- Правильно, Ошо.
Милый Ошо,
Сутра Купальни говорит: «Содействуя купанию монахов, люди получают безграничные благословения». По-видимому, это пример внешней практики достижения награды. Как такая практика связана с созерцанием ума?
Здесь купание монахов не имеет отношения к мытью чего-то осязаемого. Бог, проповедуя Сутру Купальни, хотел, чтобы его ученики помнили о Дхарме мытья. Поэтому он каждый день уделял внимание передаче своего настоящего значения.
Купальня - это тело. Когда вы зажигаете огонь мудрости, вы омываетесь в себе чистой водой заповедей и принимаете ванну истинной природы будды. Поддерживая эти семь практик, вы преумножаете свои добродетели. Монахи тех лет были восприимчивыми. Они понимали смысл слов Будды. Они следовали за его учением, совершенствовали свои добродетели и вкушали плод поля будды. Но в наше время люди не могут постичь такие явления.
У нашей истинной природы будды нет формы. И у пыли болезни нет формы. Как люди могут использовать обыкновенную воду для мытья неосязаемого тела? У них ничего не получится. Когда они пробудятся? Чтобы чистить такое тело, вам нужно сначала увидеть его. Когда из желания возникает грязь, все нечистоты умножаются до тех пор, пока не покрывают вас внутри и вовне. Но если вы попытаетесь помыть свое тело, вы будете вынуждены тереть его до тех пор, пока оно почти не исчезнет еще до очистки. Учитывая это, вы должны понять, что Будда имел в виду не мытье чего-то внешнего.
Сутры говорят, что человек, искренне взывающий к Будде, непременно переродится в Западном Раю. Если эта дверь ведет к полю будды, зачем тогда искать освобождение в созерцании ума?
Будда имеет в виду осознанность, осознание тела и ума, которое препятствует возникновению зла. Взывать значит обращаться к уму, постоянно применять к уму правила дисциплины и следовать им до конца.
Для того чтобы взывать к имени Будды, вам нужно понять дхарму воззвания. Если она отсутствует в вашем уме, ваш рот произносит пустое имя. До тех пор, пока вам будут докучать три яда или мысли о себе, ваш обманутый ум будет мешать вам увидеть Будду... Если вы будете цепляться за видимое, ища значение, вы ничего не найдете. Таким образом, мудрецы прошлого культивировали самонаблюдение, а не речь.
Ум — это источник всех добродетелей. Ум - это властитель всех сил. Вечное блаженство нирваны исходит от ума, когда он расслаблен. Перерождение в трех сферах также исходит от ума. Ум - это дверь во все миры. И ум - это брод к другому берегу. Люди, знающие о том, где дверь, не тревожатся о том, где искать ее. Люди, знающие о том, где брод, не тревожатся о том, как пересечь реку.
Люди, которых я встречаю в наши дни, поверхностны. Они думают о награде как о чем-то, обладающем формой. Они расточают свое здоровье и убивают существ земли и моря. Они видят что-то осязаемое и мгновенно привязываются к нему. Если вы говорите с ними о бесформенности, они сидят немые, они смущены. Они жадны к малым наградам этого мира, поэтому они всегда слепы к грядущему великому страданию. Такие ученики зря изнуряют себя. Обратившись от истинного к ложному, они говорят только о будущих благах.
Если вы сможете сосредоточить внутренний свет своего ума и увидеть его внешнее свечение, тогда вы раз и навсегда изгоните эти три яда и выгоните шесть воров. И не прикладывая усилий, вы станете обладать бесчисленным количеством добродетелей, совершенств и дверей к истине. Понимание земного и созерцание тонких явлений происходит быстро, вы даже не успеете моргнуть. Осознание есть прямо сейчас. Зачем ждать седых волос? Но истинная дверь скрыта, и ее невозможно обнаружить. Я только затронул видение ума.
Вы даже не успеете моргнуть
Слава Богу, это последняя сутра Бодхидхармы. А я-то переживал, куда он ходит после купания! Этот мастер совершил великое путешествие на вершину, а потом скатился к ее подножию. Бодхидхарма покатал вас на карусели.
Я начал путешествие с Бодхидхармы. Его имя означает «истинная природа осознанности». Но, к сожалению, я вынужден заканчивать Буддахудхармой. Слово «буддаху дхарма» означает «природа неосознанности, тупости».
Он сам заварил эту кашу, но это послужит нам великим уроком. Понимая, что случилось с Бодхидхармой, теперь будет можно избежать такой путаницы.
Все его ранние речи демонстрировали понимание глубочайшего потенциала человека, но все его нынешние речи не имеют никакого отношения к сути. Изредка мастер вспоминает, кто он, но складывается такое впечатление, что он постоянно об этом забывает. Возможно, он слишком привязан к особому учению Махаяны и сильно беспокоится, как бы не смутить только что посвященных буддистов.
Должно быть, Бодхидхарма в своей ситуации очень страдал. Возможно, никто не заметил, как он страдает, но я заметил это. Его страдание заключается в том, что он очень нехотя отвечает на вопросы, и такова трудность всех тех, кто принимают любое учение, священную книгу, церковь. Они беспрестанно беспокоятся.
В мире всегда было немного людей, которые готовы восстать против общества. Если бы Бодхидхарма говорил согласно своему опыту, он, возможно, растерял бы весь свой престиж, респектабельность и великое имя в летописи буддистов. Но с моей точки зрения, это не было бы потерей. Я считаю, что Бодхидхарма взмыл бы выше всех на свете, просто потому, что он был бы предан исключительно и постоянно переживаемой им истине. Истину ничего не может изменить.
Вы смеялись, когда услышали название этой сутры, «Сутра Купальни», поскольку вы не знаете, что в Индии были две религии, восставшие против индуизма. Джайнский монах никогда не принимает ванну, он даже ни разу не чистит зубы. Он воняет. Джайны считают, что великое учение заключается в том, чтобы не обращать внимания на тело, так как оно недолговечно и все равно когда-нибудь умрет. Зачем же тогда постоянно чистить его, теряя время? Завтра тело снова загрязнится.
Религия буддизма почти параллельна джайнизму. Обе религии сходятся на всех основных пунктах, но, по все видимости, Будда разумнее Махавиры. Он хотел, чтобы его монахи принимали ванну каждый день, чтобы они все время были чистыми, чтобы тела не осуждали, а поклонялись им как храму своей божественной природы. Но монахов было очень много. Их приходилось кормить, давать им возможность помыться, одевать их, лечить их, когда они болели - все это ложилось на общество все более тяжким бременем.
Несколько лет назад в Таиланде положение усугубилось до такой степени, что монахами стала почти четверть населения страны. Правительству пришлось издать закон, гласящий, что монахом можно стать, только получив разрешение правительства.
Это был первый случай в истории, когда правительству пришлось пойти на такой шаг, но он был совершенно необходим в бедной стране. Если один человек из четырех не работает, ничего не создает и все же нуждается во всех необходимых вещах, он непременно станет обузой.
Положение, когда половина населения голодает, отвратительно. Половина страны ложится спать, поев один раз в сутки, и люди там не только не едят фрукты, но выкапывают корни деревьев, кипятят их и едят, надеясь, что такая еда придаст им силы. Они удобряют дерево, они ухаживают за цветами и фруктами - естественно, корни наверняка обладают питательными свойствами.
Гаутама Будда вынужден говорить о таких банальностях, поскольку, если бы он этого не сделал, тогда люди начали бы решать все на свой лад. Будда хотел, чтобы его ученики были цельными людьми: чистыми, ясными и бдительными, как внутри, так и снаружи. Он так сильно заботился об учениках и сострадал им, что для буддистского монаха создано тридцать три тысячи правил. Уму непостижимо - тридцать три тысячи правил! Даже просто помнить об этом трудно.
Но Будда подробно расписал поведение монахов: когда вставать, когда отправляться просить милостыню для того, чтобы поесть, причем еду нужно было ему брать из пяти домов, а не из одного, чтобы никого не обременить. Пять домов могут дать понемногу, но монаху этого будет достаточно. Одному дому ваше прокормление может быть в тягость. И нельзя было оставаться в одном городе больше трех дней, чтобы не висеть на его населении бременем. Монаху предписывалось есть один раз в день, потому что миллионы людей едят только один раз в день. Запрещалось просить есть два раза в день.
Монахам не разрешалось иметь больше двух кусков ткани. Они носили два куска ткани, и еще держали накидку на всякий случай. Например, монах шел туда, где остановились другие монахи, и вдруг хлынул ливень. При этом промокают его верхний и нижний куски ткани. По крайней мере, у монаха есть накидка, чтобы накрыться. Накидка существует на всякий случай. Полотна для груди и талии существовали для повседневной носки, и монахам нельзя было иметь больше трех кусков ткани.
