Веточку ежевики, —
Вся она уже в трепете.
Ведь не тигр я, не лев, Ливии страшный сын,
10 Чтоб тебя растерзать, хищно набросившись.
Брось за матерью бегать:
Зреешь ты для супружества!
23
24
К Вергилию, на смерть Квинтилия Вара
Сколько слез ни прольешь, все будет мало их —
Так утрата горька! Плачу надгробному,
Муза, нас научи: дар благозвучия
От отца получила ты.
Наш Квинтилий, увы! спит непробудным сном.
Канут в бездну века, прежде чем Праведность,
Честь и Верность найдут мужа, усопшему
В добродетелях равного.
Много честных сердец ранила смерть его;
10 Но, Вергилий, твое ранено всех больней.
Тщетно молишь богов друга вернуть тебе,
Им любовно врученного.
Пусть рокочет твоя лира нежнее той,
Чьим напевам внимал бор зачарованный, —
Не наполнится вновь кровью живительной
Тень, что страшным жезлом своим
Бог Меркурий, глухой к просьбам и жалобам,
В мрачный круг оттеснил немощных призраков.
Тяжко! Но, не ропща, легче мы вынесем
20 То, чего изменить нельзя.
24
25
К Лидии
Реже все трясут запертые двери,
Вперебой стуча, юноши лихие,
Не хотят твой сон прерывать, и любит
Дверца порог свой, —
Легкие в былом чьи скрипели часто
Петли. Слышишь ты уж все реже, реже:
«Ты, пока всю ночь по тебе страдаю,
Лидия, спишь ли?»
Дерзких шатунов в свой черед, старуха
10 Бедная, в глухом тупике оплачешь,
Фракийский когда голосит под новолунием ветер.
Ярая любовь пусть тебе и жажда
Та, что кобылиц распаляет часто,
Раненую жжет неотступно печень, —
Пусть ты и плачешь.
Пылкая, плющом молодежь зеленым
Тешится всегда, как и темным миртом,
Мертвые листы предавая Эвру,
20 Осени другу.
25
26
К Музам. Об Элии Ламии
Любимец Муз, я грусть и волнения
Отдам развеять ветрам стремительным
В Эгейском море. Что за дело
Мне до угроз полуночных скифов
И до забот державца парфянского?
О Муза, Муза, дочерь Пиерии,
Ключей ты любишь свежесть; свей же,
Свей же для Ламии цвет весенний
В венок душистый. Что без тебя моя
10 Хвала? Достоин быть он прославленным
Тобой и сестрами твоими
Плектром лесбийским на струнах новых.
26
27
К пирующим
Кончайте ссору! Тяжкими кубками
Пускай дерутся в варварской Фракии!
Они даны на радость людям —
Вакх ненавидит раздор кровавый!
Зачем блестит меж вин и светильников
Кинжал мидийский? Тише, приятели!
Умерьте крик и гам безбожный
И возлежите, склонясь на локоть…
Я должен с вами выпить фалернского?
10 Идет! Но пусть сначала признается
Мне брат Мегиллы Опунтийской,
Кто его ранил стрелой блаженства?
Не говоришь? Иначе не буду пить!
Любовь какая б ни увлекла тебя,
Палит она огнем не стыдным, —
Лишь в благородной любви ты грешен!
Что б ни таил, шепни-ка мне на ухо, —
Тебя не выдам. О злополучный мой,
В какой мятешься ты Харибде,
20 Юноша, лучшей любви достойный!
Какой ведун иль ведьма Фессалии
Тебя изымет зельями? Бог какой?
Ид этих уз тройной Химеры
Вряд ли тебя и Пегас исторгнет!
27
28
К Архиту Тарентскому
Славный Архит, земель, и морей, и песков исчислитель,
Ныне лежишь ты, покрытый убогой
Малою горстью песка у большого Матинского мыса!
Что из того, что умом дерзновенным
Ты облетел и небесную твердь, и эфирные выси?
Смертной душе не укрыться от смерти.
Пал и Пелопа отец, хоть и был он богов сотрапезник,
Умер Тифон, к небесам вознесенный,
Умер Минос, посвященный Юпитером в тайны; владеет
10 Орк Пантоидом, вернувшимся в Тартар,
Хоть и рассказывал он, свой щит на стене узнавая,
Как воевал он под башнями Трои,
Хоть и учил он, что смерть уносит лишь кожу да жилы,
Хоть и великим он был тайновидцем
Истин природы, как сам ты твердишь; но всех ожидает
Черная ночь и дорога к могиле.
Фурии многих дают на потеху свирепому Марсу,
Губит пловцов ненасытное море,
Старых и юных гробы теснятся везде: Прозерпина
20 Злая ничьей головы не минует.
Так и меня потопил в Иллирийских волнах буреносный
Нот, Ориона сходящего спутник.
О мореплаватель, ты хоть горстку летучего праха
Брось на мои незарытые кости.
Не поскупись! И пускай за это грозящие ветры
Прочь повернут от волны Гесперийской
К рощам Венузии, ты же свой путь продолжай невредима
Пусть на тебя справедливый Юпитер
Щедро прольет дары, и Нептун, охранитель Тарента.
30 Грех совершить ни во что ты не ставишь?
Может ведь это и детям твоим повредить неповинным;
Суд по заслугам с возмездием строгим
Ждет и тебя: не пребудут мольбы мои без отмщенья,
Жертвы тебя не спасут никакие.
Пусть ты спешишь, — недолга надо мною задержка: три горсти
Брось на могилу мою, — и в дорогу!
28
29
К Икцию
Мой Икций, ты ль счастливой Аравии
Сокровищ жаждешь, страшной войной грозишь
Царям непокоренной Савы,
Цепи куешь для мидян ужасных?
Какая дева-иноплеменница,
Когда в бою падет ее суженый,
Тебе послужит? Что за отрок
Чашником будет твоим кудрявым
Из дальних серов, стрелы привыкнувший
10 Метать из лука царского? Можно ли
Сказать, что Тибр не возвратится,
Реки не хлынут к истокам горным,
Коль ты, скупивший книги Панэтия
И вместе с ними мудрость Сократову,
Нам посулив благое, хочешь
Их обменять на испанский панцирь?
29
30
К Венере
О царица Книда, царица Пафа,
Снизойди, Венера, в волнах курений
С Кипра в светлый дом молодой Гликеры,
Вняв ее зову.
Пусть с тобой спешат и твой мальчик пылкий,
Грации в своих вольных тканях, нимфы,
Без тебя тоской повитая Геба,
С ней и Меркурий.
30
31
К Аполлону
О чем ты молишь Феба в святилище,
Поэт, из чаши струи прозрачные
Вина лия? Не жатв сардинских —
Славных полей золотое бремя,
Не стад дородных знойной Калабрии,
Слоновой кости, злата индийского,
Не деревеньки, близ которой
Лирис несет молчаливы воды.
Пусть те срезают гроздья каленские,
10 Кому фортуной дан благосклонный серп,
И пусть купец черпает кубком
Сирии вина, окончив куплю.
Богам любезный, воды Атлантики
Он за год трижды видит бестрепетно,
Меня ж питают здесь оливки,
Легкие мальвы, цикорий дикий.
Дай, сын Латоны, тем, что имею я,
Дышать и жить мне, тихую старость дай,
Оставь мне здравый толк и даруй
20 С милой кифарой не знать разлуки.
31
32
К лире
Лира! Нас зовут. Коль в тени досуга
Мы могли напеть тот напев, который
Нас переживет — одари нас ныне
Песней латинской!
На тебе звенел гражданин лесбосский,
Грозный в дни войны: меж двумя боями,
Приведя корабль, изможденный бурей,
К брегу сырому,
Либера, и Муз, и Венеру пел он,
10 Мальчика, что с ней неразлучен вечно,
Черные глаза молодого Лика,
Темные кудри.
О, желанный гость на пирах бессмертных;
Лучшее из всех украшений Феба,
Исцелитель мук, я к тебе взываю,
Ладная лира!
32
33
К Альбию Тибуллу
Альбий, ты не тужи, в сердце злопамятно
Грех Гликеры нося, в грустных элегиях
Не пеняй, что она младшего возрастом
Предпочла тебе ветрено.
Ликорида, чей лоб сужен изысканно,
К Киру страстью горит; Кир же Фолоею
Увлечен; но скорей, впрямь, сочетаются
Козы с волчьим отродием,
Чем Фолоя впадет в любодеяние.
10 Так Венере самой, видно, уж нравится,
Зло шутя, сопрягать тех, что не сходствуют
