Он ввел ее в свой двор, дал трон и спросил: «Вы могли бы вызвать меня. Вам не нужно было совершать столь долгий путь».
Она сказала: «Я пришла сделать вас своим братом. У меня нет брата, а сегодня день сестры, я слышала; я не могла устоять». А это была всего лишь политическая игра. И Порас понимал, что Александр и его жена поняли, что такое день сестры, и почему Александр дождался именно этого дня, чтобы послать свою жену... но он сказал: «Это очень правильно. Если у вас нет брата, я ваш брат». Она принесла с собой нить; она повязала ее, и Порас коснулся ее ног. Брат касается ног сестры; моложе она или старше, не имеет значения.
Вместе с потрясающим пренебрежением к женщинам существовало и потрясающее уважение к женственности. Может быть, пренебрежение было создано монахами и священниками, а уважение создано религиозными людьми. Незамедлительно жена Александра спросила: «Теперь вы мой брат, и я надеюсь, что вы сбережете меня, но единственный способ сберечь меня -это не убивать Александра. Хотите ли вы, чтобы ваша сестра осталась вдовой на всю жизнь?»
Порас сказал: «Об этом нет и речи. Вам не нужно об этом говорить - это дело решенное. Александра не тронут. Теперь мы связаны родством».
Так и случилось... На следующий день Александр перешел в наступление. И в сражении наступил момент, когда Порас убил лошадь Александра; Александр упал с лошади, а Порас был на своем слоне - ведь в Индии настоящим бойцовым животным был слон, а не лошадь. Слон уже собирался поставить свою ногу на Александра - и с Александром было бы покончено. И просто по привычке Порас собирался уже метнуть свое копье и убить Александра, когда он увидел на своем запястье нить. Он отложил свое копье, сказал махауту, человеку, который управляет слоном: «Уходим отсюда... и скажи Александру, что я не буду убивать его».
Это был момент, когда Александр был бы убит, и тогда его стремление завоевать весь мир завершилось бы; вся история пошла бы по-другому. Но Порас был религиозным человеком, сделанным из иного теста: он был готов потерпеть поражение, но не мог пойти против морали. И он потерпел поражение - он упустил свой шанс.
И Порас был приведен к Александру на его двор, временный двор, с цепями на руках и ногах. Но то, как он шел... даже Александр сказал ему: «Вы все еще идете как император, даже с цепями на ногах и цепями на руках».
Порас сказал: «Я так и хожу. Не имеет никакого значения, император я или узник; я вот так хожу. Я вот такой».
Александр спросил его: «Как бы вы хотели, чтобы обращались с вами?»
Порас сказал: «Что за вопрос! С императором нужно обращаться как с императором. Что за глупый вопрос».
Александр говорит в своих записках: «Я никогда не встречал такого человека, как Порас. Он был в цепях, он был узником, - но то, как он шел, то, как он говорил...» Александр был по-настоящему потрясен. Он сказал: «Снимите с него цепи; он повсюду останется императором. Верните ему его царство. Но, - сказал он Порасу, - перед тем, как мы расстанемся, я хотел бы задать вам один вопрос. Когда у вас был шанс и вы могли убить меня, почему вы опустили свое копье? Еще одна секунда, и со мной было бы кончено, - или ваш слон мог раздавить меня, но вы не сделали этого. Почему?»
Порас сказал: «Не спрашивайте об этом. Вы знаете; вы же политик, а я нет. Эта нить - вы узнаете ее. Вы послали эту нить со своей женой; теперь она моя сестра, я не могу убивать своего двоюродного брата. Я не могу делать ее вдовой. Я выбираю поражение, но не убийство вас. Но у вас нет никакой необходимости чувствовать себя каким-то образом обязанным по отношению ко мне; просто именно так и должен себя вести по-настоящему центрированный человек».
Так что в прошлом благодаря монархии такое было возможно. Но при монархии царями становились также и идиоты, становились царями также и сумасшедшие, все было возможно. Поэтому я не поддерживаю монархию, я просто говорю, что при монархии было возможно религиозному человеку случайно стать императором.
Демократия не продолжится надолго в будущее, потому что политик уже невежда перед ученым; он уже в руках у ученого.
Будущее принадлежит ученому, не политику.
Это означает, что мы должны будем изменить слово «демократия». У меня есть для этого слово «меритократия» (система, при которой положение человека в обществе определяется его способностями).
Мерит, достоинство, вот что будет решающим фактором. Не то, как вы способны собирать голоса, раздавая всевозможные обещания, решать будет ваше достоинство, ваши качества, ваша реальная сила в научном мире. И когда правительство переходит в руки ученых, тогда все становится возможным, ведь я назвал науку объективной религией; а религию субъективной наукой.
Когда правление перейдет в руки науки, карта мира изменится, потому что, что такое борьба между советскими учеными и американскими учеными? Они работают над одними и теми же проектами; дело пойдет быстрее, если они будут вместе. Это чистая глупость, что по всему миру каждая нация повторяет одни и те же эксперименты; это невероятно. Все эти люди вместе могут творить чудеса. Когда они разделены, их работа становится дороже.
Например, если бы Альберт Эйнштейн не убежал из Германии, то кто тогда выиграл бы вторую мировую войну? Вы думаете Америка, Великобритания и Россия выиграли бы войну? Нет. Побег из Германии одного человека, бегство Альберта Эйнштейна из Германии сформировало историю. Все это фальшивые имена: Рузвельт, Черчилль, Сталин, Гитлер - они ничего не значат. Все сделал этот человек, потому что он создал атомную бомбу. Он написал письмо Рузвельту: «Атомная бомба при моем участии готова, и если вы не используете ее, то не будет иного способа прекратить войну».
Он сожалел об этом письме всю свою жизнь, но это уже другая история. Атомная бомба была использована, - президент Трумен распорядился этим, - и в тот момент, когда ее применили, уже не стоял вопрос о том, что Япония может сражаться. Война была выиграна: разрушение Хиросимы и Нагасаки закончило вторую мировую войну. Альберт Эйнштейн работал в Германии над тем же самым проектом. Он мог бы работать на два различных адреса, - вместо Рузвельта он мог бы работать на Адольфа Гитлера, - и тогда вся история была бы другой, совершенно другой.
Будущее будет в руках ученых. Это уже недалеко. Теперь есть ядерное оружие, политики не справятся с тем, чтобы быть наверху. Они ничего не знают об этом оружии, они не знают даже азбуки.
Говорят, что когда был жив Эйнштейн, только двадцать человек в мире понимали его теорию относительности. Одним из этих двадцати был Бертран Рассел, который написал маленькую книжечку для тех, кто не мог понять: Азбука относительности. Он думал, что они смогут понять хотя бы азбуку, - но даже это невозможно, поскольку если вы понимаете азбуку, то и весь алфавит становится простым. Это не вопрос понимания только азбуки; тогда недалеко и до понимания всего остального. Настоящая проблема - понять азбуку.
Теперь все эти политики не понимают совершенно ничего. Рано или поздно мир будет в руках людей, обладающих достоинствами. Прежде всего, он перейдет в руки ученых.
Можете принять почти как предсказание, что мир движется в руки ученых. И тогда откроются новые измерения.
Рано или поздно ученый изобретет мудреца, святого, потому что одному ему не справиться.
Ученый не может справиться с собой. Он может справиться со всем, но не может справиться с собой. Альберт Эйнштейн может знать все о звездах вселенной, но он ничего не знает о своем собственном внутреннем центре.
Так будет в будущем: от политиков к ученым, от ученых к религиозному человеку, - но это будет мир уже совершенно иного рода. Религиозные люди не могут ходить спрашивая... вы должны будете спрашивать их. Вы должны обращаться к ним с вопросами. И если они почувствуют, что ваш вопрос искренний и в нем есть потребность, они будут действовать в мире. Но помните, это совсем не будет политикой.
Поэтому позвольте мне повторить: политик может стать религиозным человеком, если отбросит политику; иначе это невозможно.
Религиозный человек может стать частью политики, если политика изменит весь свой характер, иначе религиозному человеку невозможно быть в политике. Он не может быть политиком.
Но то, как идут дела, с абсолютной уверенностью показывает, что прежде всего мир перейдет в руки ученых, и, наконец, от ученого он перейдет к мистикам. И только в руках мистиков вы сможете спасти себя.
Мир может быть по-настоящему раем.
На самом деле, нет никакого другого рая, если мы не сделаем его здесь.
