Обращаясь к участнику: Тебе это понятно?
Тот кивает.
Хеллингер: Хорошо, это все.
Обращаясь к группе: Нет необходимости доводить это до конца. Ведь это обучающий курс. Конечно, возникает вопрос: как с этим обращаться? Что даст силу справиться с этим? Нужно дать место в своем сердце второй жене.
Обращаясь к участнику: Это ты это можешь сделать играючи.
Тот смеется.
Хеллингер (обращаясь к группе): Системный подход означает, что я даю место в своем сердце тем, кто исключен. Это дает мне силу.
Здесь проявился важный системный закон: вторая партнерская связь, от которой рождается ребенок, прекращает первую. Мужчина должен оставить первую женщину и уйти ко второй. В нашем случае первая жена хотела удержать мужа.
Вы видите, как действуют порядки любви.
Помощь по ту сторону от переноса и контрпереноса
Участник: Речь идет о женщине примерно сорока лет. У меня с ней возникли трудности, потому что она, с одной стороны…
Хеллингер: Нет, не нужно толкований. У тебя с ней трудности. Этого вполне достаточно.
Обращаясь к группе: Толкования всегда лишают нас чего-то.
Участник: Я просто хотел сказать, что она делает, ну ладно.
Хеллингер: Нам не нужна эта информация.
Участник: Она изначально обратилась, потому что…
Хеллингер: Не надо, того, что ты сказал, уже достаточно.
Смех в группе.
Хеллингер (обращаясь к группе): Я хочу это продемонстрировать.
Хеллингер выбирает заместительницу для клиентки и ставит ее напротив участника.
Участник приветливо смотрит на клиентку. Через некоторое время Хеллингер ставит за ее спиной другую женщину, но не говорит, кого она замещает. Клиентка оборачивается и коротко смотрит на нее. Позднее становится ясно, то это ее мать.
Хеллингер (обращаясь к группе): Вы видели, как изменилось ее лицо, когда пришла вторая? Все становится серьезным. Что он должен сделать, чтобы он смог работать с клиенткой? Он должен дать место в своем сердце ее матери.
Обращаясь к участнику: Сделай это сейчас, чтобы мы смогли увидеть действие.
Через некоторое время (обращаясь к группе): Теперь перенос прекращен.
Хеллингер ставит участника рядом с матерью клиентки. Клиентка проявляет беспокойство.
Хеллингер: Теперь это становится серьезным для клиентки. Я думаю, этого достаточно.
Обращаясь к участнику: Тебе все понятно?
Участник: Здесь выявилось именно то, что мы имеем в настоящий момент.
Хеллингер: Именно. Теперь встань за матерью. Так еще лучше.
Мать глубоко дышит.
Хеллингер: Теперь мать получила силу.
После некоторой паузы: Хорошо, это все.
Обращаясь к заместителям: Постойте так еще немного. Я хочу кое-что пояснить.
Перенос и контрперенос
Хеллингер (обращаясь к группе): Системная работа начинается в собственной душе. Это значит, что я смотрю не только на клиента или клиентку, я всегда смотрю на всю его семью. Когда вся семья получает место в моей душе, я в созвучии с ней и обладаю силой сделать то, что необходимо. И переноса не будет. Это то революционное, что есть в нашем методе.
Хеллингер просит заместительниц вернуться на свои места.
Обращаясь к участнику: Тебе все понятно?
Участник: Теперь я почти рад, что она так злится на меня.
Хеллингер: Она уже на тебя злится? Мои поздравления.
Смех в группе.
Хеллингер: Немногие терапевты выдерживают, когда клиенты злятся на них. В группе это дается проще. Но выдержать такое во время индивидуальной терапии очень сложно.
Я бы хотел остановиться на этом подробнее. Когда в процессе обычной терапии клиент обращается за помощью, что происходит? Происходит перенос «родители — ребенок», а также контрперенос от терапевта к клиенту, так же как от матери или отца к ребенку. Так терапия запрограммирована на провал, если только клиент не начнет злиться на терапевта и не перестанет ходить на терапию. Но на это способны немногие.
Секрет успеха — и это высокое искусство — в том, чтобы терапевт спровоцировал эту праведную злость уже в самом начале терапии, отказавшись участвовать в переносе. Тогда он, например, может потребовать от клиента: «Расскажи, что произошло в твоей семье». Это сразу сместит фокус от клиента на нечто другое. Когда клиент расскажет, что произошло в его семье, сразу становится понятным, что необходимо предпринять. Сразу знаешь, кто например исключен и кто должен быть принят обратно в семью. А если клиент начинает рассказывать о своих чувствах и говорит, например: «Я чувствую себя несчастным», начинается процесс бесконечного анализа.
Множество претензий, предъявляемых к методу семейной расстановки, исходят от психотерапевтов, которые в своей работе застряли на модели переноса и контрпереноса, считая ее истиной в последней инстанции. Такое сопротивление понятно, ведь иной подход разрушает их картину мира.
Обращаясь к участнику: Ты хороший терапевт, я чувствую это интуитивно.
Участник: Речь идет о молодом мужчине, который хочет создать семью, но у него сомнения, возможно, он гомосексуален. Его мать умерла при его рождении.
Хеллингер: Все очень просто. Во-первых, он гомосексуален, во-вторых, он не сможет создать семью. Так и скажи ему.
Громкий смех в группе.
Хеллингер (обращаясь к группе): Да, точно. Что произойдет, если он так скажет? Что произойдет в его душе? Станет он от этого сильнее или слабее? Конечно, сильнее, и тогда он сможет действовать. А если он скажет: «Давай, выясним, голубой ты или нет», тогда все это затянется лет на десять. И тогда время для создания семьи уже уйдет.
Итак, то, что признано, должно быть озвучено. Вы же сразу поняли, что он голубой. А я это произнес, вот в чем разница.
Обращаясь к участнику: Закончим на этом?
Участник: Да.
Участница: Речь идет о двух сестрах. У одной из них пограничное нарушение. Другая принимает наркотики и употребляет алкоголь. У них разные отцы. Один из них сутенер. Мать была убита, но сама тоже была убийцей.
Хеллингер (обращаясь к группе): Как много информации в немногих предложениях. Теперь мы знаем все.
Когда участница хочет сказать что-то еще: Нет, больше ничего не говори. Дети умрут, ты должна это знать. Их невозможно удержать.
Участница очень взволнована и начинает плакать. Хеллингер выбирает заместительниц для матери и обеих сестер. Мать ложится на пол, на спину. Обеих сестер он ставит рядом.
Через некоторое время сестры плотно придвигаются друг к другу.
Хеллингер (обращаясь к старшей сестре): Посмотрите на мать и скажите ей: «Мы тоже идем».
Первый ребенок: Мы тоже идем.
Второй ребенок: Мы тоже идем.
Старшая сестра смотрит на младшую, которая взволнованно смотрит на мать, лежащую на полу.
Хеллингер: Идите к ней и лягте рядом с ней.
Они ложатся с обеих сторон от матери.
Старшая дочь поворачивается к матери. Мать берет за руку младшую дочь, которая остается неподвижной. Мать берет за руку и старшую дочь.
Хеллингер (обращаясь к группе): Если дети не умрут, они могут сами стать убийцами.
После некоторой паузы: На этом закончим.
Продолжительное тяжелое молчание в группе.
Хеллингер: Вы чувствуете остроту накала? Что будет, если он скажет мне: «Как ты можешь говорить такое?» Что произойдет в ваших душах?
Обращаясь к участнице: Что произойдет с тобой? Тебе, конечно, не нужно говорить им этого, это понятно. Но ты это знаешь. Теперь ты серьезна. Только теперь ты обладаешь полной силой.
Обращаясь к группе: Только посмотрев правде прямо в глаза, можно попытаться что-то изменить. Но не надеясь на то, что что-то может измениться. Нужно действительно посмотреть правде прямо в глаза.
Сказанное, конечно, требует изменения отношения к смерти. А может, она на самом деле ангел-хранитель?
Участница: Я социальный педагог и работаю в общежитии для молодых женщин из исламского культурного слоя от 14 лет до 21 года. Несколько месяцев назад я стала свидетельницей страшного конфликта. Сама я в нем не участвовала, но столкнулась с его последствиями. Сестры-турчанки избили марокканку. Моей коллеге пришлось разнимать их, призвав на помощь других девочек и соседей.
