— Я прочитал довольно-таки немало книг, — начал защищаться «Философ», больше отстаивая свою гордость, чем тему разговора. — В них мир духов — это всего лишь сказка для детей.
— Кто знает, — равнодушно проговорил Сэнсэй, продолжая цитировать Гёте:
Пергаменты не утоляют жажды.
Ключ мудрости не на страницах книг.
Кто к тайнам жизни рвется мыслей каждой,
В своей душе находит их родник.
— Хм, легко сказать «найти родник», — хмыкнул Костик и, немного помолчав, добавил: — Как говорил Мольер:
Не все сбывается, чего душа хотела,
И путь не короток от замысла до дела.
— Что я слышу? — шутливо произнес Сэнсэй, —
Благоразумие от крайности бежит
И даже мудрым быть умеренно — велит.
— Что-то знакомое…
— Это тоже Поклен, его выражение из «Мизантропа».
— Кто-кто?
— Ну, Жан Батист Мольер. Его же настоящая фамилия Поклен.
Даже в свете уличных фонарей было видно, как Костик весь покраснел до кончиков ушей.
— Но…но… восточная мудрость гласит, что истинное благоразумие состоит в том, чтобы при начале какого-либо дела предусмотреть его конец.
— Совершенно верно. То есть, это говорит о том, что человек есть мыслящее существо, и его основная сила заключена в мысли. Даже в современном мире, говоря словами ученых, например того же Циолковского, можно найти этому подтверждение: «Исполнению предшествует мысль, а точному расчету — фантазия». Как ты видишь, в человеческом факторе ничего не изменилось на протяжении веков. А почему? Потому что, как верно подметил Валентин Сидоров:
Природа мысли есть твоя природа.
Постигнешь мысль — себя постигнешь ты.
И будешь властен над самим собою.
Все дело в силе разума.
— Да, — промолвил Костя и многозначительно заключил: — «Голова без ума, что фонарь без свечи».
— Замечательные слова Льва Николаевича Толстого, — согласился Игорь Михайлович к полной неожиданности «Философа». — Если ты помнишь, у него есть еще и такое прекрасное выражение: «Мысль — начало всего. И мыслями можно управлять. И поэтому, главное дело совершенствования — работать над мыслями».
Костик неуверенно кивнул головой. Но это обстоятельство, как оказалось, еще больше задело его самолюбие. В общем, в течение последующих двадцати минут мы стали свидетелями грандиозной битвы афоризмами, цитатами, изречениями отечественных и зарубежных писателей, поэтов, философов, ученых, фамилии которых в большинстве своем мне были даже неизвестны. В это время моя особа пыталась хоть как-то вклиниться в данный диалог со своим жизненно важным вопросом, который мне не терпелось задать. Но полемика Сэнсэя с нашим «Философом» шла безостановочно, постепенно достигая своего апогея. Я уже окончательно разозлилась на Костика за то, что он занимает столь ценное время ради удовлетворения своей мании блестящего эрудита. Но он настолько был поглощен этим процессом, что, казалось, для него ничего в мире больше не существовало.
В конце концов, уже подходя к остановке, Костик, видимо, перебрал по памяти всех, кого мог, поскольку произнес свою коронную фразу:
— Да, говоря словами Вийона: «Я знаю все, но только не себя».
— Так
…оглянись на себя и подумай о том,
Кто ты есть, где ты есть и — куда же
потом?
— А это еще кто такой?! — окончательно выйдя из себя, чуть ли не вскрикнул Костя.
— О, — с наслаждением протянул Сэнсэй, — это Омар Хайям. Знаменитый персидский поэт и философ. Великий ученый, намного опередивший свое время. Его полное имя Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим Хайям Нишапури. Он жил в XI веке. К его мудрости прислушивались даже некоторые сельджукские властители Ирана, хотя родом он был из Хорасона, деревушки возле Нишапура. У него очень интересные философские мысли. Согласно его воззрениям, душа бессмертна. Она пришла из Небытия в человеческое тело и вернется в Небытие после смерти. Для нее этот мир — чужбина.
— Интересно, — вступила в разговор Татьяна, — а где находится душа в теле человека? Как думает этот философ, в сердце или нет?
— Нет. Он считает, что сердце родилось на земле и является только частью смертной человеческой плоти, хотя и наилучшей, самой «одухотворенной» ее частью. Именно через Сердце общается Душа. Но Сердце, по его мнению, знает только этот мир, Бытие… У него есть такие занимательные строчки, когда Сердце интересуется у Души тайнами Небытия.
Сэнсэй немного задумался и произнес:
— Сказало Сердце мне: «Учить меня начни.
Науки — таинства, но что таят они?»
Я начал с азбуки: «Алеф…» И слышу: «Хватит!
Свой своего поймет, лишь буквой намекни.
— А что такое «Алеф»?
— «Алеф» — это первая буква в его родном языке, она же — цифра «один». Как он считает, это символ Единого Сущего, и символ единства мироздания, — и, глянув на Костика, Сэнсэй иронически произнес: — О чем еще тут можно говорить?!
Костик окончательно сконфузился, не зная, что и вправду ответить. Я поспешила этим воспользоваться, выпалив на одном дыхании:
— А как можно научиться этой системе упражнений, которая управляет скрытыми психофизическими возможностями?
— Да очень просто. Здесь нет никакого секрета. Главное, как говорится, иметь большое желание, а возможности приложатся.
— Так можно у вас этому научиться?
— Конечно.
— А когда можно начать? — задал вопрос Андрей, видимо такой же мой единомышленник.
— Ну, если есть такой интерес, то пожалуйста. Я уделяю полтора часа для этих занятий два раза в неделю.
— А сколько это стоит? — поинтересовался Славик.
— А что, разве духовные знания можно измерить деньгами? — удивился Сэнсэй. — Вы, ребята, прямо зациклились на этих фантиках. Мы тренируемся просто для себя, ради собственного духовного развития. Хотите заниматься — занимайтесь.
Наша компания подробнее договорилась, где и когда встретиться.
— Женя вас проведет, — добавил Учитель.
Женей оказался высокий, светловолосый парень спортивного телосложения, один из тех «скоростных» ребят, которые были в попутчиках у Сэнсэя.
— Мы обязательно придем, — ответил за всех Андрей.
На том и попрощались. Я была вне себя от радости. Наконец-то моя особа приблизилась к тому, что так долго искала. Казалось, осталось сделать всего один шаг, и может быть, мне удастся преодолеть эту пропасть и выкарабкаться на твердую почву Бытия. Я чувствовала это интуитивно, каким-то шестым чувством. Хотя разум мой не видел в этом никакого реального шанса на спасение. Тем не менее, душа, как говорится, пела.
Всю дорогу ребята восхищенно обсуждали сегодняшнюю тренировку и то, что ожидает нас послезавтра на духовных занятиях. Энтузиазм переполнял всех, кроме Костика. Тот был надутый, как индюк, мрачно сдвинув брови.
— Костик, а ты поедешь? — толкнул его в бок Андрей.
— Я вот тут думаю, может нам всем не стоит ехать, — недовольно пробурчал «Философ». — Что мы, циркачи что ли, каким-то фокусам учиться. Только зря время потратим.
— Ты что, Костик, дурак, — «вежливо» заявил Андрей. — Да где ты найдешь даже циркача, чтоб ложки взглядом гнул?!
— Да еще обучал этому бесплатно, — вставил свое веское слово Славик.
— Вот, вот. Ну, ты лопух, вообще!
— Я каюсь, глуп. Однако в меру своих сил любвеобильность вашу оценил, — съязвил недовольный «Философ».
— Ладно, ребята, не ссорьтесь, — сказала Татьяна. — Лучше подскажите, как мне родаков уговорить, чтоб отпустили на эти занятия.
— Как-как, — ответил за всех Андрей, — как в анекдоте: «Дочь пришла домой поздно. Отец спрашивает: «Как это называется?» А дочь и говорит: «Я не знаю, как это называется, но теперь это будет моим хобби».
Все одобрительно засмеялись. Договорившись о новой встрече, наша компания разошлась по домам.
Мы с нетерпением ожидали этого дня. Наконец, в четверг наша компания в отличном настроении прибыла в полном составе к месту назначения. Подъезжая к остановке, мы разглядели два мужских силуэта в темноте.
— О, вон и Женя, — весело сказал Андрей.
Как оказалось, Женя был со своим другом Стасом. Поздоровавшись, мы двинулись в неизвестность, а точнее, в непроглядную темень.
— Хоть бы фонари здесь повесили что ли, — заметила Татьяна, спотыкнувшись очередной раз.
— Ага, — подтвердил Костик, — не местность, а сплошная полоса препятствий какая-то.
