390
Balamber, rex Hunnorum – предводитель гуннов, названный только у Иордана, который приписывает ему покорение готов или, быть может, первый удар по державе Германариха, когда гунны двинулись на него стачала мелкими отрядами, а не всей массой: δτ’ ολίγων δε τα πρωτα καταστηναι εις πεΐραν τοΐς Γότθοις читаем у Созомена (Soz., Hist. eccl., VI, 37). Еще раз упомянут тот же, по-видимому, Баламбер в рассказе Иордана (Get., §§ 248, 249) о попытке готов с их королем Винитарием освободиться от гуннского ига. Ввиду того что до нас дошла запись Аммиана Марцеллина, современника и заслуживающего доверия свидетеля событий, данные Иордана кажутся менее отвечающими действительности, так как они расходятся с рассказом Аммиана. Хотя Л. Шмидт и заявил, что Иордан, следуя изложению Приска (в пропавшей для нас части его труда), представил наиболее полное сообщение о вторжении гуннов в Европу (L. Schmidt, S. 251—252), тем не менее свидетельство Иордана во всех его интересных подробностях подвергается сомнению. Подозрительным кажется и имя Balamber (разночтения: Balamir, Balamur), так как оно слишком сходно с именем Βαλάμερος у Приска (Prisci fr. 28), который относит его как будто к готу («скифу»), и с именем готского короля Амала Валамера (Rom., §§ 334, 347; Get., §§ 80, 199—200, 252—253, 268 и др.; Malchi fr. 11, 13, 15, 16, 18). Однако трудно допустить, чтобы фонетическая близость имен столь разных исторических лиц – гуннского вождя, связанного с крупнейшим событием конца IV в., и остроготского короля, участника Каталаунской битвы, брата отца Теодериха – повела бы, даже в легенде, к перестановке носителей имен и путанице.
Везеготы еще до основного удара гуннов по готам (так следует из слов Иордана, Get., § 130) ушла с Атанарихом к Днестру. Сообщение Иордана совпадает с сообщением Аммиана Марцеллина (Amm. Marc., XXVII, 5, 6—9), относящимся к 365 – 367 гг. Атанарих в то время был одним из сильнейших предводителей готов-тервингов («Athanaricum ea tempestate iudidem potentissimum... Athanaricus Thervingorum iudex»). Разделение же готов на остро(ост)-готов и везе(вест)готов произошло раньше, независимо от гуннской опасности и от упоминаемого здесь отхода части племени на запад.
Германарих умер в 375 или в 376 г. Соответственно сообщению Иордана о смерти Германариха в 110-летнем возрасте надо считать, что он родился около 270 г.
Словом socii обычно обозначались союзники, в большинстве случаев – варвары, федераты Римской империи. Но в данном контексте этот термин, относящийся к везеготам в связи с остроготами, обозначает группу, принадлежавшую к объединению родственных племен, к их societas, как сказал Иордан несколько выше (Get., § 130), указывая на отделение везеготов от общей societas готов. Иногда в соответствии с контекстом socius значит «солдат» или просто «соратник», «товарищ» (ср. Get., § 136).
Император Валент (364—378).
Император Валентиниан I (364—375) назван Старшим («Senior») по сравнению с Валентинианом II (375—392) или даже Валентинианом III (425—455), которого Иордан упоминает несколько раз (Get., §§ 167, 185 – 191, 223, 235). Впрочем, называя императора Валентиниана «старшим», не имел ли Иордан намерения указать, что Валентиниан был старшим братом Валента? Иордан допускал в своем языке подобные неясности.
В последней четверти IV в., когда готы появились на территории империи, они были язычниками. Об этом свидетельствует Евнапий (Eunap., fr. 55): говоря о переходе готов через Дунай, он упоминает их жрецов (о которых знает и Амвросий, – Ambr. Epist., 10) и сообщает, что их святилища были переправлены через реку. У Созомена записано (Soz., Hist. eccl., VI, 37) о языческих священнодействиях варваров и в «Acta Sabae» (§§ 3, 6) о ритуальном вкушении мяса жертвенных животных. Готы, по-видимому, приносили своим богам человеческие жертвы. Орозий рассказывает, что Радагайс, приведя в Италию более двенадцати тысяч готов, дал обет – по обычаю варварских племен («ut mos est barbaris huiusmodi gentibus») – выпить (или пролить?) всю римскую кровь в честь своих богов («omnem Romani generis sanguinem dis suis propinare», – Oros., VII, 37, 5).
В данном случае название «геты» относится к везеготам.
Образное выражение, свидетельствующее о том, что автор считал себя пребывающим за этой стеной, на римской стороне. У многих писателей встречается сравнение с оградой, с крепостной стеной, когда они говорят об отрядах варваров, связанных договором с империей, согласно которому они должны были отражать нападения других, враждебных варваров. Например, в так называемом «Аланском послании» епископа Феодора (XIII в.) аланы были для Херсона как бы защитной крепостной стеной (περιτείχισμα ταύτη και περιφρούρημα. Ср. прим. 388).
Gentes – здесь только варварские племена.
«Здесь говорится о церкви не арианской, а афанасианской, противной арианству. Из этих слов можно заключить, что Иордан (по крайней мере, ко времени написания своего труда) был не арианином, как почти все готы, а православным, ортодоксом, т. е. придерживающимся официального вероисповедания. Его „обращение“, „conversio“ (Get., § 266) вероятнее всего было переходом из арианства в православие. (См. вступительную статью.)
Православие и арианство Иордан называет партиями (partes).
Секта – арианство. У анонима Валезия «Arriana secta» (Anon. Vales., 48, 60) противополагается «religio catholica», т. е. всеобщей, «вселенской», государственной религии, «правильной (ортодоксальной) вере» – православию.
Называя три провинции: Прибрежную Дакию, Мезию и Фракию, Иордан определяет область расселения переправившихся через Дунай везеготов и части остроготов. Прибрежная Дакия была выделена частично из Верхней, частично из Нижней Меэии, после того как в 271 г. по приказу императора Аврелиана были отозваны римские войска из основной (Задунайской, учрежденной Траяном в 107 г.) Дакии, которая, таким образом, перестала существовать как римская провинция. Прибрежная Дакия с главным городом Ратиарией находилась на правом берегу Дуная и стала промежуточной Территорией между обеими Мезиями. В V в. южнее Прибрежной Дакии была образована Дакия Средиземная с городами Сердикой (нын. София), Наиссом (нын. Ниш). Под Мезией Иордан, по-видимому, подразумевает Нижнюю Мезию. Под Фракиями – части диоцеза Фракии (входившего в состав префектуры Востока). Неясно, было ли при Иордане деление на первую и вторую Фракии. Однако магистр армии во Фракии назывался magister militum per Thracias.
Фритигерн (Fritigernus) – один из вождей (duces) везеготов, который вместе с Алавивом перевел их, по разрешению императора, на правый берег Дуная. Иордан называет Фритигерна (Get., § 135) «готским князьком» («Gothorum regulus»). Он сыграл немалую роль в укреплении готов на территории империи; при первом же намерении римского военачальника поднять меч на него, как на вождя варваров, и на его ближайших соратников Фритигерн призвал готов к избиению римлян. По-видимому, это вылилось в настоящее возмущение варваров, так как они почувствовали свою силу и возможность противостоять империи. Недаром Иордан пишет (§ 137), что тот самый день, когда Фритигерн поднял варваров против римских военачальников Лупицина и Максима, «унес с собой как голод готов, так и безопасность римлян». По мнению Иордана, именно Фритигерн создал то опасное положение в Мезии и во Фракии, в силу которого император Валент принужден был спешить из Малой Азии на Балканский полуостров, идя навстречу роковому для империи столкновению с готами под Адрианополем в 378 г. При преемнике Валента Феодосии I (379—395) Фритигерн водил готов в Фессалию, Эпир и Ахайю (§ 140), уйдя далеко на юг от Дуная. Фритигерн сыграл крупную роль в событиях, положивших начало новым отношениям готов с империей и проникновению готов далее на запад. Известия о Фритигерне сохранили все наиболее крупные писатели IV—V вв. (Аммиан Марцеллин, Сократ, Созомен, Зосим, Филосторгий).
Алатей (или Алафей) и Сафрак (Alatheus et Safrac; у Аммиана Марцеллина – Saphrax) были «приматами» (primates) и вождями (duces) остроготов; как и Фритигерн у везеготов, они не были «королями» (риксами), но признавались правителями своего племени «вместо королей» («regum vice»). В трудный для остроготов-гревтунгов момент, когда часть их племени спешно отступала на запад, уходя от гуннов, Алафей и Сафрак возглавили именно эту часть (предположительно она состояла из 15—20 тыс. людей. См.: L. Schmidt, S. 258), осуществляя власть от лица малолетнего короля Видериха. Так, по описанию Аммиана Марцеллина, началась политическая деятельность Алафея и Сафрака (Amm. Marc., XXXI, 3, 3). Иордан упомянул их дважды (Get., §§ 134, 140): первый раз, – говоря о готах, уже перешедших на правый берег Дуная, на территорию империи; второй раз – говоря о походе Алафея и Сафрака дальше на запад, когда они привели следовавших за ними остроготов (и часть аланов) в Паннонию. Интересно в связи с этим свидетельство одного редкого эпиграфического памятника – надгробной стихотворной надписи с датой 6 апреля 413 г. из окрестностей Аквилейи (О. Fiebiger, Inschriftensammlung zиr Geschichte der Ostgermanen, № 34). В надписи указывается, что к заслугам умершего – епископа Амантия – относится обращение в истинную веру двух племен и обоих их предводителей («gemini duces»). Имен Алафея и Сафрака надпись не называет, но известно, что Амантий был епископом в Паннонии (в civitas lovia между Мурсой и Петовио) в 379—399 гг., т. е. в то время, когда в Паннонию после битвы при Адрианополе пришли остроготы и аланы под предводительством Алафея и Сафрака. Об этом записали Иордан (Get, § 140) и Зосим (Zos., IV, 34, 2); последний назвал Алафея и Сафрака «гегемонами двух частей, δύο μοΐραι, германских племен». Иордан не сообщил (как это сделал Аммиан), что остроготские военачальники сыграли, по-видимому, немалую, а быть может, и решающую роль в победоносном для готов исходе Адрианопольской битвы 9 августа 378 г. Готская и, частично, аланская конница Алафея и Сафрака прибыла под Адрианополь, когда бой уже завязывался, и, «как молния», обрушилась на врага, сразу ослабив силы римского войска (Amm. Marc., XXXI, 12, 12—17). Ввиду того что всякое свидетельство Аммиана, как современника событий 70—80-х годов IV в., принимается за достоверное, многие сообщения Иордана считаются некоторыми учеными неточными и иногда даже вымышленными из-за того отчасти, что расходятся с сообщениями Аммиана (см., например, L. Schmidt, S. 253, 257). Именно то, что говорится у Иордана о судьбах остроготов после смерти Германариха, когда началась довольно заметная в истории этого племени деятельность Алафея и Сафрака, едва ли вызывает обоснованное сомнение (ср. прим. 609—614).
