Нельзя следовать вялому течению по жизни, поскольку в этом состоянии замедляются все энергообменные процессы, включая процессы Трансформации. Мы просто находим удобную позицию и консервируем там свою природу.
Задача сновидящего — выследить данный стереотип и изменить его. Это очень важный аспект сталкинга реагирования.
Следующий уровень проявления энергетической Реальности можно наблюдать в так называемом «внутреннем» сновидении. На первый взгляд, здесь нет, и не может быть никакой реальности, поскольку во «внутреннем» сновидении мы имеем дело с потоком образов, отражающим идеи, мысли, чувства, воспоминания и воображение тоналя. И все же это не вполне так. Достаточно отвлечься от тональных образов — непосредственных реализаций внутренних напряжений — и направить внимание на себя как на делателя этих образов, и возникает вполне отчетливое ощущение некоего силового поля, в котором объединяются, сталкиваются внешние и внутренние импульсы.
Каждый человек, проснувшись после внутреннего, бессознательного сновидения, может обратить внимание на странное обстоятельство: как бы хорошо ни запомнился сон, всегда остается чувство чего-то «забытого» или пребывающего в тени. Кажется, что это часть сюжета или ускользнувшие от памяти образы. Но никакие усилия по вспоминанию не избавляют от впечатления неполноты. Потому что дело вовсе не в сюжете сна и не в пропавших образах. Дело — в энергетической Реальности.
За каждым событием сна, за каждым чувством, переживанием и впечатлением стоит энергетический факт. Это поле, созданное напряжением каналов энергетического тела и флуктуациями внешнего поля. Конечно, мы не можем в состоянии бессознательности контролировать это поле, не можем даже зафиксировать его в качестве той или иной перцептивной фигуры, потому что внимание бессильно, погружено внутрь. Сновидец обречен воспроизводить исключительно внутреннюю феноменологию, но энергетическая основа сновидимых феноменов никогда не бывает целиком внутренней.
Вот вполне типичная ситуация. В течение одного или нескольких дней человек вытесняет тревожность, связанную с некими обстоятельствами жизни. Он пытается не думать о том, что его волнует, но обмануть энергетическое тело невозможно. Накопившаяся тревога вызывает спастическое сокращение каналов солнечного сплетения и горла. Что же касается «просвета» (канала пупка), то он, наоборот, активизируется. Через него днем уходит энергия. А ночью человек видит бессознательный сон, отражающий его дневное беспокойство. Но конкретные образы, через которые беспокойство визуализируется и «обретает плоть», формируются не только бессознательным, не только памятью и воображением. Они включают в себя неосознаваемое воздействие полей, проникающих в энергетическое тело спящего через открытый «просвет».
Таким образом, любой приснившийся образ (будь то человек, животное, предмет, пейзаж, природное явление) оказывается непредсказуемым результатом игры энергий. На конкретную форму сновидимо-го влияют две значительных группы факторов. Одна группа относится к внутреннему миру сновидца, другая — к состоянию внешнего поля.
Эта переплетенность внутренних и внешних полей приводит иногда к любопытным явлениям. Например, мы можем в смутном и совсем не осознанном сне вдруг явственно воспринять сигнал либо пучок сигналов из внешней реальности. Обычно такой сигнал резко изменяет образное содержание сна, а сигнал очень высокой интенсивности способен изменить настроение сновидения целиком. И тогда нейтральное сновидение превращается в кошмар, а тягостный и сумрачный сон вдруг может стать светлым и спокойным. В некоторых случаях причиной таких метаморфоз может оказаться совершенно банальное восприятие, проникшее в ткань сновидения (звук, запах, свет, вибрация), в других — движение энергетических полей и потоков, не доступных первому вниманию наяву.
Отдельный интерес представляют так называемые «фантомы». Так я называю чувственные конфигурации, из которых тональ не может собрать узнаваемого образа, но при этом обладающие высокой стабильностью. Вероятно, это самая впечатляющая трансляция внешнего энергетического поля в бессознательном сновидении. Сны с «фантомами» запоминаются надолго. Это редкое и непривычное переживание. Такой сон не имеет сюжета, не содержит образного ряда, он статичен, но при этом насыщен глубокими чувствами.
«Фантом» для сновидящего — чистое присутствие. Его вызывает сильное энергетическое поле места или сильное психоэнергетическое поле человека, находящегося в непосредственной близости. Если поле действует позитивно, то мы чувствуем во сне особую умиротворенность, словно мы окутаны теплом и окружены непередаваемым уютом. Если же поле действует негативно, сон превращается в странную разновидность кошмара. К примеру, мы можем всю ночь чувствовать, как над нами нависает что-то бесформенное, но при этом угрожающее или отталкивающее.
Сны с «фантомами» чаще приходят в детстве, когда возможности тоналя в сновидении не слишком велики, а чувствительность энергетического тела еще не утрачена. Взрослые иногда сталкиваются с подобным переживанием, засыпая на месте Силы или в незнакомой обстановке, где окружающее воздействует на спящего непривычным для него образом.
Если человек приступает к специальной тренировке осознания, энергетическая Реальность входит в его сон и сновидение более ярко. Она обретает различимые черты, постепенно отделяясь от сенсориума первого внимания.
Главными инструментами в дисциплине усиления осознания становятся следующие психотехнические методы: остановка внутреннего диалога, неделание, деконцентрация и концентрация внимания.
Если обычная рефлексия помогает заметить сновидческий фон, присутствующий в яви, то психотехники позволяют вывести фон на первый план, детализовать его, наполнить содержанием. Иными словами, благодаря перестройке внимания, вызванной множеством методов, описанных в психоэнергетической дисциплине (см. часть 1), сновидческий фон становится фигурой. Скрытая в фоне энергетическая Реальность бытия из смутного «полуприсутствия» наконец-то превращается в самостоятельный континуум.
Даже относительно неглубокая остановка внутреннего диалога создает дистанцию между наблюдателем и интерпретационным механизмом тоналя, обусловливающим каждое мгновение перцепции. Как уже много раз говорилось, внутренний диалог обеспечивает функционирование такого способа восприятия, который во всем согласуется с принятым человеческим видом описанием. В этом описании доминируют объекты как отдельности, а связи между объектами — как столкновение или пересечение границ. Иными словами, при помощи внутреннего диалога мы воспринимаем мир как совокупность частностей. Каждая из этих частностей наделена определенным значением и входит в структуру, за которой также закреплено некое значение. Описание определяет все, что мы можем пережить в повседневном опыте, несмотря на то, что внешняя Реальность бесконечно превосходит содержание описания.
Перцептивный мир, данный нашему осознанию с помощью внутреннего диалога тоналя — это мир фигур. В нем нет места для фона, несмотря на то, что в фундаментальной паре «фигура — фон» ни при каких условиях восприятия невозможно оторвать одно от другого. Отсюда и происходит однобокость, ущербность всего воспринимаемого с участием внутреннего диалога. Фон не может не существовать, но он напрочь выведен из области осознаваемого.
По мере углубления остановки внутреннего диалога дистанция между наблюдателем и автоматическим потоком привычных интерпретаций неуклонно возрастает. Структуры и связи, смыслы и ценности теряют определенность, а это значит, что осознание выходит из-под власти абсолютной диктатуры неизменных фигур, из которых состоит выученное до автоматизма описание.
Сначала начинают преображаться внешние «объекты», и следом за ними почти мгновенно преображение касается самого субъекта восприятия. Попытаюсь объяснить этот процесс.
Скажем, перед нами птица, сидящая на ветке дерева. За деревом стоит дом, над которым по небу ползут облака. И все это освещено лучами заходящего солнца. Когда мы воспринимаем эту картину на фоне активного внутреннего диалога, мы видим только совокупность элементов. Мы исполнены рациональности и точно знаем, как относятся друг к другу объекты, находящиеся в зрительном поле, где расположены их границы относительно друг друга, какие отношения между представленными объектами возможны, а какие нет. Мы знаем, что птица может в любой момент улететь, дерево может быть сломано или срублено, и только безумцу может прийти в голову мысль, что положение солнца на небе, скорость движения облаков или то, что происходит за окнами дома, каким-то образом привязаны к поведению птицы. Это и есть бодрствование — мир частностей, мир общечеловеческого описания. В этом бодрствовании неподвижный наблюдатель, чья единственная деятельность сводится к восприятию, отделен от птицы, дерева, неба и солнца.
