В конце концов Акачу схватил мое плечо, остановил меня и взял за руку. Он вывел меня из волшебной горы назад вдоль утеса и обратно к Тсанчу. Я был огорчен, что покидаю священное место.
Когда мы снова оказались на песчаном валу, — Тсанчу повел нас прямо в сторону каньона и начал взбираться по крутому откосу. Мы Следовали гуськом, хватаясь за выступающие корни, деревца и вьющиеся растения, чтобы уберечься от сползания обратно в мокрую глину. Мы продолжали этот трудный подъем может быть в течение часа мокрые до нитки из-за брызг водопада. Было уже много времени после полудня, когда мы, наконец, достигли небольшого плоского гребня, примыкающего к краю водопада. Мы отдохнули немного и затем последовали за Тсанчу вдоль плато. Сначала заросли джунглей были густыми и трудно проходимыми, но вскоре мы оказались в галерее из огромных деревьев.
Приблизительно через пять минут Тсанчу остановился и начал срезать ветки.
Акачу начал раскалывать один конец палки. Он расколол тот же конец еще раз под прямым углом к первому срезу, а нерасколотый конец воткнул в землю. В крестообразный разрез он просунул две ветки, которые заставили конец раскрыться в виде чашечки с четырьмя лапами. Затем он достал из своей заплечной сумки из обезьяньей шкуры чашку из тыквы размером с кулак и вставил ее на место, образованное лапками. Он снова опустил руку в свою сумку и вытащил связку зеленых стеблей. Это были отрезки растения тагкиа, которые он собрал перед уходом из своего дома.
Один за другим держал он стебли над чашей из тыквы и соскабливал зеленую кору. Когда он закончил, чаша была почти полной. Он опустил в нее руку, вытащил стружку и начал выжимать из нее зеленый сок в чашку. За пять минут получилось около одной восьмой чашки жидкости. Он выбросил стружку.
— Теперь мы дадим этому остыть. Когда настанет ночь, ты выпьешь ее. Ты один будешь пить потому, что мы должны охранять тебя. Мы будем с тобой все время так, что не бойся, — сказал он.
Тсанчу подойдя к нам добавил, что было очень важным, чтобы я не боялся.
— Если ты увидишь что-нибудь страшное, ты не должен убегать. Ты должен подбежать и коснуться этого, — сказал он.
Акачу схватил меня за плечо.
— Это верно. Ты должен сделать это или в один прекрасный день ты умрешь. Все время держи руки так, чтобы мог дотронуться этого своим бальсовым посохом.
Я почувствовал сильный страх. Не только их слова не были успокаивающими, но я ранее слышал, что люди иногда умирали или навсегда теряли разум, приняв maikua. Я также помнил истории об индейцах Хиваро, принявших это снадобье и бредивших, носившихся дико по лесу, чтобы в конце концов упасть с утеса или утонуть. По этой причине они никогда не принимали maikua без трезвых компаньонов, могущих остановить их.
— Вы будете держать меня крепко? — спросил я.
— Это будет сделано, брат, — сказал Акачу и это эдно слово придало мне решимости. Однако, пока я ждал наступления темноты, растушее предвкушение и любопытство были смешаны с боязнью.
Мои компаньоны не развели огня, когда ночь наступила мы лежали рядом, растянувшись на пальмовых листьях, вслушиваясь в тишину леса и далекий рев водопада. Время наконец пришло.
Акачу дал мне чашу из тыквы, Я опрокинул ее и проглотил содержимое. Вкус был неприятный, хотя слегка похожий на зеленые помидоры. Я почувствовал онемение. Я подумал о другом напитке, который я пил три года тому назад, который привел меня сюда. Стоили ли мои исследования шаманов той опасности, которой я подвергался?
Однако, всякая подобная логике мысль быстро исчезла, когда невыразимый страх быстро распространился по моему телу. Мои компаньоны собирались меня убить! Я должен уйти прочь! И я попытался вскочить, но они мгновенно навалились на меня. Трое, четверо, бесконечное число дикарей боролись со мной; прижимали меня к низу — все сильнее и сильнее. Их лица были надо мной, искаженные хитрыми ухмылками. Затем чернота.
Я был разбужен вспышкой молнии, сопровождаемой раскатом грома. Земля подо мной тряслась. Я вскочил в совершенной панике. Подобный урагану ветер бросил меня назад на землю. Я с трудом снова поднялся на ноги. Колючий дождь бил по моему телу, ветер рвал мои одежды. Вокруг меня сверкали молнии и гремел гром. Я ухватил какое-то дерево, чтобы удержаться. Моих компаньонов нигде не было видно.
Вдруг на расстоянии двухсот футов от меня среди стволов деревьев я смог разглядеть светящийся предмет, медленно плывущий в мою сторону. Я в испуге наблюдал, как он становился все больше и больше, превращаясь в какую-то извивающуюся форму. Его тело светилось зелеными, фиолетовыми и красными оттенками и, когда оно извивалось среди молний, оно смотрело на меня со странной сардонической улыбкой.
Я повернулся, чтобы убежать и затем вспомнил о своем посохе. Змеевидное существо было только в двадцати футах и подымалось надо мной, сворачиваясь и разворачиваясь. Оно распалось на два перекрывающих друг друга существа. Теперь они оба находились лицом к лицу ко мне. Драконы пришли, чтобы унести меня. Они слились опять в одно существо. Я увидел перед собой палку длиной около фута. Я схватил ее и отчаянно напал на чудовище, вытянув вперед палку. Раздирающий уши визг наполнил воздух и внезапно лес опустел. Чудовища не было. Была только тишина и спокойствие.
Я потерял сознание.
Когда я проснулся, был уже полдень. Акачу и Тсанчу сидели на корточках у небольшого костра. Они ели и спокойно беседовали. Моя голова болела и я был голоден, но в остальном я чувствовал себя хорошо. Когда я сел, мои друзья встали и подошли ко мне. Акачу дал мне кружку подогретого пива. Мне дали также кусок вяленого обезьяньего мяса. Пища была необычайно вкусной, но я желал поделиться с друзьями своими переживаниями.
— Я думал, что вы стараетесь убить меня прошлой ночью. Затем вы исчезли и была ужасная гроза, — сказал я.
Акачу прервал меня.
— Ты не должен рассказывать никому, даже нам, что тебе встретилось. Иначе все твои страдания будут напрасными. Когда-нибудь и ты узнаешь, когда это будет, тебе можно будет рассказать другим, но не сейчас. Ешь и затем мы пойдем домой.
Мы вернулись в дом Акачу и под его руководством я начал приобретать tsentsac (магические дротики), существенные для практики шаманизма Хиваро. Эти духовные помощники являются главными силами, которые считают причиняющими и исцеляющими болезни в каждодневной жизни. Для не-шаманов они не видимы, даже шаманы могут видеть их только при измененном состоянии сознания.
— Плохие шаманы или колдуны засылают этих духовных помощников в тела своих жертв, чтобы сделать их больными или убить их. Хорошие шаманы или исцелители пользуются своими помощниками для высасывания духов из тел больных соплеменников. Духовные помощники создают также щиты, которые вместе с охраняющей духовной силой шамана, защищают своих хозяев шаманов от нападения.
Новый шаман собирает всякого рода насекомых, растений, которые становятся его духовными помощниками. Почти любой предмет, включая живых насекомых и червей может стать духовным помощником, если он достаточно мал, чтобы быть проглоченным шаманом. Разного вида tsentsac вызывают и используются для лечения разных видов и степеней заболевания. Чем разнообразнее эти силовые предметы в теле шамана, тем больше его способности как врача.
Каждый духовный помощник имеет обычный и необычный аспект. Обычный вид магического дротика, если посмотреть на него, не выпив зелья, это обычный материальный предмет. Но необычный и истинный вид помощника открывается шаману, выпившему напиток. Когда он проглотил, магические дротики являются в своих скрытых видах в качестве духовных помощников таких, как огромные бабочки, ягуары, змеи, птицы и обезьяны, которые активно помогают шаману в его труде.
Когда лечащего шамана зовут к пациенту, его первой задачей является диагноз. Он пьет поздним днем или ранним вечером ayahnasca, воду зеленого тоаяка, иногда сок растения, называемого piripia. Эти, изменяющие сознание вещества, позволяют ему смотреть в тело пациента, как-будто оно стеклянное. Если болезнь вызвана колдовством, лечаший шаман увидит вторгнувшуюся необычную единицу внутри человека достаточно ясно, чтобы определить обладает ли он надлежащими духовными помощниками, чтобы удалить его высасыванием.
Шаман высасывает магические предметы из тела пациента ночью потому, что он может видеть необычайную реальность только в темноте. С заходом солнца он настораживает свой tsentsac, насвистывая мелодию своей песни силы, около четверти часа спустя он начинает петь, когда шаман готов сосать, он держит два tsentsac того вида, что он видел в теле пациента, в передней и задней части рта. Они присутствуют одновременно в своем материальном и нематериальном аспекте и находятся там для того, чтобы поймать необычайный аспект магического дротика, когда шаман высасывает его из тела пациента. Помощник, находящийся ближе к губам шамана, имеет назначение принять в себя высосанное вещество. Если, однако, это необычайное вещество пройдет мимо, второй духовный помощник во рту блокирует гортань так, что вторгшееся вещество не может проникнуть во внутрь тела шамана и повредить ему. Пойманное таким образом внутри рта вещество быстро вылавливается и присоединяется к веществу одного из лечащих духовных помощников шамана. Он тогда выблевывает этот предмет и показывает его пациенту и его семье, говоря: "Теперь я высосал его, вот оно".
