихся в неволе особей здоровье далеко не идеальное: по какой-то загадочной причине они болеют и умирают от проблем с сердцем. Генез их заболеваний не такой, как у человека{26}. Сердечная мышца гориллы становится фиброзной: более плотной, менее реактивной, скоординированной и эластичной. Из-за этого орган хуже работает; могут развиться сердечная недостаточность или проблемы с электрическими сигналами, приказывающими сердцу перекачивать кровь. Они начинают пересекаться, сердце бьется неправильно и возникает аритмия, которая может стать для животного смертельной. Никто точно не знает, почему эпидемия сердечных болезней преследует горилл в зоопарках, но внимание ученых привлекли диетологические причины.

В зоопарках горилл кормят разнообразной пищей, в основном растительной — фруктами и овощами — с добавлением специально приготовленного печенья и небольшого количества продуктов животного происхождения{27}. К сожалению, такое меню мало напоминает природную пищу обезьян: печенье и животные продукты жирнее и намного беднее клетчаткой{27}, {28}, {29}, а на воле огромные количества клетчатки, съеденные гориллой, ферментируются у нее в кишечнике до короткоцепочечных жирных кислот, которые дают много калорий и энергии{29}.

Может ли у гориллы в зоопарке заболеть сердце из-за неестественной диеты? Мы знаем, например, что в неволе у этих обезьян значительно выше уровень холестерина, чем у диких собратьев{30}. В одном из недавних интригующих экспериментов{28} ученые давали гориллам корм, содержащий больше растительных веществ, и не давали печенья. Такая природная диета гораздо больше по объему, богаче клетчаткой и содержит меньше переработанного крахмала и сахара. Гориллы тратили больше времени на еду, и их здоровье улучшилось. Уровень холестерина и инсулина снизился, а вес уменьшился на 18–32 килограмма и приблизился к значениям, более типичным для диких животных{28}.

Вопрос на миллион долларов: повлияет ли это на хронические заболевания, включая сердечные, у горилл в зоопарке? Пока говорить рано, но открытия вселяют надежду.

К сожалению, встречаются люди, которые весят больше 360 килограммов, и это явно не показатель силы. Это отражение эпидемии ожирения, свидетельство того, как легко набрать пустые калории. А убийца номер один — сердечно-сосудистые заболевания. Можно ли посмотреть на эту эпидемию так же, как ученые, занимавшиеся здоровьем горилл в зоопарках? Может, попытаться найти нашу «природную» диету — которая поддерживала нас в диких условиях — и перейти на нее в надежде исцелить хронические болезни?

Такие рассуждения очень популярны и лежат в основе некоторых течений в диетологии, включая так называемые высокобелковые, первобытные, палеолитические диеты и даже схемы, не содержащие пшеницы. Этот аргумент косвенно применяется в дискуссии о мясе травяного откорма, популярен в движениях в поддержку фермерских, местных продуктов. Каждая из перечисленных диетологических концепций рассматривает эту теорию со своей колокольни, но я часто вижу один аргумент: диета X правильная, потому что так питались наши предки в эпоху палеолита.

Идея такова: если вернуться к естественной диете каменного века, к которой мы шли в период с 2,5 миллиона лет назад до 10 тысяч лет назад, мы вернемся и к первобытному здоровью. В современных сообществах охотников и собирателей нет распространенных на Западе хронических заболеваний — ожирения, диабета и преждевременной сердечной смерти. Поэтому предполагается, что у пещерного человека их тоже не было{31}. Но на деле «здоровье каменного века» — тот еще оксюморон. В период палеолита до тридцати доживали только самые удачливые{32}, и даже к концу этой эпохи, в последние 50 тысяч лет, люди редко жили дольше сорока{33}. Это, конечно, не имеет отношения к хроническим заболеваниям и связано с инфекциями и травмами. Жизнь тогда вообще была опаснее: как только человек начнет хуже двигаться, он покойник. По словам Эрика Тринкауса{33}, «вероятно, что в таких условиях пожилых людей [в возрасте за тридцать] с ограниченной подвижностью бросали умирать, а их останки съедали плотоядные животные, которых было в достатке».